– Фигня все это – Намбон-Дзуке, – поддразнивает Жиляева Славка. – Рыба не рыба, мясо не мясо, надо быть ближе к своим национальным блюдам. Вот уха, например, или жареный сазан.

– Ой, да ладно, уха! Тоже мне русское блюдо, – вступает в спор Анискин. – Ты чего в уху кладешь вместе с рыбой?

– Картошку.

– Картошку, дорогой, Колумб завез из Америки.

– Ну, перец…

– Вот-вот, ты еще истинно русский лавровый лист вспомни.

– Ну, на самом деле никакой ухи не существует…

– А я вот вас отошлю к первоисточникам, – замечает Жиляев.– Возьмем произведение Крылова "Демьянова уха" – "…Вот печень, потроха, вот лещика кусочек". Кто из вас, уважаемые кладет в уху потроха.

   Народ задумывается, живо представляя осклизлые внутренности рыбы, сервированные мухами.

– Ну, это смотря сколько выпить. У нас один на охоту в первый раз напросился. Взяли – кашеваром. Возвращаемся с вечерянки – голодные, замерзшие, злые, а он нам шулюма заварил из утки. Все бросились, хлебаем, а он нам: "А чего же вы яички то не едите?" Глядь, этот кашевар в шулюм утиные желудки целиком набросал – яички, говорит.

– Да, – замечает Жу, – по яйцам у нас Волошенко специалист. Как-то решили поизголяться на охоте – курицу по гуаньдукски приготовить. Просим Лешика белки от желтков отделить. Так он яйцо с двух сторон ножом пробивает и начинает в него дуть. Легкие у него как у стеклодува, так что выдувает и белок и желток разом. При этом ругает яйца на чем свет стоит, неправильные, мол.

– О, сколько нам открытий чудных

   Готовит просвещенья дух

   И опыт – сын ошибок трудных.

   Жудаев взмахивает руками и ночную волжскую тишину разрезает многоголосый рев.

– И геев пидароксов друг!!!

   Где-то вдали за камышовыми стенами слышится короткий матерный всхлип и плеск воды. Видно вспугнули ночного браконьера своим ревом, вонзил стало быть с испуга себе крюк в ладонь, утоп верно, бедняга. И снова тишина, неслышно текут мысли.

– Не хотелось бы завтра там нырнуть…– будто озвучивает их Ермаков.

– А что не так, папа? – сын Славки Женя впервые в столь дальнем походе. Ему все интересно, необычно. Мужики, привыкнув к его наличию, уже не делают скидок на возраст – треплются на "запретные" темы, балагурят, матерятся. Наверное, это льстит его самолюбию. А может уже и нет. 16 лет – они сегодня в этом возрасте еще и отцов многому научат.

– Да я в 16 лет полком командовал!

– Ну а где похоронен тот полк?

   На самом деле Славка имел в виду и снасть и возможного утопленника. Нарваться на острые как иглы крючки, гуляющие на течении, для проводника почти верная смерть. Встретиться под водой со жмуриком, тоже приятного мало. А уж зацепиться и повиснуть на крючках рядом с утопленником – вообще, бр-р-р. Впрочем, лучше уж о бабах. Тема не очень популярная среди джентльменов, но в плане "скоротать ночь" вполне подходит. Опять же, сынок как-то оживился.

– Знаешь, Женя, – Андрей перестает чертить веточкой на воде какие-то знаки. – Ты уже взрослый парень. Наверное, я не прав, что завожу этот разговор при твоем отце, но, в конце концов, ты все равно это узнаешь.

   Славка как-то напрягается, но быстро приобретает невозмутимый вид. Олег укоризненно качает головой, мол, не стоит. Все как-то просыпаются в недоумении, какую еще взрослую тайну можно открыть Ермакову младшему. Над черной ночной водой повисает тяжелая пауза. Женька как-то весь подбирается, видно как его уши сами по себе начинают вращаться, чтобы не дай бог не пропустить важнейшую информацию о "взрослых" секретах. Жиляев медлит еще секунду и полушепотом сообщает: "На самом деле никаких баб на свете не существует. Это все плод твоего больного воображения".

***

   С гор неприятно потянуло туманом. В такую погоду хорошо сидеть в чайном павильоне, взбивая бамбуковым венчиком бодрящий напиток или масачить где-нибудь в укромном уголке под мерное клацание черных зубов и перезвон сямисена. Вечерянка проходила бурно. Дичь, как ошалевшая перла под выстрел и дно челнока уже покрывал пестрый ковер из гусей, уток, цапель и куликов. Все это забавляло, но не более. Не было главного, ради чего стоило терпеть, скорчившись в утлом суденышке, спрятанном в засидке из бамбука. Время от времени охотники еще вскидывались по налетавшим чиркам и даже били, но, внимательно рассмотрев добычу, с сожалением выбрасывали в крепь. Шутки ради даже извинялись друг перед другом за неудобство, причиненное выстрелом.

– Опять не Алмазный, а как налетал… Может быть его просто здесь не бывает?

– Не существует.

– Как и всего остального…

– Не понял, – Вишну нервно передвинул затвор, – опять умничаешь? Чуть что так этого не существует. Ты что шаманских грибов потребляешь, умник?

– Да, брось ты Вишну, чего на человека напал.

– Достал он уже. Нет в простоте слово сказать. Там – "водки дай" или "пошли по бабам". Все у него не существует.

– Это все плод твоего больного воображения.

– Кого ты на янь послал?

– А ну тихо все. Всю дичь распугаете.

   В засидке становится тихо. Нет смысла продолжать. Во-первых – дичь, во-вторых, все при оружии. Хотя немного жаль утраченного развлечения. За столько веков хоть одна свежая тема для беседы. Тем более, что вечерянка закончилась и луна уже раскинула свою дорожку по неподвижной воде. Дорожка упирается в борт челнока и Идзанаги осторожно трогает ее бамбуковым прутиком. Прутик проводит одну линию, другую и вскоре становится понятно, что на воде появляется один иероглиф за другим. Танка, нет хайку, конечно же, хайку

   Яркий лунный свет!

   На циновку тень свою

   Бросила сосна.

   Кикаку – угадывают все. Впрочем, спутать стиль лучшего ученика Басё с чьим то бы ни было действительно трудно. Прутик продолжает бегать по лунной дорожке. Иероглифы тают на спокойной воде, будто их не бывало. Читать надо быстро, хотя Идзанаги похоже это не занимает – весь в себе – так, сижу, черчу по воде прутиком, никому не мешаю.

   …и если внимательно отнестись к всему вышеизложенному, то можно сделать вывод, что все вокруг нас на самом деле находится внутри нашего разума. У северных варваров, например, исторически сложилось разбавлять свою речь словами-паразитами. Случайно ли это? Отнюдь! Фразы "вроде бы", "кажется", "типа" подсознательно подтверждают неуверенность оратора в реальности его утверждений. "Вы вроде бы человек порядочный", "он, кажется, российского производства", "там, типа, "Ока" проехала". Сами понимаете понятие "человек порядочный" уже само по себе абсурдно, по крайней мере для северных территорий. Мозг не случайно ставит перед ним "Вроде бы", отделяя ложь от правды. Что уж говорить о том, что никакого "российского производства" просто не существует в целом, и "российского" и "производства" в частности. Не может так же и "Ока" проехать", потому что она в принципе ехать не может, как не может существовать в реальности. Больше того, подсознание постоянно ищет новые пометки для нереального. Недавно появилось словосочетание "Как бы" и тут же стало модным. Что вы скажете о фразе: "Я, как бы, генеральный директор"? Вы правы, человек, пользующийся таким лексиконом, не может быть генеральным директором по определению. Потом он как бы подпишет с вами договор, как бы на десять миллионов, как бы с оплатой по факту и кинет вас уже конкретно.

   Первым ночную тишину нарушил Стрибог:

– А в рублях или в баксах?

   Вишну облизнул розовые губы и ядовито спросил:

– А "конкретно" это значит существует?

   Палочка вновь забегала в лунной дорожке.

– Смотря что. Если две сотни непроспавшихся идиотов могут называть себя "фирма" или "предприятие" и иметь генерального директора, тогда не существует экономика в целом. А в частности – рубли, баксы и идиоты.