***

Сегодняшний день обещал быть интересен тем, что с этой недели, как говорил Рэм, на работу должен был выйти Оливер – тот странный мужик. Может он, на первый взгляд, только такой мутный, независимый и чудной, а на самом деле, если с ним получше познакомиться и пообщаться, то окажется неординарной личностью. Хотя, первое впечатление – самое верное, как говорят. Сегодня, как раз на нем я и смогу проверить эту поговорку.

Вы когда-нибудь были в ситуации, когда вокруг вас туман, что на расстоянии вытянутой руки не видно ваших пальцев, а свет в окнах или лампочки в фонарях еле-еле просвечиваются сквозь эту пелену дыма, и рядом постоянно слышен непонятный, противный, заедающий звук? Если нет, то вам повезло, не то, что мне. Это я так описал свою пару по муниципальному праву. Преподавателю не только нас удалось погрузить в тихий и раздражающий временами звуками сон, но и вошедшего в кабинет другого преподавателя с кафедры. Прямая осанка, уверенный взгляд, решительный настрой – все пропало, после нескольких фраз Хрола Пута. Не то, чтобы его речь была как у робота – это, словно, скрипящая от ветра старая разламывающая дверь, у которой снизу, почти пробита дыра, от постоянных открываний ее ногой.

Днем улица наполнилась крохотными жизнями, которые встречались мне по пути на работу. Ни смеха, ни печали, ни радости, ни злобы, ничего я не видел, в идущих мне навстречу людях, будто все они были зомби, направляющиеся не понятно куда и, не понятно, откуда взявшиеся.

Все в магазине уже работали и обслуживали покупателя, а я как уже было заведено, пришел последним на работу.

– Всем привет, – поздоровался я.

Лунэсс с Рэмом мне ответили дружелюбным приветом, а Оливер же сказал: «Этот малый с нами работает? Вот так новость! Придется его хорошенько обучить этому делу».

От этих слов я остолбенел, Рэм говорил, что он обсуждал с ним все и предупредил меня и его, что мы будем работать вместе.

– Оливер, я тебе тогда про него сказал, что вы вдвоем будете работать, – высказался Рэм.

– Я думал, ты пошутил насчет него. Он больше похож на неуверенного школьника, который боится получить пару по математике. Ух, ненавижу математику, ты, скорее всего, тоже, – сказал Оливер, подмигивая мне.

Мне стало обидно, и я начал немного злиться из-за того, что обо мне так думали.

– Оливер, перестань. Лучше преподай ему несколько уроков, – сказал Рэм уже более спокойно.

– Ладно, пошли со мной, пообщаемся, – сказал Оливер и направился к гитарам.

Я хотел остаться и поговорить с Рэмом о сложившейся ситуации, но по его взгляду и действиям было видно, что он не намерен сейчас о чем-либо разговаривать, так как был занят с какими-то документами. Поэтому мне ничего не оставалось, кроме того, как подойти к Оливеру, хоть я не особо хотел этого.

– Рассказывай. На чем умеешь играть? – начал разговор с вопроса Оливер.

– Я? Ни на чем не умею, – смутившись, ответил я.

– Как же ты можешь работать в музыкальном магазине и не уметь ни на чем играть? Это все равно, что писать книгу, не зная, о чем она будет, – ответил он.

– Я знаю, как и что устроено, и могу продать. Уже есть опыт, – ответил я со слегка задетой гордостью.

– Хочешь сказать, что за полторы недели ты все выучил и все узнал? А как натянуть заново струну, которая порвалась ближе к порожку? А как повлияет на звук смена порожков на другие? А как настроить любой инструмент на слух? А как за ним ухаживать? А если покупатель, попросит тебя сыграть на нем, чтобы послушать, как он звучит, ты что будешь делать в таком случае, если не умеешь?

Оливер задавал еще очень много вопросов, на которые я не знал ответов. Надеюсь, в тот момент щеки не покраснели, а то я точно был бы школьником, который боялся бы получить пару по математике.

Через несколько секунд в магазин зашло сразу несколько покупателей, которые спасли меня от разгрома Оливера, за что я им был очень благодарен в душе.

Остаток дня прошел спокойно, но я все равно не мог отойти после того разговора с Оливером. Я ходил будто заколдованный. Как к нему подойти и попросить, чтобы он мне все это рассказал, чтобы я всему научился?

Уходя из магазина, я заметил его отсутствие, на что Рэм сказал, что он ушел немного раньше, когда я беседовал с Лунэсс. Я мог поспорить, что он точно мимо нас не проходил, и это могла подтвердить Лунэсс, но на сегодня я решил закончить битвы споров, хватило дня.

Отходя от магазина, мы с Лунэсс услышали красивую, но очень тихую мелодию, которая была способна заставить задуматься о чем-то прекрасном и добром. Не поняв, откуда идет эта мелодия, мы пошли домой, точнее она домой, а я в общежитие.

Бывает, ложишься в постель, укутаешься одеялом, положишь руки под подушку – удобно, если, одним словом, а уснуть не получается, вот никак и все. Мысли так и говорят тебе, что рано еще, подумай о дне, помечтай о чем-нибудь, и им все равно, что ты устал, что хочешь спать, они сильнее, и потому стоят на своем. Сначала на правом боку, потом на левом, на спине, на животе, перевернув раз пять подушку, развернув одеяло, завернув, походив по комнате, сделав все возможное, ты сдаешься и начинаешь думать, что же такое ты натворил, что мысли тебя так и проклинают в этот вечер, побеждая сон.

Лунный свет слегка пробился в нашу с Мэтом комнату сквозь густые красно-желто-зеленые деревья, отчего на всем полу и кроватях были светлые точки, которые двигались вслед за листьями, которые покорялись веткам, а они в свою очередь ветру.

В голове мысли: «Оливер… Не должен я был так себя вести. Зачем я злился на него, ведь он прав. Я проработал всего лишь полторы недели, а возомнил, что знаю все».

Глаза сами начали слипаться, голова тяжелела с каждой секундой, я уже не контролировал свое состояние, прогрузившись в сон.

***

Выспаться? Не знаю, какой студент дружит с этим словом, но точно не я и точно не в эту ночь. В университет нужно было идти к первой паре, и это не могло никак обрадовать.

Все вокруг тянулось очень медленно. Обычная машина, казалась, длинным лимузином, натянутая нить для сушки белья – канатом, который обычно висит в спортивном зале от самого потолка до пола и всем мешается, потому что никто на нем не занимается. На самом деле все было обычным, это я волочил ноги так, как будто на мне сверху было пятьдесят килограммов веса. А, ведь, занятия будут на четвертом этаже, и задача добраться до нужной мне аудитории показалась вовсе невыполнимой.

До конца третьей пары я все-таки окончательно проснулся и мог существовать в этом мире в нормальном времени, а не как утром.

Лунэсс на работе не было, что меня очень удивило. Рэм же сидел за столом в замке из бумаг, которые все время перекладывал и что-то писал, а со склада раздавались какие-то звуки, которые издавал Оливер. Но что там делать? Мы тогда с Рэмом все убрали и подготовили место к привозу новых инструментов.

Подходя к складу, я услышал ту же мелодию, что и вчера вместе с Лунэсс. Неужели ее играет Оливер? Может постучаться? Или тихонько войти?

Я аккуратно открыл дверь и хотел встать у стены, чтобы посмотреть со стороны на него, но музыка внезапно оборвалась.

– Хей, ну, что ты там так шумишь, тише нельзя было войти? Ты бы еще постучался в нее и сказал: «Извини, не помешаю ли я?».

– Э…а я, хотел послушать, вы ли это играете или нет, – ответил я растерянно.

– Хочешь послушать, возьми стул и садись.

– А если там покупатели придут? Рэм занят, а Лунэсс…

– Если кто-то придет, то мы услышим. От того, как ты вошел в магазин, я от неожиданности чуть гитару не выронил, будто кто-то вломился, ударив ногою дверь.

Я сидел словно парализованный. При первой встрече он показался мне странным, но приветливым, не то что сейчас грубым и вспыльчивым. Но все мои мысли сразу же растворились в мелодии, которую он начал играть. Словно это был дождь, как в тот вечер с Лунэсс. Сначала медленно, потом быстро, темп менялся именно в тот момент, когда это было необходимо, и музыка сама просила увести ее в другое направление. Мелодия была легкой, скользящей по темному складу. Она проникала в сердце, заставляла все тело покрыться мурашками и о чем-то на мгновение задуматься, а потом проститься навсегда, как с каким-то человеком, с которым больше никогда не увидишься.