– Да что ты? Полное описание классов что ли выучил?

– Кое-что помню. Да и я не очень-то с персонажем подгадал. Мы с тобой патизависимые. В одного особо не покачаемся. Хотя, сейчас никто не рискнет в соло что-то делать.

– Обосрались, – заключил Ноэль, смотря себе под ноги и вспоминая проведенный в лесу день.

В целом, все было не так уж плохо, если не считать, что никто не знал, как выбраться из игры, почему извне их до сих пор никто не отключил, и почему умершие игроки не забили тревогу. Собственно, именно последний факт и удерживал всех от массового суицида. Погибшие в игре, могли ли они умереть в реальности? Никто из 998 тысяч 152 в живых на данный момент игроков больше не горел желанием проверить это на собственной шкуре. Все ожидали, что тела запаниковавших игроков-самоубийц исчезнут, как это бывает в обычных играх, и, может быть, что-то изменится, и их вытащат. Но ничего не менялось, а когда трупы начали смердеть, пришлось их закопать. Вот тогда-то все и поняли, куда попали.

    Отдушина – ежедневные квесты можно было выполнять группой, и награды за них вполне хватало, чтобы оплатить ночлег в трактире и пропитание. “Коренных” жителей Аррелиона хватало на всех игроков, так что, выполнив какую-нибудь простецкую задачу вроде сбора ягод или убийства нескольких злобных кабанов, можно было оставшийся день проводить в стенах города и ни о чем не беспокоиться.

– Приветствую, герои! Как дела в Седом Лесу? Вижу, вас стало меньше, – с насильно выпячиваемой вежливостью спрашивал один из стражников у северных ворот, пост которого не кончился с тех пор, как они проходили мимо него утром.

– Открывай уже, – пробурчал Маркус.

– Понимаю, – многозначительно улыбнулся страж, свистнул пареньку на крепостной стене, и через какие-то десять секунд, под гремящий звук цепей, створки городских ворот распахнулись.

    Мужчины прошли внутрь и свернули к ближайшему трактиру, в котором обосновались в самом начале игры, четыре дня назад. Много таких было разбросано по городу, однако некоторые игроки все равно спали на улице.

    Трехэтажное длинное здание как всегда было окружено аурой табачного дыма и гомона человеческих и не только голосов. Звякнув медным колокольчиком, висевшим над дверью, они вошли в этот оплот уюта и отдыха.

    Первый этаж трактира был заставлен круглыми столами, за которыми сидели игроки и те из НИПов, что свободно передвигались по городу и могли выдавать задания. Как ни странно, эти персонажи тоже ели и пили, могли споткнуться или выругаться. Один из таких местных и восседал в гордом одиночестве за кружкой пива и опустевшей тарелкой. Завидев их, он махнул рукой:

– Присаживайтесь.

Тяжело ухнул на пол мешок с челюстями.

– Как заказывал, – Ноэль искал глазами служанку.

Сидевший напротив мужчина одним махом допил свое пиво и наклонился к мешку, борясь с собственным жирным пузом. Мешок и так пах не очень, а когда местный развязал его, так и вовсе в нос игрокам ударил сильный запах дикого животного, пахло… пауком.

– Чего будете? – Спросила подошедшая молодая девушка в потертом длинном платье и косынке, в суете работы съехавшей на шею.

– Принеси нам с другом чего-нибудь поесть и выпить, что у вас посвежее. – Улыбнулся Маркус. Девушка кивнула и скрылась за дверью кухни.

НИП, давший им задание, убедившись в подлинности челюстей, или что он там мог проверять, поднялся, тяжело дыша.

– Э-э-э, Борис, да? Он…

– Погиб. – Оборвал его Маркус.

– Да… Что ж, тем больше будет ваша награда. Выгодно, правда? – На раскрасневшемся лице местного играла неподдельная улыбка.

– Очень выгодно, ублюдок. Гони награду. – Сказал эльф.

– Пожалуйста, какие мы нежные, – НИП бросил на стол увесистый мешок монет, а игроки почувствовали прибавление очков опыта.

– Почти восьмой, – констатировал Ноэль.

– А я теперь девятый.

– Бывайте, воины. Если вдруг мне опять понадобится часть какого-то чудовища, обязательно дам знать, – скрежетнул отодвигаемый увесистой тушей стул, и НИП заковылял к выходу, закинув мешок с паучьими клыками на спину.

– Топорные они какие-то, – Маркус разглядывал несущую поднос официантку, – топорные, но красивые.

Девушка поставила две тарелки дымящегося мяса с отварной картошкой. Охотник не отрывал взгляда от ее филейной части.

– Блин, они тут все идеальные. Ну ты только глянь. Игровые модельки.

Девушка нахмурилась, но ничего не ответила.

– Марк, – тихо шепнул эльф.

–Что? Они же мобы, чувак, – продолжил охотник, когда девушка удалилась за их выпивкой.

– Тебя не напрягает, что их фразы не повторяются? Что с ними можно разговаривать? Такое ощущение, что они просто нам подыгрывают. Иногда мне даже кажется, что из жалости…

– Просто ты ничего не помнишь. На это и был создан искусственный интеллект. Он уже давно такое умеет. Хотя здесь они его особенно развили, согласен.

– Ну не знаю. Надеюсь, ко мне вернется память, когда все это закончится. – Эльф отправил в рот кусок мяса.

– Обязательно. Это баг или, не знаю, может тебе привод некачественный попался. Да даже если не вернется – выплатят огромную компенсацию. Я таких амнезиков уже штук шесть видел. Короче жопа компании. Платить вам за потерю памяти, и всем нам – за то, что заперли здесь. – Маркус определенно говорил о наболевшем, только и успевал прожевывать, – меня уже с работы выперли как пить дать. Четыре дня!

– Не говоря о том, что мы сейчас лежим под капельницами и в памперсах. Интересно, кто сейчас заботится о моем теле.

– Да тян твоя, по-любому. Или мама. Не ссы ты, вспомнишь все.

Подошедшая служанка поставила две кружки с пивом.

– За Бориса! – Сказал Маркус.

– За то, чтобы он сейчас сидел дома и тоже пил пиво за наше спасение! – Поднял кружку эльф.

Мужчины отпили добрую половину пенистого напитка и вернулись к еде.

Ноэль поднимался на третий этаж, скрипя ступеньками. Охотник решил прогуляться перед сном. В огне лампы, которая висела прямо напротив комнаты эльфа, заиграл золотым простенький ключик. Мечник отпер дверь и вошел в комнату, сбросил с себя всю одежду и подошел к окну.

    Там, снаружи, было темно, совсем не так, как было ночью в реальном мире, который он все же немного помнил. По большей части, он забыл свое личное прошлое, а о современном мироустройстве знал достаточно, хотя и оно было как в дыму. Темные эльфы – вроде как жители пещер, и должны хорошо видеть в темноте, однако он мог разглядеть проходящих людей лишь в полосах света, отбрасываемых на землю огнями домов. Не став зажигать света, он сразу лег в кровать.

    Руки его пробегали по приобретенным синякам, он ворочался, отмечая, в каком месте и что опять потянул. Ему показалось, что мышцы его за последнее время стали тверже и больше. Он поднял голову, смотря на выступающий из-под тонкой кожи брюшной пресс. В первый день его не было.

    Он не верил в спасение Бориса, как и не мог точно сказать, верил ли в него Маркус. Никто не спешил перерезать себе глотку или пускать кровь, значит, не верил никто. Самый лучший вариант происходящих событий – это действительно какая-то жуткая ошибка в работе системы, из-за которой они не могут выйти из игры, и к ним никто не может войти, чтобы прояснить ситуацию. А самый худший вариант, думал эльф, переворачиваясь на живот – что они совсем даже не в игре.

Утром все ушибы и разрывы зажили, и Ноэль поднялся без единого отголоска боли в теле. Натянул на себя одежду, сваленную вчера в кучу, прицепил катаны на пояс и вышел в коридор. Сквозь окно в конце длинного помещения пробивался нежный свет предрассветного утра.

    Он умылся из бочки с водой, что стояла на заднем дворе. На фоне темного дна деревянной бадьи вода казалась непроницаемо черной. До длинного эльфийского уха донесся шорох, Ноэль обернулся и увидел вчерашнюю служанку, пытавшуюся незаметно прошмыгнуть мимо него с улицы. Раскрасневшись и опустив глаза, она быстро взлетела по ступенькам крыльца и исчезла в проходе, что вел на кухню. Вид у девушки был потрепанный, словно она с кем-то боролась минуту назад.