Грета всегда любила меня больше, чем мою сестру. Она этого не говорила, но это очень чувствовалось. Ведь она привозила мне самые крутые игрушки, покупала модную одежду, заваливала сладостями и всякими прочими мелочами. Эле, конечно, тоже доставалось. Но не в таком количестве. Из нас двоих Грета уделяла мне куда больше внимания. Но с тех пор, как не стало родителей прошло уже восемь лет, и теперь она уже не смотрит на меня, как на ребенка, о котором надо заботиться. Вот черт, переспать с тетей… я просто не могу себе этого позволить. Как я потом буду смотреть ей в глаза? А в глаза сестре? Черт, надеюсь Эля в порядке и все это лишь дурацкий розыгрыш. В голове, конечно, полная каша.

Приезжаем в больницу. Выхожу из машины и захожу в здание, не дожидаясь Грету. Вижу медсестру. Спрашиваю не поступала ли девушка 22-х лет, светленькая, голубоглазая, по паспорту – Сиджанская Элла. Медсестра говорит, что она на третьем этаже в палате 312. Я поднимаюсь на третий и ищу нужную мне дверь. Натыкаюсь на врача, пожилого мужчину в длинном халате и с медицинской шапкой на голове. Он обращается ко мне:

– Молодой человек, вы что-то ищете?

– Да, свою сестру. 312-я палата где тут у вас?

– В конце коридора слева.

– Спасибо.

– Девушка уже пришла в себя.

Бегу в конец коридора, нахожу нужную мне дверь и врываюсь внутрь. Вижу еще одну медсестру в халате, стоящую у окна с градусником в руке. На койке в центре помещения лежит Эля. Слава Богу она в сознании. Говорю медсестре, что я брат этой девушки, а сам подхожу и сажусь на кровать.

– Антон, ты приехал! – Эля слегка приподнимается, и я крепко ее обнимаю. Она чертовски горячая.

– Что случилось? Что? Что с тобой произошло? – Чувствую, как бешено колотится мое сердце.

– Антон, я… я… – Эля пытается выдавить из себя слова, но как будто теряет мысль. По ее щеке катится слеза.

Внезапно в разговор вмешивается медсестра:

– Друзья сказали, что она упала в обморок. Они не смогли привести ее в чувства и поэтому позвонили в неотложку.

Я смотрю на Элю и спрашиваю:

– Как ты себя чувствуешь?

Но вместо Эли на мой вопрос снова отвечает женщина в халате:

– Давление у нее в норме. Температура, правда, слегка повышена. Но незначительно.

Эля молча глядит на меня с кислым лицом и хлопает мокрыми от слез ресницами.

В палату заходит Грета. Медсестра обводит ее своим взглядом:

– Прошу прощения… а вы, наверное, мать девушки?

– Я ее тетя.

– У нас тут, вообще-то, не проходной двор. Одного родственника вполне достаточно.

– Скажите, что с ней? Нам стоит переживать за ее здоровье? – Грета взволнованно смотрит на медсестру.

– С девушкой все в порядке. Сейчас придет доктор и сообщит о результатах анализа крови. Прошу вас подождать снаружи. Пройдемте, пожалуйста.

Медсестра выводит Грету и вместе с ней выходит в коридор.

Убедившись, что мы остались наедине с сестрой, я спрашиваю:

– Эля, скажи правду! что с тобой случилось?

– Антон, я не знаю. Мы репетировали спектакль, а потом все потемнело, и я очнулась уже на этой кровати. Очень болит голова сзади. Посмотри, что у меня там?

Приподнимаю Элю и дотрагиваюсь до ее затылка. Чувствую небольшую выпуклость.

– Охренеть! Да у тебя там шишка… а если сотряс?!

Эля жалобно скулит.

– Мне так страшно… Антон, я кое-что видела.

– Что? Что ты видела, Эля? Что?

– Я… я… будто побывала в каком-то помещении. Вокруг чернота, я бежала по какому-то коридору, а меня кто-то преследовал. Я слышала шорохи за спиной, а когда оборачивалась – никого не видела. Потом я услышала крик и побежала на него… а там… – Эля опускает голову и начинает хныкать.

– Что там? Скажи, что ты увидела, Эля?

– Я увидела мертвого тебя…

Я хмурю брови. Похоже, моя сестра и правда сильно ударилась головой. Эля продолжает:

– Ты лежал в луже крови. Я так испугалась, это было как на яву. Антон, мне страшно, вдруг это случится?!

Я обнимаю Элю и прижимаю ее к себе.

– Все будет хорошо. Это был просто дурацкое виденье. Давай мы больше не будем это вспоминать, ладно?

Эля никак не успокоится. Слезы льются у нее из глаз без остановки.

– Я не умру, слышишь? Я буду рядом, и буду заботиться о тебе столько, сколько потребуется. Ну, все хорошо? Живем дальше? – Держу ее за голову и смотрю прямо в глаза.

Эля грустно кивает и шмыгает носом:

– Я хочу домой. Забери меня отсюда, Антон.

– Конечно. Только надо дождаться доктора… обещаю, ты тут не задержишься.

Несколько минут спустя дверь в палату приоткрывает Грета. Она зовет меня. Встаю и выхожу в коридор, вижу доктора. Он разговаривает с моей тетей:

– Анализ крови у нее в прядке. Давление и температура – тоже. Возможно, что-то нервное. Девушка вообще много переживает?

– Да не сказала бы… ну, бывает… она сейчас в театре играет. Возможно, на репетиции сорвалась – Грета отвечает врачу, периодически посматривая на меня.

Я перебиваю:

– Это может быть нервный срыв?

– Может. Но сейчас нет никаких показаний для обследования или тем более хирургического вмешательства. Она в сознании и полностью себя контролирует. Давайте так поступим. Вы забираете ее домой. Пару дней постельного режима и хорошего сна ей сейчас не помешают. Если приступ вдруг повторится, тогда уже необходимо будет пройти полное обследование. Вот мой телефон, если что – звоните. Есть клиника с самым новейшим оборудованием, где можно пройти полное обследование за день – Доктор достает визитку и протягивает мне.

Беру ее и читаю надпись: "Беринг Геннадий Себастьянович – заведующий отделением комплексной медицины". Под ФИО вижу номера телефонов. Толковый мужик, однако. Надо бы забить номера в свою записную книжку. Вдруг когда-то понадобится.

Возвращаюсь к Эле в палату и говорю:

– Собирайся, родная. Нам пора домой.

Глава 3

Страхую в спортзале своего подопечного:

– Восемь… девять… десять, и еще два! Давай, пошел… р-а-а-з, д-д-д-в-в-а, и… жми! Давай, давай, давай! Отлично, даже на один больше сделал.

Мужчина примерно сорока пяти лет ставит штангу на упоры, встает со скамьи для жима лежа и обращается ко мне:

– Фуух. Слушай… от души! Я сам и до полтинника не дошел бы.

– Да бросьте… вы свои грудные видели? И шестьдесят пять кг – далеко не ваш предел, Игорь Сергеевич.

– Ну… до твоего жима мне как до луны. Кстати, я все спросить хотел. А как грудь очертить? Ну, чтоб линией была. У меня жена от таких мужиков тащится.

– Линией? Хмм…

– Ну да… ну как у тебя.

– Как у меня? – Я удивляюсь. Нет, я конечно жал когда-то сто двадцать кг от груди, но только с мостиком и буквально раза на три, четыре. Однако, грудь всегда была и остается моим слабым местом. На спортивном – не ярко выраженной мышечной группой. Так что раздавать советы без возможности подтвердить слова на своем примере… вы уж извините, но это как-то непрофессионально.

Чешу подбородок, нахожу что ответить:

– Ну, вообще, когда грудь визуально подчеркнута, это говорит о низком проценте жира в организме.

– Ага, то есть жрать надо меньше?

– То есть жрать вредного и неполезного надо меньше…

– А качаться чаще, да?

– Конкретно вам не чаще двух-трех раз в неделю. И периодизация нагрузок, обязательно.

– Добро, я понял.

Заглядываю в свой дневничок для клиентов и говорю:

– Игорь. Сейчас у вас три подхода на бабочку по 15 повторений, дорожка 20 минут и можете переодеваться.

– Угу, ща ток передохну.

Подхожу к подоконнику, беру в руку телефон. Два пропущенных звонка и одно непрочитанное сообщение от Греты: "Антон, нужно поговорить. Позвони мне как освободишься, жду". Кладу телефон обратно на подоконник. Слышу, как где-то в зале смеются мои коллеги-инструктора Юрик и Дима. Решаю найти их и поздороваться.

Замечаю их в углу у стены. Они стоят и глумятся над худым парнем, который что есть силы тянет штангу с пола, округлив при этом спину. Твою мать?! Что же он делает?! Это ведь верный путь к травме позвоночника! Подлетаю к парню и кричу: