Закрыв папку, Лима потерла уставшие глаза и с досадой подумала, какой подарок же она сделает утром главному инженеру, когда признается, что мало того, что ни хрена не поняла, так еще и попросит его разжевать ей.
– Ни гомна, ни ложки, – выдохнула она, взглянув на давно посапывающую Ильмиру, с каждой минутой угрожавшую перейти на храп.
Сняв платье, наколовшее ей не только лобок, но и соски, Лима голышом залезла под одеяло, надеясь уснуть до того, как подруга перейдет в режим газонокосилки, но не тут-то было: газонокосилка включилась едва она легла, и сон упорно отказывался приходить.
– Да что ж за наказание такое?! – проворчала она, с головой укрываясь одеялом.
Собственно, именно из-за одеяла, нисколечко не заглушившего храп подруги, и непосредственно храпа подруги, Лима не услышала, как открылась дверь каюты, не услышала, как кто-то проскользнул во внутрь и подошел к ее кровати, и только когда горячая рука просунулась к ней под одеяло, она вздрогнула, осознав, что та самая рука просто не могла принадлежать Ильмире.
– Даниэль! – возмущенно зашипела она, откинув одеяло и встретив два горящих красным огнем глаза. – Что б тебя рыбы съели!
– И тебе привет, – отозвалась темнота его бархатным голосом. Рука по-хозяйски прошлась по ее бедру, оставляя теплый след. – Ты холодная, – слишком уж самодовольно заметил он. – Согреть? – И, прежде чем она ответила, послышался звук расстегиваемой ширинки. Джинсы упали на пол вместе с футболкой и горячее тело оказалось с ней под одеялом.
От него шло такое умопомрачительное тепло, что Лима оставила при себе ворчание и с удовольствием прижалась к нему. "Наконец перешел к активным действиям" подумала она, ощущая, куда именно активно стремится его рука.
Губы ее приоткрылись, когда его пальцы мягко коснулись ее клитора, и испустили сладкий выдох. Свободной рукой он сжал ее грудь и языком прошел по затвердевшему от возбуждения соску.
– Ммм… – тихо застонала она и, нащупав его налившийся член, взяла его в руку.
Даниэль издал сдавленный хрип и с жадностью втянул ее сосок ртом. Пальцы его работали все активнее, и Лима вздрагивала от нарастающих спазмов приближавшегося оргазма.
Член в ее руке стал настолько толстым и горячим, что она едва могла держать его. Даниэль ввел в нее пальцы и, оторвавшись от соска, накрыл ее губы влажным поцелуем.
Оргазм прошел по телу подобно цунами. Лима до боли выгнула спину, с трудом сдержавшись, чтобы не передавить член, зажатый в ее руке.
Отстранившись от губ Даниэля, она нырнула под одеяло и провела языком по твердому члену, скользнув по гладкой головке. Даниэль снова издал сдавленный хрип и она, улыбнувшись, взяла его в рот так глубоко, как только могла.
Бедра Даниэля напряглись и он кончил с таким стоном, что на секунду Лиме показалось, что они разбудили Ильмиру, но последняя по-прежнему храпела и даже громче, чем раньше.
Оставив член остывать, Лима прошлась губами по рельефному животу, поднялась выше до мускулистой груди, с чувством лизнув по очереди его соски.
В бедро ткнулся вновь налившийся член и она улыбнулась. Игриво скользнув языком Даниэлю в рот, жадно лизнувшему ее в ответ, она приподнялась и, взяв рукой так и не остывший член, направила его в себя.
Одеяло соскользнуло на пол, когда она выпрямила спину. Она старалась двигаться плавно, растягивая удовольствие, но Даниэль так сжимал ее грудь, так растирал твердые от возбуждения соски, что она невольно перешла на более ритмичные движения.
Храп подруги заглушал периодические стоны от неутомимых ласк почти всю ночь, и на утро, проснувшись одной, она все еще ощущала на коже жаркие прикосновения огненного.
– Доброе утро, – промурчала она, потягиваясь на кровати. Ильмира окинула ее хмурым взглядом.
– Доброе? – прохрипела она, сердито упирая руки в боки. – Это для тебя оно доброе, а я чуть горло не сорвала, прикрывая ваши шалости!
– А я все думала, с чего это ты все громче и громче храпела, – засмеялась Лима, ни чуть не пристыженная тем, что подруга все слышала.
– Учти: это был первый и последний раз, – погрозив пальцем, предупредила Ильмира. – Ищите себе другое место для трахов!
– Непременно, – отозвалась Лима.
Настроение у нее было настолько хорошим, что, казалось, его ничто не могло испортить: ни колющее платье, ни толстенная папка, содержание которой так и осталось для нее не понятным, ни Алекс, учтиво принесший завтрак, ни тем более Даниэль, но, увы и ах, едва последний вошел следом за братом, настроение Лимы спустилось в унитаз, настолько он выглядел отстраненно вежливым, точь в точь, как в первый день, когда она увидела его в столовой академии.
Почувствовав себя обманутой, Лима опустила потянувшуюся к нему руку и презрительно изогнула губы. "Значит, ночью мы крутые, а при старшем брате язык в заднице застряет" язвительно подумала она, очень уязвленная его поведением.
Алекс тем временем взялся изучать записи главного инженера.
– Откуда ты все это знаешь? – спросила Ильмира, уминая овсянку.
Он как раз закончил перечислять причины сбоя ротора, параллельно прикидывая, какие из них могли быть вызваны умышленно.
– В тюрьме была очень хорошая библиотека, – ответил он, украдкой взглянув на Лиму.
– Круто, – заметила Ильмира и тоже украдкой взглянула на подругу.
"Так… Кто-то решил задавить жалостью и чувством вины. Удачи!" с презрением подумала Лима.
– Ладно, – Алекс захлопнул папку и вопросительно посмотрел на Лиму. – Что планируешь делать? – Лима пожала плечами, со злостью ковыряя свою порцию завтрака.
– Надо поговорить еще раз с Кирсаном.
– Окей. Пойдем сейчас или…
– Вы останетесь, – перебила она, отодвигая от себя тарелку. – Вы только мешаете мне налаживать с ним контакт. – Алекс, Даниэль и Ильмира одновременно подняли брови. – Да не тот контакт, – сердито сказала Лима. – Все об одном думаете!
Вырвав папку из рук Алекса, она привычным жестом отбросила за спину волосы и, покачивая бедрами, вышла из каюты.
На пол пути к кабинету главного инженера Лима покачнулась и чуть не выронила папку, но покачивалась на самом деле не она, а платформа, хоть и закрепленная ко дну, но в принципе никогда не находившаяся в абсолютно неподвижном состоянии.
Не придав этому значения, Лима пошла дальше и на входе в кабинет столкнулась с Кирсаном.
– Кирсан, – улыбнулась она, – а я как раз…
Платформу качнуло снова, но на этот раз гораздо сильнее. Потеряв равновесие, Лима выронила папку и схватилась за руку главного инженера.
– Что за хрень, Кирсан?
"Сирена" была сконструирована так, чтобы обеспечить максимальную безопасность в сложных условиях дрейфующих ледовых полей – это было одно из немногих вещей, которые она узнала из его записей, и то, что она качалась, как легкий парусник, было с ее точки зрения тревожным знаком.
– Не волнуйтесь, сеньорита Феррара, – успокоительно произнес инженер. – Платформа устойчива и не поддается волнению моря.
– И часто она "не поддается"? – уточнила Лима.
– Это было указано в моих записях, – раздраженно ответил он.
– В тех записях, в которых вы так и не указали ни одного доказательства диверсии? – съязвила она.
Кирсан покраснел и скорее всего собирался выдать крайне нецензурный ответ, но оглушительный вой не дал ему такой возможности.
Основное освещение погасло, и аварийные лампочки, как сумасшедшие, замигали красным.
– Это тоже было в ваших записях? – Лима презрительно посмотрела на инженера и направилась к выходу на палубу платформы. Если море и было в чем-то виновато, то узнать это можно было лишь взглянув на него.
Верхняя часть платформы была защищена от воздействия льда и волн стеной высотой почти двадцать метров, наклон верхней части которой предотвращал переливание волн, и десятиметровые волны бились об нее, не причиняя особого вреда. Однако ветер и море, казалось, целенаправленно гнали их со всех сторон, расшатывая тем самым платформу, чьи металлические крепления глубоко уходили в воду.
