«Свежая мята, — понял Дин. — Должно быть, он почистил зубы».

«И одеколон тоже пахнет приятно, — через мгновение подумал он. — Он приятно пахнет…»

И он постарался больше об этом не думать.

В заключение Дин стер порошок кровоостанавливающего карандаша (кровотечение уже давно остановилось) и приклеил бабочку пластыря на порез.

— Готово, — сказал Дин, откладывая бритву и салфетку.

Теперь, когда неопрятная борода исчезла, Кас был больше похож на себя. Было невозможно приятно видеть его таким, каким он был раньше. Но чтобы еще разок проверить, Дин пробежался пальцем по кромке нижней губы Каса, прямо под ней, вокруг пореза. Просто, чтобы проверить, не колется ли…

Нигде не кололось. Подбородок Каса был гладким и мягким. И от него действительно приятно пахло: слабый запах пены для бритья смешивался с одеколоном, запахом геля для душа и ароматом зубной пасты, которой тот недавно пользовался.

Дин также проверил вокруг верхней губы Каса, просто чтобы быть уверенным, мягко провел пальцем по изгибу, чтобы почувствовать сложные области в уголках рта. Не кололось. И вдруг оказалось, что верхняя губа очень мягкая. «Смешно, его губы кажутся вечно потрескавшимися, но ощущаются очень мягкими», — подумал Дин.

Из любопытства он легонько провел пальцем и по нижней губе. Она тоже была мягкой. Он снова проверил верхнюю губу, очень медленно пробежав по ней пальцем. Губы Каса были просто… такие… мягкие. Много мягче, чем Дин мог ожидать.

Потребовалось много времени, пока Дин не понял, что слишком увлекся. И что он уже очень долгое время медленно водит пальцем по губам Каса, не по коже вокруг них, а фактически по губам.

Он заколебался, палец замер (но все еще на верхней губе Каса), и он успел подумать, немного смутившись: «Почему я вызвался побрить его заполночь, здесь, в его комнате, на его чертовой кровати, после того, как Сэм ушел спать?», когда рот Каса немного приоткрылся. Что-то влажное, бархатно-мягкое коснулось кончика пальца Дина, отчего он подпрыгнул.

— Ты что, только что лизнул меня? — спросил Дин, отдергивая руку.

— Да, — тихо ответил Кас.

— А… Зачем?

— Хотел узнать, каков ты на вкус.

«Ох, ведь никакой двусмысленности в этом нет, вообще никакой», — подумал Дин. Он отвернулся, быстро вытер руки о полотенце и потянулся, чтобы положить его на стул.

Дин уже открыл рот, чтобы сказать: «Ну вот, все закончено!», но вместо этого у него вырвалось:

— И… каков я на вкус?

Просто шутка.

Но Кас, конечно, все воспринял всерьез и на секунду задумался, слегка проведя языком по губам. Рука Дина с полотенцем застыла, не дотянувшись до стула, и он замер, повернувшись лицом к Касу. Наблюдая, как бархатистый язык медленно скользит по губам Каса, как и палец Дина несколько мгновений назад.

«Возьми себя в руки,» — подумал Дин, решительно отворачиваясь к стулу. Он помыл и протер бритву, а потом убрал в чехол. — «Собери свои вещи, пожелай ему счастливого нового года и спокойной ночи, и уходи».

Наконец Кас сказал:

— Твой палец не настолько вкусен, как я надеялся.

В голове Дина возник закономерный вопрос: «А на что ты надеялся?», но он отмахнулся от него, натужно рассмеявшись, и снова отвернулся. Постаравшись, чтобы голос звучал слегка шутливо и саркастично (он знал, что не вышло), Дин сказал:

— Н-да, пальцы обычно не самое лучше место, чтобы кого-то попробовать, Кас.

— И где тогда это место?

Дин выдавил еще один смешок. Это прозвучало настолько неловко, что он почувствовал, как лицо наливается жаром. «Где шутка? Придумать шутку. Превратить все в шутку, сейчас же!»

— Туда мы не пойдем, Кас, — наконец сказал Дин. — И ты не можешь быть настолько наивным.

— Что? — Голос Каса звучал озадаченно, и Дин бросил на него быстрый взгляд. Кас некоторое время внимательно разглядывал его лицо, а через мгновение понимание забрезжило в его глазах. — О, ты имеешь в виду поцелуй? — спросил он.

— Да, это и другие вещи, — пробормотал Дин, тут же дав себе мысленного пинка за упоминание «других вещей».

Но Кас, казалось, не заметил. Наконец он заморгал и отвел глаза, погрузившись в созерцание потолка, теперь он выглядел грустным. Но его голос звучал спокойно, когда он сказал:

— Да, конечно. Прости, Дин. Я устал и не подумал. Я знаю, что тебе это неинтересно. Знаю. И уж наверняка не с этим сосудом.

— Ага, не совсем… нет, — сказал Дин, не в силах придать голосу побольше убежденности.

— Так я и думал, — сказал Кас, легонько кивнув.

Но короткий вздох Каса и то, как он на мгновение прикрыл глаза, не остались незамеченными. Кас поднял руку и провел по своим свежевыбритым щекам… а потом дотронулся пальцем до губ.

Словно ему хотелось узнать, как ощущается поцелуй.

— Это была бы плохая идея, — проговорил Кас. — Ты не был бы заинтересован.

— Верно, — вполголоса ответил Дин. — Да… это было бы плохой идеей… потому что…

«Подождите, он же не заинтересован?»

— Потому что… Обычно я не… я не… это не был бы… ох…

— В любом случае, я уже целовался с людьми, — сказал Кас, прерывая незаконченную фразу Дина. — Ну, по крайней мере, с одним человеком. Полагаю, больше пробовать не обязательно. Мне просто было интересно, как это могло быть с кем-то еще. С кем-то, кого я бы знал.

Дин не мог произнести ни слова.

— Кто-то, кто имел бы для меня значение, — продолжил Кас. — Я просто хотел бы узнать, на что это будет похоже.

— М-да, — сказал Дин, удивляясь, когда это кровать Каса обрела вдруг столь мощное поле притяжения. И сейчас Дин был пришпилен к кровати. Было совершенно невозможно встать и уйти.

— К тому же, если мы поцелуемся, ты можешь подхватить пневмонию, — добавил Кас, — или грипп.

— Хм… воспаление легких у тебя прошло, — поправил его Дин. — Ты принимал антибиотики на протяжении десяти дней.

— О… действительно?

— Ага, — сказал Дин. — Не пневмония. Она прошла через десять дней. Так сказали доктора. Так что проблема не в этом.

— Но ты все еще можешь заболеть гриппом, — сказал Кас, уставившись на Дина и приложив два пальца к губам. — И ты в любом случае не заинтересован. Ведь так?

Дин не ответил. Вместо этого он сидел и смотрел как движется его рука, чтобы прикоснуться к руке Каса, и как его ладонь скользнула под руку Каса и легла на его щеку. Глаза Каса расширились, и его рука чуть сжалась на Диновой.

Дин ощущал себя, словно он наблюдает за всем издалека, как запутавшийся тренер на боковой линии, чья команда вдруг побежала по полю в неправильном направлении, к неверной цели. Дин наклонился ближе, его ладонь немного опустилась, скользнув по щеке Каса к подбородку, ощущая гладкую, шелковистую, свежепобритую кожу. Маленькая сирена взвыла в голове, крича: «Неправильное направление, неправильное направление, ты идешь не в ту сторону!»

Но ее заглушили сто колоколов, звонящих: «Правильное направление. Правильное направление. Это — правильный путь. Тот, который вы должны пройти вместе.»

Дин отодвинулся на четыре дюйма. Смотрел на Каса с расстояния в четыре дюйма. А Кас просто бесстрашно смотрел на него широко открытыми голубыми глазами.

Хотя и выглядел немного озадаченным.

Дин просто завис над ним. На расстоянии в четыре дюйма. Не в состоянии говорить.

Кас покосился на него и спросил:

— Дин, что ты делаешь?

— Целую тебя, — ответил Дин, удивляясь сам себе.

— Нет, — заметил Кас. — Ты завис в четырех дюймах от моего лица.

— Я даю тебе шанс остановить меня, — вполголоса сказал Дин.

— Остановить тебя потому что… ты можешь… заболеть пневмонией? — спросил Кас.

— Нет… твоя пневмония прошла, Кас, — прошептал Дин. — Я тебе уже говорил.

— А, правильно. Тогда, может, потому что… ты можешь подхватить грипп? — Кас выглядел примерно таким же сконфуженным, как ощущал себя Дин.

— Нет, — прошептал Дин, все еще на расстоянии в четыре дюйма. — У меня прививка.

— О, ты сделал? Так, значит, это — прививка?