Явившись к нему в офис к самому открытию, ровно в девять утра, Аринда назвала свое имя и причину посещения улыбчивой женщине за стойкой. Два часа ожидания, и девушку наконец-то пригласили в кабинет.

– Госпожа Прайс, – галантно поприветствовал Ренкинг, встав при ее появлении. – Прошу, присаживайтесь.

– Благодарю вас, сенатор, – ответила посетительница, пройдя между двумя молчаливыми охранниками у дверей и опустившись в кресло c другой стороны от стола. – Спасибо, что приняли меня.

– По всей видимости, другого выхода не было, – c улыбкой сказал он и, дождавшись, когда Аринда разместится в кресле, тоже сел. – Насколько мне известно, вашу матушку, Элейни, арестовали за растрату.

– Да, арестовали, – подтвердила Аринда. – Но она невиновна.

Ренкинг откинулся на спинку кресла:

– Расскажите поподробнее.

– Сейчас, сенатор. – Гостья включила инфопланшет и вывела на экран первый файл. – Во-первых, личные средства моей матери, – сказала она, положив планшет на стол и развернув к собеседнику. – Как видите, на ее счетах нет пополнений. Если она присвоила деньги компании, они должны были где-то осесть.

– Возможно, у нее есть тайный счет, – заметил Ренкинг. – Не исключено, что на другой планете.

– Допустим, – согласилась Аринда. – Но если она присвоила какие-то деньги, то пострадавшей стороной, по определению, будет «Рудодобыча Прайсов». Я прошерстила под всевозможными углами все операции компании, которыми заправляла моя мама. Нет никаких признаков пропажи денег или ресурсов. Не было никаких мнимых операций.

– Это лишь то, что вам по силам найти.

– Я лучше матери разбираюсь в компьютерных системах компании, – возразила Аринда. – Она ни за что не смогла бы провернуть у меня за спиной ничего подобного.

– Хм, – произнес хозяин кабинета. – Полагаю, вы понимаете, какую тень это бросает на вас.

– Понимаю, но я тем более ничего не присваивала, – ответила девушка, выводя на экран следующий файл. – Вот отчеты о выручке за последние два года. Как видите, график состоит из равномерных взлетов и падений.

– Конъюнктурные колебания, – кивнув, проговорил сенатор. – Они случаются в любой отрасли. К чему вы ведете?

– Видите закономерность? – спросила Аринда. – Падение показателей здесь, здесь и здесь. Если хищения имели место, они пришлись именно на них, чтобы по возможности замести следы.

– Вы говорите: «Если хищения имели место», – сказал Ренкинг. – У меня сложилось впечатление, что пропажа определенных средств подтвердилась.

– Мне тоже так сказали, – ответила посетительница, собравшись c духом и снова углубившись в планшет. Пришло время сделать финт ушами. – Но возможно, дело не только в банальной пропаже средств. Это запись c камер наблюдения, сделанная две недели назад во время корпоративной вечеринки. Тогда был как раз период «падения». – Она указала на гостью c крупной челюстью и широко посаженными глазами, одетую в темно-коричневый балахон. – Видите эту лутриллианку?

– Да.

– Это Поми Харчмэк. Она занимается учетом станкового оборудования. Его оплачивают c отдельного счета. Вот… смотрите. Видите – она выскользнула из зала в самый разгар вечеринки.

– Да, – сказал Ренкинг. – Куда ведет тот коридор?

– В центральную офисную зону, – пояснила девушка. – Со своего рабочего места она может получить доступ ко всей системе инвентаризации. О, и как раз накануне поступила внутренняя заявка на новые буры, которые должны были оплатить из выделенных средств следующим утром. Идеальный момент для воровства.

– А для гостя на вечеринке идеальный момент удалиться в уборную, – возразил сенатор. – Почему вы решили, что она затеяла что-то предосудительное?

– Потому что в следующие два часа она выходила еще три раза и каждый раз отсутствовала по меньшей мере десять минут.

– И о чем это говорит?

– О том, как в наших краях делаются денежные переводы, – выдала Аринда. – Не знаю, как на Корусанте, но на Лотале, чтобы провести защищенный платеж, нужно два или три сеанса связи, а подтверждающие коды могут иногда часами блуждать по инстанциям.

Ренкинг хмыкнул:

– Весьма нерационально.

– В крайней степени нерационально, – кисло подтвердила девушка. Вот и еще одна особенность жизни на Лотале, которая выводила ее из себя. – Но деваться некуда. У банков и поставщиков свои устои, и никто из них не готов отдать абсолютно все на откуп компьютерам или дроидам. Всем хочется лично приложить руку к крупным платежам.

– Да, очень похоже на Лотал, – проговорил Ренкинг, поднося палец к экрану. – Позволите?

– Разумеется.

Он поставил запись на быструю перемотку. Насколько Аринда могла судить, у него не возникло ни малейшего сомнения в правдивости ее слов. Разумеется, она говорила сущую правду… если опустить обстоятельство, что в тот день матушка упомянула о расстройстве пищеварения у Поми Харчмэк. Обстоятельство, которое наводило на мысль, что девица и правда отлучалась в уборную.

Скорее всего, Харчмэк невиновна, но Аринде было все равно. Ее волновало лишь одно: удастся ли отвести подозрения от матери настолько, что Ренкинг решит вмешаться в это дело? Как только сенатор вступит в игру, пусть Харчмэк выпутывается сама.

– Можно сделать копии этих файлов? – спросил Ренкинг.

– Я уже сделала, – ответила Аринда, вытаскивая из кармана инфокарту и кладя на стол.

Он кривовато усмехнулся, забирая карту:

– Самоуверенности нам не занимать, а?

– Совсем наоборот, – возразила она. – Если бы мне отказали в личном приеме, я надеялась хотя бы передать вам запись.

– Теперь я рад, что решил принять вас, – признался сенатор. – Дайте мне минутку.

Досмотрев запись, он молча подвинул инфопланшет хозяйке и повернулся к своему компьютеру. Несколько минут он стучал по клавиатуре, не отрывая взгляда от экрана. Аринда неподвижно сидела, пытаясь понять по лицу хозяина кабинета, что он задумал.

В конце концов, нажав последнюю клавишу, Ренкинг снова повернулся к ней.

– Ситуация такова, – заявил он серьезным тоном. – Во-первых, при данных обстоятельствах я не могу снять обвинение в растрате.

Аринда уставилась на сенатора. Она-то ожидала от него совсем не такого ответа.

– А как же Харчмэк? Я только что дала вам подозреваемую, которая уж точно ничуть не хуже моей матери.

– Да уж, девица влипла, – согласился Ренкинг. – И у меня нет сомнений, что, как только я передам запись в полицию, ее тоже арестуют. Но губернатор Азади не освободит вашу мать без твердых доказательств ее невиновности.

– Но можно хотя бы выпустить ее под залог?

– Вы и вправду не понимаете, в чем загвоздка? – спросил Ренкинг, смерив ее взглядом. – Азади пытается захватить управление «Рудодобычей Прайсов».

– Азади или Увис?

– А есть разница?

– Пожалуй, нет, – сникла Аринда. – Именно поэтому я не бросилась ему в ноги, а пришла к вам. Я надеялась, что, если дам вам весомый боезапас, вы сможете приструнить его. И что я слышу: вы не можете этого сделать?

Ренкинг приподнял брови.

– А почему вы решили, что я собираюсь ему препятствовать? – спросил сенатор. – Вдруг я c ним в сговоре?

Девушка надула губы. Почему же она так решила?

– Если бы вы были c ним в сговоре, то ни за что не признались бы. Вы обошли бы эту тему молчанием или попытались бы уговорить меня продать компанию.

– Недурно, – протянул Ренкинг, наградив ее короткой улыбкой. – Вы правы, у нас c губернатором давние… разногласия. И у меня есть идея, как помочь вашей матери. Но боюсь, она вам не понравится.

– Я вся внимание.

– Я могу снять обвинения, – начал Ренкинг.

– Звучит весьма заманчиво, – кивнула гостья. – Что будет c компанией?

– А это и есть идея, которая вам не понравится, – ответил сенатор. – Вам придется отписать месторождение Империи.

Чего-то подобного девушка ожидала, но его слова все равно поразили ее в самое сердце.

– Империи.

Ренкинг воздел открытые ладони вверх.