Потому что ведь сам Кас не возбуждался вообще.

И до сих пор не позволял Дину себя поцеловать. Или как-либо обнять. Он проводил эту границу так четко и при этом молча, что Дину даже уточнять не хотелось из страха, что это может совсем спугнуть Каса. Но закономерность была очевидна: Кас не позволял по-настоящему к себе прикасаться. Поцелуи, какие бы то ни было объятия и, конечно, упаси боже, полноценный трах на повестке дня явно не стояли.

«Минеты и все остальное — это тоже, конечно, прекрасно, — думал Дин. — Я не жалуюсь… Я определенно не жалуюсь.

Я не жалуюсь.

Я не жалуюсь.

Ладно, я жалуюсь».

Если уж быть с собой абсолютно честным (чего Дин обычно старался избегать), он чувствовал досаду. Даже какую-то обиду.

— Ты напрягаешься, — заметил Кас. — Расслабься. — Он впился пальцами глубже в плечи Дина, и Дин попытался забыть обо всем и просто наслаждаться массажем.

Целый час спустя, когда Дин лежал на спине в блаженных грезах, а Кас медленно разрабатывал мышцы его бедер, Дин вдруг понял, что Кас наконец подобрался к промежности. Он по-прежнему усердно массировал мышцы бедер, но бедра располагались близко к определенным другим частям тела, и Кас начал как бы невзначай время от времени накрывать ладонью ствол члена, а потом и легко сжимать и потягивать его, и массировать яички, всегда после возвращаясь к бедрам. Дин был настолько расслаблен, что даже удивился, почувствовав, как начинается полноценная эрекция. Когда появилась эрекция, массаж бедер вдруг закончился, и Кас плавно переключил внимание (и обе руки) на член и яички Дина. Он стал потягивать член сильнее и сильнее своими теплыми руками, скользкими от массажного масла. Пока Дин не заерзал и не застонал, и его член не окреп.

Он открыл глаза и увидел стоявшего над ним Кастиэля.

Кас склонялся над ним, стоя у кровати, глядя вниз, все такой же спокойный и молчаливый. Его внимание было сосредоточено на промежности Дина. Дин посмотрел на его знакомый профиль, на его собранное выражение лица, на серьезные глаза, на мягкие волосы (с заячьими ушами! Заячьи уши были просто бесподобны, боже!) На знакомый наряд: бежевый плащ, белую рубаху, черный пиджак, едва видимый под плащом, синий галстук, свисающий вниз, когда Кас наклонялся вперед. Все это в нелепых отсветах от дискотечного шара. Дискотечные огни добавляли такой налет нереальности, что Дина посетила абсурдная мысль: «Может быть, весь прошедший месяц мне просто приснился? Ведь это на самом деле невозможно. Все это невозможно». Дыхание Дина потяжелело; Кас сделал паузу, чтобы заново смазать руки массажным маслом, после чего крепко взял в скользкий кулак головку члена и медленно надавил вниз, опуская руку к паху Дина. И еще раз. И еще, другой рукой сжимая яички. Дин выдохнул: «Боже, БОЖЕ, как приятно, да, сделай так еще!» Кас вскинул глаза к лицу Дина и на секунду удержал его взгляд.

Этот спокойный взгляд… (и заячьи уши!)

Кас разорвал зрительный контакт и снова опустил взгляд на член. Спокойно, как всегда. Спокойно и уравновешенно.

Кончик его свисающего галстука задел за головку.

И Дина вдруг накрыло: ему остро захотелось ощутить Каса. Захотелось контакта, захотелось заставить Каса что-то почувствовать, как-то отреагировать… захотелось… чего-то большего, более близкого. Кас провел горячим скользким кулаком по стволу еще раз, и Дин вдруг просто не смог лежать спокойно. Он грубо схватил Каса за полы плаща и со словами «Иди сюда!» дернул его на себя, так что тот потерял равновесие. Дин одновременно чуть повернулся к Касу, прижавшись членом к его рубахе. Кас вздрогнул от неожиданности и выпустил член, выбросив руки перед собой на тигровое покрывало по обеим сторонам от Дина, чтобы смягчить падение. Но отталкивать Дина он не стал. От ощущения мягкой, слегка шершавой фактуры рубахи на члене Дин потерял остатки самоконтроля. Он с силой толкнулся в Каса и потянул его на себя, рефлекторно тычась членом в его торс, чувствуя теплую упругость его плоти (плоти Каса!) под рубашкой. Он понимал, что Кас чувствует его член, чувствует, как член тычется в него. Но Кас ничего не сказал: вид у него был все такой же спокойный, сосредоточенный, внимательный.

— Да ОТВЕТЬ же мне, черт! — прорырчал Дин, но Кас только озадаченно на него посмотрел.

Дин снова почувствовал щекотку от галстука и со стоном схватил его и обернул конец вокруг головки. Галстук! Галстук Каса! Он был прохладный и шелковистый, он был частью Каса — единственной его частью, которую Дин мог как следует ухватить, и, хотя хотелось Дину вовсе не галстук, он довольствовался этим.

— Иди сюда ближе, сукин сын! — зашипел Дин и дернул Каса к себе свободной рукой, одновременно с этим пытаясь плотнее обернуть галстук вокруг ствола члена. Все это было спонтанно и непродуманно, движения Дина — грубые и нескоординированные, потому что никакого плана за ними не было: он просто яростно со сбившимся дыханием хватался за Кастиэля и одержимо оборачивал его галстуком член, чувствуя, как член пульсирует, как близко он к разрядке.

— Тебе это нравится, — произнес Кас еще более хриплым голосом, чем обычно.

— Да, — простонал Дин, снова ткнувшись в его живот. Кас накрыл рукой руку Дина. Его рука, скользкая от массажного масла, оказалась поверх руки Дина, поверх синего галстука, обернутого вокруг члена.

Кас сжал руку.

— Да, да, А, А, А! — вырвалось у Дина, и он начал с силой вонзаться в Каса, в его галстук, в его руку. Толкаться в него, бездумно по-животному тереться о его грудь.

…и внезапно Дин почувствовал, как рука Каса соскользнула с члена. Кас завалился чуть вбок, рядом с ногой Дина. Дин решил, что он просто меняет позицию, и взглянул не него, ожидая очередного сухого «Вот еще один способ стимуляции, Дин».

Но взгляд Каса оказался стеклянным и несфокусированным. Его лицо было шокирующе бледным, губы — синими.

Что-то было не в порядке.

— Кас? — позвал Дин, и по его спине пробежал холодок страха, когда Кас соскользнул с кровати совершенно безвольно. Он упал боком и задел лицом за край тумбы при падении. Заячьи уши слетели с его головы и отлетели на несколько футов в сторону.

— Кас? Кас?! — позвал Дин, бросившись к краю кровати, чтобы видеть его.

Кастиэль лежал на полу без сознания, мертвенно белый с полуприкрытыми глазами.

Более верного способа угробить стояк нельзя было и придумать. За один удар сердца, пока Дин соскакивал с кровати на пол, его эрекция исчезла, как не бывало, член вяло свернулся, подступавший оргазм улетучился. Дин склонился на коленях над Касом.

— Кас? Кас, ты меня слышишь? Кас, что случилось, КАС? КАС?! — Дин начал легонько трясти его и шлепать по лицу. Но Кас, похоже, вырубился напрочь. Что, черт возьми, произошло?

— СЭМ! — крикнул Дин. — СЭММИ! ЧТО-ТО С КАСОМ! ИДИ СЮДА!

Сэм, на самом деле, больше знал об ангелах: это Сэм прочитал весь имевшийся у них древний фолиант «Физиология ангелов». И в людской первой помощи Сэм тоже разбирался лучше. Со старыми-добрыми кровоточащими ранами и Дин знал, что делать, но в случае таких вот таинственных обмороков определенно надо было звать Сэма.

— СЭМ! — заорал Дин снова. Секунду спустя, он осознал, что сейчас в комнату ворвется Сэм и застанет Дина над Кастиэлем совершенно голого, да еще и с компрометирующими «средствами стимуляции», разбросанными по кровати.

И Дину вдруг стало вообще все равно. Вдруг стало вообще неважно, узнает ли Сэм.

Дин даже не пытался одеться. На это уйдет драгоценное время.

«Да где, черт возьми, Сэм? Ах ты, черт, гребаные “границы”!» Дин, голый, бросился к двери, высунул голову в коридор и заорал:

— СЭМ! ИДИ СЮДА! ЧТО-ТО С КАСОМ! — Сэм появился тут же, устремившись к нему бегом по коридору.

Он ворвался в комнату и замер, увидев совершенно голого Дина, склонившегося над бессознательным Кастиэлем.

— У-о-а, чувак, трусы надень! — воскликнул Сэм. — Что случилось с Касом?

— Не знаю, он просто… просто потерял сознание, он просто… свалился на пол! Не знаю, что случилось!