Мы были молоды, и весь мир, казалось, принадлежал нам. Не только географический, все уголки которого мы пока не видели, но и другой, особый, наш. Магический мир, полный неоткрытых тайн.

Шейла и Дин, как и я сама, ещё не приняли окончательного решения о будущем месте работы, но в эти мгновения, когда наши голоса и шаги звучали на улицах ночного Лондона, мы не думали об этом. Пока не думали. Будущее всё ещё оставалось покрытым неизвестностью, но мы смело смотрели вперёд, готовясь заглянуть в него и встретить то, что оно для нас приготовило.

Затем Холли поймала такси, а Шейла решила, что они с Дином пойдут пешком. Вернувшись в дом, я стянула с ног туфли-балетки и встала босыми ступнями на прохладные плиты пола, ощущая приятную усталость. Миссис Лукас уже успела уйти домой, и мне хотелось добраться до своей комнаты и заснуть, осознавая, что хотя бы на завтрашний день у меня не назначено никаких экзаменов и занятий.

– Доброй ночи! – сказала я Тео, уже собираясь подняться на второй этаж.

– Задержись на несколько минут, – попросил он, и я посмотрела на него с удивлением.

Когда я подошла ближе, Тео протянул мне листок бумаги, глядя на который я не сразу поняла смысл отпечатанных на нём слов. Затем, перечитав, подняла на него глаза, глядя на его лицо в полумраке коридора, где были зажжены не все лампы. То, что заключалось в этом листке, требовало ответа, и почему-то он не захотел оставить этот разговор до утра.

– Ты… предлагаешь мне работать с тобой? – уточнила я. – Это ведь приглашение на работу. Я правильно поняла?

– Именно так, – отозвался Тео.

– Я польщена этим и согласилась бы, но я… Тео, я собираюсь уехать. Вернуться в Россию.

– Вот как? – отворачиваясь от меня к тёмному прямоугольнику окна, проговорил он.

– Но… мы ведь об этом говорили, – пробормотала я, положив ладонь на его плечо.

– Говорили, – не поворачиваясь, ответил Тео. – Но я считал, что ты можешь и передумать. Разве тебе здесь не нравится?

– Конечно, нравится! – воскликнула я, ничуть не покривив душой. За прожитое в Англии время я, в самом деле, привыкла к городу и привязалась к окружающим меня людям. – В этом можешь даже не сомневаться.

– Иди спать, Ники. У тебя сегодня был долгий день и сложный экзамен. Доброй ночи.

Развернувшись, я начала подниматься по лестнице. Тео меня так и не догнал, и, судя по тому, что из коридора не доносилось никаких звуков, продолжал стоять у окна. Закрывая дверь своей комнаты, я на некоторое время остановилась возле неё, ожидая, когда услышу его шаги, но он не спешил подниматься. Я чувствовала себя странно. Казалось, я чем-то его обидела, хотя на ссору наш разговор не был похож.

Раздеваясь перед тем, как пойти в душ, я провела кончиками пальцев по металлу подвески, подаренной Тео, и мои мысли снова вернулись к тому ключу. Можно ли предполагать, что эти изделия сделаны одним человеком? Они не были магическими предметами, но, возможно, всё же появились не без помощи магии? Означает ли что-нибудь символ ключа, украшающий подвеску? Я решила спросить об этом у Тео, а заодно и о том, где он приобрёл это украшение.

Я думала, что засну сразу же, как коснусь головой подушки, но этого не случилось. Долго ворочалась на кровати, то отбрасывая одеяло в сторону, то заворачиваясь в него, свернувшись в клубок. Мне не давал покоя разговор с Тео. Должно быть, мой отказ остаться в Лондоне и работать вместе обидел его. Я решила попросить у него прощения и поговорить с ним ещё раз.

Так и не сумев заснуть, я встала и, закутавшись в уютный халат, спустилась на первый этаж, чтобы попить воды. Возвращаясь из кухни, я наткнулась на Тео, который спускался по лестнице. Мы почти столкнулись, и лишь хорошая реакция британского мага, заставившая его не уронить меня и удержаться на лестнице самому, позволила нам устоять на ногах.

– Похоже, сегодня ночью никто не спит, – добродушно проворчал Тео.

– Я спускалась на кухню. Хотелось выпить воды. Ты сердишься? – выпалила я.

– Нет. Мне ведь и самому придётся туда ездить, – почти дословно повторил он то, что говорил в вечер нашей помолвки. – Но, Ники, ты ведь не уедешь насовсем? Будешь возвращаться сюда, ко мне. Обещаешь?

Я кивнула.

Всё это почему-то напомнило мне сказку про аленький цветочек, героиня которой должна была в определённое время вернуться, чтобы чудище не умерло от тоски. Вот только Тео ничем не напоминал героя этой сказки. От меня не укрылось то, какими заинтересованными взглядами постоянно провожали его девушки на улицах. Если бы он захотел, то уже давно начал бы встречаться с какой-нибудь ведьмой или же обычной девушкой. Для чего ему сдалась фальшивая невеста?

Обнаружив, что поймав меня при столкновении, Тео так и не разжал рук, лежащих на моих плечах, я попыталась отстраниться и обойти его. Я собиралась вернуться в свою комнату и снова попробовать заснуть. Но он не позволил, привлёк меня к себе, прижался щекой к моим растрёпанным волосам.

– Поздравляю тебя, Ники, – пробормотал он.

– Ты меня уже поздравлял, – напомнила я.

– Значит, поздравлю ещё раз, – проговорил Тео и, прежде чем я повторила свою попытку уйти в комнату, прикоснулся губами к моим губам.

Приглашать в кафе девушку – одна из тех банальных вещей, которые могут позволить себе как маги, так и обычные люди. Но, несмотря на то, что Дарий никогда не отличался повышенной мнительностью или застенчивостью, он далеко не сразу принял решение о том, чтобы набрать номер и сделать собеседнице предложение вместе посетить одно из городских кафе. Причина этого состояла в том, что каждый взгляд на Регину Воронич, наследницу одной из самых древних в городе магических семей, вызывал в нём чувство вины, которое никак не соглашалось его оставлять.

Каждый раз, беседуя с Региной, Княжевич не мог не переноситься мысленно в тот заброшенный склад, в который его заманил Карл Розенберг. Отправиться туда в одиночку было весьма самонадеянным поступком, но в то время Дарий не был уверен в том, кому он может доверять, и, как позже выяснилось, мысли эти было далеко не беспочвенными. Но если бы он приехал чуть раньше, то, возможно, успел бы спасти Артура, того молодого человека, с которым внучка Александра Владимировича Воронича была помолвлена с детства.

Когда Княжевич оказался на том складе, Артур уже был мёртв. Его убило одно из заклинаний, которое не было знакомо Дарию, но ему прекрасно запомнился тот эффект, который оно производило. Будь он чуть меньше натренирован и подготовлен к магическим атакам и ловушкам, чуть слабее защищён от них, и его бы постигла та же участь.

Выбравшись из горящего склада и встретившись с Верховным Инквизитором, Дарий был полон решимости найти и немедленно арестовать Карла Розенберга. Он хотел сделать это самостоятельно, несмотря на то, что по следам сбежавшего мага уже был направлен отряд инквизиторов. Кто бы мог подумать, что в тот вечер сам глава Инквизиции отправится на поиски вместе с ним?

Дарий практически не чувствовал боли от ожогов, настолько сильно он был переполнен адреналином и желанием отыскать и наказать мага, вообразившего себя вправе играть чужими жизнями в борьбе за власть, иллюзию которой давали их способности.

Они нашли его. Нашли в одном из домов, которые считались собственностью другого человека, но по факту принадлежали Розенбергу. Он ждал, когда за ним приедут, чтобы незаметно покинуть город, но, видимо, кое-кто из сторонников одержимого властью мага переметнулся на сторону тех, кто за ним охотился. Княжевич до сих пор не знал, кто это был, но предательство этих пособников помогло им успеть вовремя. В том доме Карл Розенберг оказался один. С ним не было ни его единственной дочери, ни будущего зятя, ставшего во многом его доверенным лицом. Им обоим удалось выйти сухими из воды в той истории, чего не скажешь о самом Карле.

В тот вечер Дарию впервые пришлось увидеть, как работают инквизиторы, чтобы на какое-то время полностью заблокировать магию противника и практически обездвижить его. Выглядело это жутковато. Карл Розенберг побелел и зашатался, хватаясь скрюченными пальцами за воздух, издавая негромкие хрипящие звуки и в тщетном усилии пытаясь отразить антимагическую атаку Верховного Инквизитора. А тот, стоя напротив и протягивая вперёд правую руку, казался совершенно спокойным, будто находился не на аресте опасного преступника, а в собственном кабинете. Лишь в глазах его отражалось что-то такое, чему нельзя было подобрать названия и от чего хотелось отвернуться, подчиняясь той силе, которая испокон веков заставляла магов и ведьм держаться подальше от инквизиторов.