Софья с замиранием сердца слушала его виртуозное исполнение и неотрывно смотрела на этого человека, который, подобно снежному вихрю, неожиданно ворвался в ее жизнь.
Так началась их прекрасная история любви.
Михаил был таким человеком, который умел раскрашивать яркими тонами любой, даже самый пасмурный день. Его наполняло такое количество внутреннего света, которого хватало с лихвой, чтобы обогреть всё и всех вокруг. Порой казалось, что в его силах пройти под проливным дождем и не намокнуть, накрывшись волшебным зонтом, невидимым глазу. О таких людях обычно говорят, что они одарены внутренней харизмой, чем-то неуловимым и невидимым, но с первой минуты они притягивают других людей к себе. Михаила часто приглашали на различные мероприятия, будь то светские рауты или неформальные вечеринки. Он всегда брал с собой Софью. Ему удавалось найти общий язык с любой аудиторией, причем он не утрачивал свою индивидуальность, принимая правила игры того или иного общества, напротив, он оставался собой, просто открывая ту или иную грань своего внутреннего алмаза. На светских раутах им приходилось общаться с интеллектуалами, и Михаил с первой фразы умел завоевать уважение незнакомых людей своей манерой вести непринужденный, но вместе с тем рассудительный диалог. У него всегда имелась своя точка зрения на многие обсуждаемые проблемы, затрагивающие современное общество. При этом он умудрялся настолько деликатно и с юмором озвучивать свою точку зрения, что даже заядлые оппоненты и спорщики поддерживали его задорный настрой и переключались на более легкие темы, далекие от политики, толерантности и философии. Миша любил везде появляться с Софьей, и она с радостью составляла ему компанию, если позволял ее рабочий график.
С ним Софья словно открывала новый для себя мир, учась мыслить еще объективнее, чем раньше. Она познавала не изведанные ранее струны психики людей, не переставая отмечать для себя (как для практикующего психолога), насколько подобные жизненные испытания меняют жизнь людей, одних трансформируя, мобилизуя и приводя к успеху, других же, напротив, совершенно лишая воли и вкуса к жизни.
Михаил никогда не расставался со своей скрипкой. И не один их поход не обходился без того, чтобы под бурные приветствия публики он не начинал играть. Софья очень любила смотреть на своего любимого в эти минуты. Когда играл, он погружался в иной мир, даря свою музыку всем присутствующим, но его душа парила где-то очень высоко. На его лице эмоции сменялись одна за другой, вторя мелодии скрипки.
Люди затихали, наслаждаясь его виртуозным исполнением. Абсолютную тишину не нарушали ни разговоры, ни звук посуды, настолько его игра магнетическим образом захватывала всех без исключения. Публика долго не отпускала его, и он, повинуясь ее желанию, играл снова и снова. Наконец, заканчивая, улыбался своей замечательной юношеской улыбкой и, желая всем прекрасного вечера, просил отпустить его, так как его любимая женщина уже заждалась. В этот момент внимание публики концентрировалось на Софье, и ей не оставалось ничего другого, как мило улыбаться, всякий раз смущаясь от чрезмерного внимания людей.
Иногда, к их общему сожалению, расставаться всё-таки приходилось, когда Михаил уезжал на гастроли. Он был солистом в известной группе Viva, которую часто приглашали на свои площадки известные европейские клубы, кроме этого, группа ездила в турне с симфоническим оркестром. Если выдавалась возможность, Софья прилетала к Михаилу на выходные в Вену, Прагу, Париж. Эти выходные для них всегда были сказочными. И для своей маляки, как он ее ласково называл, он старался наполнить мир магическим сиянием.
Софья успешно защитила диссертацию на тему: «Использование музыкальной терапии при выведении детей из посттравматического синдрома». Ее научный руководитель остался очень доволен проделанной работой. Он помог ей попасть в клинику, в которой она и продолжала теперь работать, устроив собеседование с главным врачом – Степаном Филипповичем Шапошниковым, с первой встречи с которым у Софьи сложились гармоничные отношения.
Она вышла из клиники радостная, наполненная предвкушением предстоящей работы. Уже с понедельника она приступит к своим служебным обязанностям психотерапевта клиники. Ей не терпелось позвонить Мише и поделиться с ним чудесной новостью. Соня уже собиралась набрать его номер телефона, но он, словно почувствовав это, позвонил первым.
– Как твои дела, маляка? Пятерку поставили? – шутливо спросил Михаил.
– Да! – радостно ответила она, – и на работу в клинику приняли.
– О! Да ты у меня просто умница! Я забронировал тебе билет на самолет, и уже через четыре часа ты должна вылететь в Вену, – сообщил ей Миша.
– А как же я успею? – в растерянности спросила она.
– Успеешь, маляка! Ты же у меня молодец, – без тени сомнения ответил он.
Включив режим автопилота, она действительно всё успела: и приняла душ, и нанесла красивый макияж, и сделала прическу. А так как внутреннее предчувствие ей кричало всем своим Я, что вечерний наряд просто необходим, Софья захватила и красивое вечернее платье, которое было куплено для особо торжественного случая и терпеливо дожидалось его в дальнем углу шкафа.
Когда она вышла в зону прибытия, ее сердце запрыгало от счастья. Михаил дожидался ее с огромным букетом цветов. По хитрому выражению его глаз Софья поняла, что он что-то замышляет, и, будучи «психологиней» со стажем, предположила, что именно сегодня – на день Святого Валентина – не исключено получить предложение руки и сердца. В ее голове уже прокручивались сценарии того, как всё будет происходить. Размышляя над тем, стоит ли ей сразу сказать восторженное «да!» или немного покривляться перед тем, как всё равно сказать «да!», но минутой позже, она почти бежала к Мише, который, увидев ее, расплылся в радостной улыбке и, распахнув объятия, быстро двигался ей навстречу.
Расцеловав ее и вручив букет, он спросил:
– Ты голодна?
– Совсем немного, – ответила она.
– Осталось потерпеть совсем чуть-чуть, – заговорщически сказал Михаил.
– Мы идем в ресторан? – поинтересовалась Соня, – ты так нарядно одет! Выглядишь прекрасно.
– Не обращай внимания, – поспешил оправдаться Миша, – я же после концерта в опере. Сейчас глубокая ночь, и у меня не было возможности переодеться, бежал встречать свою любимую маляку, – добавил он и чмокнул ее в нос любя.
Так как Софья уже давно пребывала в гармонии со своим внутренним Я и интуиция ее никогда не подводила, она решила забежать в дамскую комнату прямо в аэропорту и переодеться в свое шикарное платье, которое долго ждало своего триумфального выхода.
– Подожди минуточку! – с этими словами она забежала в туалет и, прибегнув к помощи других дам, облачилась в свое серебристое платье с открытой спиной, которое, как никогда, подчеркивало все ее прелести. Да, глядя на себя в зеркало, Софья ощущала себя богиней. Всё-таки как преображает женщину взаимная любовь. Ее лицо светилось счастьем, глаза сияли, а пайетки на платье переливались мерцающим блеском, придавая ее образу сказочный шарм.
– You are so beautiful! – услышала она искренние одобрения двух туристок.
– Thank you! – ответила Софья, удовлетворенная своим отражением в зеркале, и, словно бабочка, выпорхнула навстречу своему мужчине.
– Ты просто сногсшибательна, моя королева! – смотря на Софью глазами, полными восторга, сказал Миша, – как же мне повезло!
– Я просто подумала, если ты не успел переодеться, то почему бы мне этого не сделать! – ответила она, игриво поцеловав его в губы.
Они ехали по ночной магической Вене, держась за руки. Между ними царила такая невидимая внутренняя связь, что они даже не нуждались в разговорах, а просто молча наслаждались друг другом. Софья и не заметила, когда они успели подъехать к знаменитому венскому парку Пратер.
Миша тихонько спросил:
– Сонечка, можно я завяжу тебе глаза?
Не сомневаясь ни минуточки, она ответила:
