Незадолго до того, как солнце спряталось за горизонтом, когда большая часть неба горела пурпуром и золотом, до слуха собеседников донесся протяжный вой, закончившийся хриплым ревом. Звуки эти, исходившие из густой кустарниковой поросли, видневшейся на довольно далеком расстоянии от наших друзей, вверх по течению реки, заставили негра вновь посереть от ужаса, задрожать с головы до ног и вскочить с места.

— Дева-Мария! Да ведь это ягуар! — закричал он не своим голосом.

— Ну так что же? — спокойно произнес индеец, даже не пошевельнувшийся и не моргнувший глазом.

— Как что? Говорю — ягуар! — вопил негр, не зная, куда броситься от страха.

— Ягуар? — повторил индеец. — Врешь, это не ягуар.

— Дай-то Бог, чтобы я врал! — продолжал спокойнее негр, начиная надеяться, что он ошибся. Невозмутимое спокойствие товарища успокоительно подействовало и на него.

— Конечно, врешь, — продолжал индеец, — тут не один ягуар, а целых четыре, считая двух детенышей, тоже имеющих острые зубы и когти.

Услыхав объяснение, совершенно противоположное тому, какое ожидал, негр так и присел, всем своим видом выражая полнейший ужас. Затем он снова вскочил и рванулся было бежать по направлению к гасиенде.

— Э, друг, напрасно ты хочешь спастись бегством! — увещевал его индеец, скрыв мелькнувшую на его тонких губах насмешливую улыбку. — Ведь ягуары всякому другому мясу предпочитают мясо чернокожих и непременно догонят тебя.

— Ну, вот, а давеча ты говорил обо мне совсем другое! — произнес негр, остановившись и обернувшись назад. — Что же ты путаешь?

— Может быть, насчет тебя я и ошибся, — с прежней невозмутимостью продолжал индеец. — Но вот в чем я никак не могу ошибиться, потому что наблюдал это сотни раз: когда самец и самка ягуаров вместе, они редко так воют, в особенности, если чуют присутствие человека. Вернее всего, они сейчас разошлись в разные стороны и перекликаются между собою, и если ты побежишь назад в гасиенду, то можешь попасть в зубы кому-нибудь из них.

— Ну, этого я вовсе не желаю! — заявил негр. — Что же мне тогда делать?

— Оставаться здесь, со мною; для меня все ягуары, вместе взятые — пустое дело! — отрезал индеец.

Новый вой и рев, донесшиеся теперь с совсем другой стороны, убедили негра в справедливости высказанного индейцем предположения и заставили его покорно вернуться на старое место.

— Ага! Понял-таки в чем твое спасение, дружище! — подсмеивался охотник, видя, как крепко прижимается к нему полуживой от страха товарищ. — Как только дошло до дела, перестал гордиться тем, что ягуар находит мясо чернокожих самым приятным для себя лакомством. Хвалю за это.

Про себя же Косталь подумал, что с таким трусом едва ли ему удастся заставить сирену показать золото, необходимое для возрождения цапотеков. Не лучше ли отложить это предприятие до отыскания более подходящего сотоварища? Потом, направив свою мысль в прежнее русло, он продолжал мечтать уже вслух.

— Да, плох тот краснокожий или чернокожий, который откажется вступить в ряды бойцов, скликаемых со всех сторон славным священником, поднявшим знамя восстания против угнетателей всех цапотеков, ацтеков и креолов. Разве испанцы не оказались свирепее самих тигров?

— Ну, испанцев-то я вовсе не боюсь, — заметил негр.

— Вот и отлично, товарищ! — воскликнул индеец. — Раз это так, то я завтра же заявлю дону Мариано де Сильва, что он может искать себе другого охотника на тигров. А мы с тобой отправимся на запад и присоединимся к повстанцам.

Едва он замолк, как из ближайшего прибрежного кустарника послышался новый протяжный рев. Охотник принял это за вызов. Его глаза загорелись огнем непреодолимого желания схватиться с врагом.

— Клянусь духом касиков Тегуантепека, что это уж слишком для моего терпения! — вскричал он, вскакивая на ноги. — Я отучу этих двух хвастунов так громко беспокоить меня! Готовься, друг Клара, к близкому знакомству с господами ягуарами!

— А зачем мне с ними знакомиться? Я вовсе этого не желаю, — почти плаксиво возразил негр. — Я лучше уйду куда-нибудь подальше. Оружия у меня нет, и я не принесу тебе никакой…

— Глупости, Клара, — прервал его индеец. — Тот ягуар, который подает голос, — самец. Он сидит там, в кустах, направо. Я сейчас поговорю с ним. А так как во всем этом крае нет ни одной реки и ни одного потока, где бы не было у меня в запасе пироги или простой лодки, то…

— Неужели и здесь есть? — перебил, в свою очередь, негр.

— Есть и здесь небольшая лодка. Этого требует мое занятие, — ответил индеец. — Мы сядем в нее, и ты в ней будешь в полной безопасности. У меня уже составлен план, как поудобнее подобраться к ягуару.

— Ах, Пресвятая Дева Мария! Да ведь я слышал, ягуары плавают не хуже рыб, и они нас… — снова начал было негр, но индеец с нетерпением прервал его:

— Так что же, пусть плавают. Это ничему не помешает, Пойдем за лодкой.

С этими словами он двинулся по направлению к маленькой бухточке, где, действительно, нашлась лодка, привязанная к вбитой в землю свае. Лодка была небольшая, как раз для двух человек. На дне ее лежали весла, прикрытые легкой циновкой, служившей в случаях нужды парусом. Эту циновку индеец выбросил на берег, за ненадобностью.

Чувствуя, что ему все-таки лучше в обществе смелого и ловкого охотника, чем одному, негр поплелся за ним. Охотник усадил его в заднюю часть лодки, а сам поместился в передней, чтобы управлять лодкой. Сильным толчком отбросив лодку от берега, чуть не на середину реки, Косталь направил ее вверх по течению.

Последние лучи солнца еще освещали поверхность воды, в которой дрожали тени ив и аламосов, росших на берегу. В ветвях этих деревьев веял легкий, пропитанный ароматами цветов степной ветерок, и аромат его казался индейцу возбуждающим надежды на свободу. Вообще он, этот сын степей, наслаждался окружающей природой, между тем как негр, весь уходивший в свои личные ощущения, был к ней совершенно равнодушен.

Некоторое время лодка держалась близ береговой полосы, следуя за извилинами реки. В тех местах, где растительность нависла над водой, негр с ужасом всматривался в ее гущу, ожидая встретить свирепый взгляд кровожадного тигра.