– Вот и прекрасно, пусть подольше будет забито. Ты его не разгребай там, не надо. Надеюсь, что твой молоток в ремонте.

Сей-Ман усмехнулся.

– Знаешь: она либо кончит в сточной канаве, либо поднимется очень высоко – такие, как она, не зависают на середине.

Лео собрался что-то ответить, но настороженно замер с вилкой в руке уставившись в сторону выхода.

– Хотелось бы избежать и того, и другого, середина меня устроила бы больше. Ведь она – обычная девчонка.

– Она – не обычная, – задумчиво пожал плечами Сей-Ман.

– Тебе что-то известно больше, чем мне? – насторожился Лео, с подозрением глядя на друга: уж не о способностях ли Таи внедряться в чужое сознание сейчас говорил Сей-Ман?

– Не думаю, – уклончиво ответил тот.

– Вот и я не думаю, что ее бредовые идеи нужно рассматривать всерьез.

– Но ты не можешь за нее решать вечно. Однажды ей здесь станет тесно, и она захочет покинуть Тибет, как когда-то захотел Пашка. И нет разницы, что станет ключевым моментом решения – месть или скука. Пойми: мало кто с радостью готов прожить здесь всю жизнь. Это может быть только осознанный выбор. Миллионы – посещают эти места, тысячи – возвращаются вновь, желание остаться навсегда – изъявляют единицы. Тем более мы говорим о вершине, где все пропитано аскетизмом, который разве что только зайцы да птицы не замечают.

– Ну-у… Пашка сам знаешь почему сбежал отсюда, – поник Лео, расстроившись. – Были бы письма от матери – сидел бы здесь, как миленький. Но я не мог больше скрывать от него, что матери нет в живых. А дальше – сам помнишь… Весь наш с Катюхой первоначальный план рухнул к чертям собачьим, – от огня щеки Лео раскраснелись, и он поправил ворот свитера. – Ведь я же надеялся, что если сын и не останется тут навсегда, то, по крайней мере, не вернется в Россию. Задумка-то была сделать ему позже документы и отправить жить куда-нибудь в цивилизацию. Ведь мы ему с матерью объясняли, что для всех он «погиб», разбившись в той аварии на мотороллере. И точка! Он обязан был зарубить это у себя на носу и понять, что ни при каких обстоятельствах ему нельзя будет возвращаться обратно. Мы это сделали с Катюхой ради его же безопасности, чтобы уберечь от возможного покушения, которое, как ты знаешь и случилось, и унесло жизнь Кати. Страшно представить, как все обернулось бы, не отправь мы Пашку тогда сюда, – мрачно выдохнул Лео.

– Да, помню… Что ты оправдываешься, Лень? Все понимаю и помню, – Сей-Ман отхлебнул глоток чая. А Лео продолжил свою исповедь

– В планах ведь было: когда жена родит, и малышка чуток подрастет – отправить семью на Тенерифе. Я рассказывал тебе, что Катюха всегда мечтала поселиться на побережье?

– Нет, – мотнул головой Сей-Ман.

– Так вот, и Пашку хотел туда перевезти с Тибета. А видишь, как все вышло… Катюха погибла, а Пашку я не рискнул забрать к себе в Бутан – он был бы уязвим рядом со мной, – Лео сделал паузу. – А с Таей… Ну когда я решал за нее? Она закрыта в себе с самого детства. Хорошо, что хоть говорить стала, думал, что так и останется немой. Но врачи уверяли, что заговорит – раз не сразу онемела. Знаешь, какие слова она произнесла, прежде чем замолчать?

– Нет, – тихо произнес Сей-Ман, несколько удивленный сегодняшней разговорчивостью друга.

– Там, на корабле… когда я нашел ее на предрассветной палубе – она лежала, свернувшись комочком на огромной бухте каната, дрожа всем телом. Я взял ее на руки, – Лео прикрыл веки и покачал головой. – До сих пор аж мурашки по телу… Она тогда очень по-взрослому произнесла: «Я обязательно найду его!» – он прищелкнул языком и тряхнул шевелюрой. – Да и потом, у черного камня в монастыре… Тая взяла с меня обещание – не препятствовать ее целям ни при каких обстоятельствах, а я и пообещал, как дурак. Подумать не мог, что она, оказывается, вынашивает свои замыслы долгие годы! И что только внутри нее творится? Ума не приложу… Вот думал: может тебе – благодаря внутренним вибрациям – удастся распознать. Но, смотрю, там действительно амбарный замок размером со слоновью голову на входе…

Сей-Ман молча приподнял брови, продолжая слушать друга.

– Я хочу удержать ее от того, кем она задумала стать, – с тревогой в глазах пояснил Лео. – Ты же понимаешь, что она хочет изучить силат не просто так. Она хочет найти и убить того, кто убил ее семью!

– Ну и пусть ищет, – равнодушно пожал плечами Сей-Ман.

Лео уставился на друга в недоумении.

– Ты в своем уме?

– Да в своем, в своем. Пусть ищет убийцу сама, даже если у нее на это уйдет вся жизнь. Тебе же не удалось найти эту тварь? Не удалось со всеми своими связями!

– Не удалось, – сказал Лео на выдохе. – Если бы нашел – уже все давно было бы решено. Поэтому меня не отпускают мысли, что Тая все еще в опасности, – он встал и нервно заходил по хижине. – Да эти еще ее мечты… Пойми: она одержима! Ну слишком! Ничего и никого не хочет слушать! Она с детства была настоящим революционером со своей обостренной интуицией и безграничной любознательностью. А уж о силе воли и буйном характере – я вообще молчу!

Сей-Ман откинулся на стену, неведомо откуда возникло чувство, что Тая – эта маленькая девочка – вполне может добиться справедливости, о которой грезила. Пока ее характер был нестабилен, иной раз она не знала к себе жалости, а иной раз по-детски надувала губы и обижалась как ребенок. Но ее упорство и решительность смело давали почву для таких размышлений.

– Что посоветуешь в этой ситуации? – Лео пробрался в мысли Сей-Мана, и тот, все еще опираясь затылком на стену, кратко изрек:

– Ничего.

– Вот так и откажешь другу в совете? – грустно усмехнулся Лео.

Сей-Ман кинул на него скептический взгляд, давая понять, что тот не похож на человека, нуждающегося в советах и просящего помощи.

– Какой совет?.. Тебе решать. Но ты должен понимать: она не остановится. Выпустить ее в мир беззащитной – такой как сейчас – это все равно, что вложить ей в руку гранату, но без запала, оглушить такой – можно, а взорвать – не получится…

– Сем, говори как есть, что ты все ходишь вокруг да около!

– Я и говорю… Если хочешь, чтобы она задержалась на этом свете, то лучше дать ей то, что она хочет. По крайней мере, сможет за себя постоять. Она усвоит силат полностью, я не сомневаюсь. Пойми: это неизбежно! Вопрос только в том, когда начнется отсчет. Придет время, она избавится от своих глупых наваждений и вберет в себя реально необходимое. А пока… Пока, как я уже сказал, там столько шелухи в голове, что нет места для нового – все забито предрассудками. Но, несмотря на это, ее решения весьма глубоки и кардинальны. Слишком глобально оценивает мир, себя и не принимает советов извне – уж больно самостоятельна. Поэтому – основная проблема в том, что ее оценки разделены на диаметрально противоположные цвета: есть белое и есть черное, остального не существует, и черное, как ты понимаешь – преобладает.

– А может, все же тебе удастся переубедить ее, а?

Сей-Ман вздохнул и отвел на мгновение взгляд от прозорливых глаз Лео.

– Даже если и так, то почему не делать это параллельно с обучением? Сам говоришь, что жизнь – непредсказуема… Переубедится – так отлично: напялит фартук и пойдет стряпать мужу котлеты и подтирать детям сопли! Нет – будет по крайней мере готова во всеоружии предстать перед этим гнусным миром.

– Ой, она – не напялит, – с нотками трагизма в голосе отмахнулся Лео, который стал отчетливо понимать, что эта тема обречена на корню.

– Не понял? – Сей-Ман вопросительно поднял бровь.

– Передник не напялит, говорю. Я предлагал ей другую жизнь – университет, развлечения, но ей по душе одиночество, и даже парни тут не помогут, – пояснил Лео.

– Ну-у… Не делай поспешных выводов – малышка просто пока не знает вкус современного цивилизованного мира. Да и откуда ей? Она столько лет провела на «крыше мира», что ты хочешь? Ты должен дать попробовать ей этой жизни, глядишь – и понравится. Отправь ее вниз, приставь к ней «случайно» какого-нибудь своего красавчика, пусть вскружит девчонке голову, поухаживает красиво, устроит прогулки под луной, но, разумеется, строго без всяких глупостей… Может – и переосмыслит жизнь. Вот где бы твой Пашка сейчас пригодился! Парень вырос настоящим красавцем, он еще в детстве заставлял вздыхать по себе половину школы, да и…