Она влепила мужу смачный подзатыльник, но тот никак не отреагировал. Галина с силой пихнула его в бок, и тело Юрия Александровича безжизненно привалилось к водительской дверце. Из пулевого отверстия на лбу медленно вытекала кровь.

Истошно заверещав, женщина в темно-синей панаме выскочила из салона старенького «Форда» и, не оглядываясь, понеслась прочь.

– Безобразие! Форменное безобразие! – Орлов бухнул кулаком по столу, и из стоящего между ним и полковником Крячко стакана вода выплеснулась через край. – Других слов у меня нет, господа сыщики! Хотел бы подобрать другие, но, увы… не нахожу. Бе-зо-бра-зи-е! Вы хоть на секунду можете себе представить, что там творится? – Он поднял вверх указательный палец и ткнул им в направлении потолка у себя над головой. – Мне с утра три раза шею намылили! Мне! Генералу МВД! Это же ни в какие ворота, господа сыщики!.. Как только стало известно об очередном снайперском выстреле на Старогвардейской, тут и понеслось! Звонок за звонком! Головомойка за головомойкой!.. И не чешемся мы, видите ли… И зарплату получаем за то, что штаны просиживаем… И… В общем, чего только не наслушался… А знаете, что самое неприятное в этой ситуации?

– Что зарплата маленькая? – ввернул Крячко.

– Ты мне еще пошути, Стас! Пошути! – коршуном ринулся на него генерал. – Нашел время! Смешно ему, видите ли. А мне вот совсем не смешно, господа… – Орлов прервал свой эмоциональный взрыв, шумно выдохнул и выудил из ящика стола продолговатый пластиковый контейнер с таблетками. Вытряхнул два белых кружочка себе на ладонь и тут же отправил их в рот, запив водой из стакана. – Самое неприятное в том, что они правы. За истекшие двое суток дело так и не сдвинулось с мертвой точки. Скажи мне, Лева, я прав или ошибаюсь и у нас уже есть какие-то подвижки? – Вопрос был адресован к сидящему с противоположной стороны стола полковнику Гурову.

– К сожалению, нет, товарищ генерал, – покачал тот головой. – Порадовать пока нечем. Мы работаем, но…

– Четвертая жертва за два дня! – оборвал подчиненного Орлов, вновь резко повышая голос. Лицо у Петра Николаевича раскраснелось, вена на лбу тревожно запульсировала. – Работают они! Трудятся, можно сказать, в поте лица. Это я вижу. Все видят!.. Только работаете вы как-то, знаете ли, незаметно. Выяснили, из какого оружия снайпер производит свои выстрелы?

– Еще нет. С минуты на минуту ждем отчета баллистиков.

– А жертвы? Установили связь между жертвами?

– На первый взгляд ее нет.

Гуров был мрачен и, отвечая на вопросы старшего по званию, предпочитал смотреть не на собеседника, а немного выше его головы. И дело не в том, что генерал устраивал им с напарником форменный разнос. Опытный сыщик с многолетним стажем работы в угро прекрасно понимал, насколько обоснованны высказываемые претензии. Дело с дорожным снайпером отчаянно буксовало. И уж точно не относилось к той категории, когда убийцу удается найти сразу, по горячим следам.

– А как насчет второго? – не сбавлял оборотов Орлов. – Расскажи-ка мне о жертвах. Может, я сумею найти связь, если оба моих полковника не в состоянии этого сделать…

Крячко осторожно придвинул к себе бутылку с водой, вскрыл ее и наполовину наполнил стакан. Гуров раскрыл лежавшую перед ним папку и, бросив недовольный взгляд на генерала, произнес:

– Дело не в том, что мы не в состоянии, Петр Николаевич. Зачем передергивать слова? Я лишь хотел сказать, что на это потребуется гораздо больше времени, чем мы рассчитывали. Придется копать глубже.

– Так копайте! – Орлов ловко перехватил руку Крячко, уже поднесшего стакан к губам, забрал его и выпил сам. – Мне вам лопаты выдать? Или лицензию землекопов? Ну, читай уже, что у тебя там накорябано в папочке.

Гуров слегка покачал головой. Спорить с генералом в такой ситуации не имело никакого смысла. Крячко потянулся к новому стакану, но Орлов решительно сдвинул их все в сторону и одарил полковника ледяным взглядом. Станислав тут же вскинул обе руки вверх, демонстрируя безоговорочную капитуляцию.

– Личность последнего убитого мы установить еще не успели, – сдержанно начал Лев. – Этим сейчас занимается старший лейтенант Бурмистров. Как только будет информация, незамедлительно доложу. Предыдущая жертва была убита вчера вечером. Это девушка. Елена Кончалович. Двадцать семь лет. Не замужем. Не москвичка. Профессионально занималась волейболом. Играла в высшей лиге за московский «Метеор». Двухлетний контракт с волейболисткой был заключен клубом три месяца назад.

– Откуда родом? – уточнил генерал.

– Суздаль. Но она уехала оттуда еще в девятнадцатилетнем возрасте, когда ее заметил и подписал харьковский «Буревестник». Потом три года играла в Екатеринбурге за фарм-клуб «Уралочки». И вот теперь «Метеор».

– К сборной привлекалась? Хотя бы в качестве резервистки?

– Ни разу, – отрицательно покачал головой Гуров и тут же добавил: – Мы уже проверяем ее досье, товарищ генерал. На предмет каких-нибудь нечистоплотных историй в прошлом и возможной связи с делом так называемой «Лиги Справедливости», закрытым нами в прошлом году. Но интуиция подсказывает мне, что это совсем другая история.

– Это почему же?

– Как минимум у двух других жертв нет никакой связи со спортом.

– На первый взгляд, – напомнил генерал. – Насколько я помню, в том деле поначалу ее тоже не было. В конце концов, у «Лиги» могли появиться фанаты-последователи. Не сбрасывайте эту версию со счетов.

– Не будем, – заверил Лев и тут же продолжил: – Жертва под номером два, застреленная неизвестным снайпером вчера в районе одиннадцати часов дня, – врач. Практикующий хирург в Восьмой областной больнице. Вернее, теперь уже практиковавший… Заместитель заведующего отделением. Леонид Штурм. Пятьдесят два года. Разведен. Детей нет. Брак распался десять лет назад. Местонахождение бывшей супруги неизвестно. Выясняем.

– Штурм, – задумчиво протянул Орлов, словно пробуя эту фамилию на вкус. – Штурм… Кончалович… Обе фамилии еврейские, насколько я понимаю. Что, если это убийства на фоне национальной неприязни?

– Мы прорабатываем эту версию. Причем как основную на данный момент, – признался Гуров. – Хотя конкретно антисемитские настроения здесь как раз ни при чем. Дело в том, что самая первая жертва, убитая позавчера вечером, – афроамериканец.

– Кто?! – Орлов аж подпрыгнул в своем кресле.

– Афроамериканец, – повторил Лев.

– В просторечье – негр, – ввернул Крячко. – Он, конечно, тоже может оказаться евреем, но… Как-то сомнительно.

– Опять шуточки, Стас? – просверлил его взглядом генерал.

– Никак нет, – живо отрапортовал Крячко. – Элементарная констатация факта, основанная на дедуктивном методе. Если условная прабабушка родом из Израиля могла согрешить…

– Хватит! – раздраженно отмахнулся Орлов. – Щас все мозги заплетешь мне своим балабольством. – Он вновь повернулся к Гурову: – И что там с этим негр… афроамериканцем?

– Ну, к Америке на самом деле он не имеет никакого отношения. Его имя Мэйтата Коджо. Родился и вырос в республике Кабо-Верде. Двадцать один год. Бывший студент МГИМО. В Москву приехал учиться четыре года назад, но бросил учебу уже после первого курса. Устроился на временную работу в культурно-массовый сектор судоходной компании «Москва-река», а позже временная работа как-то сама собой превратилась в постоянную. Коджо играл во время речных круизов на саксофоне, разогревая публику перед основными мероприятиями.

– Не шибко прибыльная работа? Да?

– Это с какой стороны посмотреть, – слегка улыбнулся Гуров. – Пареньку хватало заработанных за круизный сезон денег на то, чтобы безбедно прожигать жизнь на протяжении всего календарного года.

Орлов призадумался, машинально выстукивая пальцами на гладкой поверхности стола гимн Лиги чемпионов. Контейнер с таблетками скрылся в боковом кармане генеральского мундира. Сыщики не торопились прерывать повисшую в кабинете паузу.

– И все убийства идентичны? – наконец спросил генерал.