– Что за пациент? – заинтересовался Юрка. – Буйный?

– Не твой клиент, не беспокойся, – хмыкнула я. – Просто внешность у него… примечательная. А так обыкновенный дядька, разве что болтлив не в меру, но за это в психушку не бросают.

– Излишняя болтливость, знаешь, тоже может быть показателем болезни. Так что как знать, как знать… – Тарханов подмигнул мне.

Лидка вздохнула. Она вообще за сегодняшний вечер уже несколько раз менялась в настроении, то бледнела, то краснела, то вдруг начинала хохотать как ненормальная – впору самой становиться пациенткой психиатра. Впрочем, поведение нашей заведующей объяснялось весьма просто: вот уже много лет Лида Тимофеева была влюблена в талантливейшего парня Юрку Тарханова, бывшего нашего однокурсника и свежеиспечённого заведующего кафедрой психиатрии, что располагалась в отдельном корпусе городской больницы, в поликлинике при которой мы с Лидкой трудились без малого десять лет. Хотя я поменьше, после института меня ещё пару лет помотало по свету… Впрочем, это уже совсем другая история. А что касается истории отношений Лиды и Юрки, то происходила она по прямой, никогда не меняющей свой курс, – Она любила Его, а Он любил Другую. Старо как мир, но от этого не менее болезненно для несчастной влюблённой. Но – Лиду за такое постоянство можно было только уважать. И не только за это. Вот кто ещё, скажите, мог так преданно любить человека, чтобы желать ему счастья с… другой женщиной? И даже своими собственными руками подталкивать эту женщину в раскрытые объятия своего любимого? Я больше таких людей не знаю. Вот где пример самой настоящей самоотверженной любви! И да – мне, как имеющей самое непосредственное отношение к этой истории, есть за что уважать Лидию и даже гордиться дружбой с ней. А ещё где-то в глубине своей души я лелею надежду, что когда-нибудь и сам Тарханов осознает всю глубину Лидкиных чувств и…

Впрочем, сейчас, обнаруживая на себе пылкий взгляд Юркиных зелёных глаз, я понимаю, что моим надеждам не скоро суждено сбыться…

– Девчонки, предлагаю продолжить нашу встречу в более уютной обстановке! Нет, Лидуш, твой кабинет тоже вполне зачётный, но…

– Но здесь не подают шампанского, – улыбнулась Лидка.

– Увы! – Юрка хохотнул. – Так что приглашаю вас отметить моё возвращение в нашем любимом ресторане! Надеюсь, «Молочные реки2» за время моего отсутствия никуда не утекли?

– Наоборот, стали ещё более полноводными, – я усмехнулась. – Там поменялся хозяин…

– Неужели папаша Гройс3 и его к рукам прибрал?

– Врать не стану, не знаю. Может, и прибрал. Да только предыдущий владелец, Валентин Баженов, говорят, поспешно покинул наш город, после какого-то скандала, что ли.

– С Валькой вечно скандалы происходили, дрянной, по правде говоря, был человечек. Хотя заведение у него что надо было. Ну, не мне вам рассказывать…

Мы обменялись улыбками. Действительно, в ресторане «Молочные берега» в пору нашей юности было проведено немало радостных часов – впрочем, нерадостных тоже. Оно и понятно, ведь это заведение находилось, да и сейчас находится, на той же улице, что и наш медицинский институт.

– Предлагаю больше не терять ни минуты. Надеюсь, ни у кого самоотвода не будет?

То ли действительно у Лидушки были запланированы на вечер дела, то ли она засекла горящий Юркин взор, брошенный в мою сторону, но ответила она сразу же, не задумываясь ни на секунду:

– Я не смогу, Юр. Мне ещё поработать нужно. Боюсь, не скоро отсюда выберусь…

– Какая работа! – возмутился Юра. – И так вон бледная стала, как моль! Скажи ей, Сонь, разве можно так себя гробить?!

– Действительно, Лидусь, ты как заведующей стала, так тебя теперь с работы не вытащишь! Я давно хотела тебе об этом сказать, да всё случая не было. Спасибо Юрке. Нельзя так, Лид! Не высыпаешься, почти не ешь, совсем отощала, подруга. А себя надо любить, правда, Юрочка?

– Истинная! Это я тебе как доктор психиатрии говорю! Правда, с любовью к самому себе тоже надо не переусердствовать, а то знаете, девчата… Вот был у меня недавно один случай…

– Ну нет!! – рассмеялась Лида. – Уволь меня от твоих сравнений, господин психиатр! И вообще – топайте-ка вы отсюда, дорогие мои, пока я вас метлой не вымела. У меня правда много работы, а вы меня задерживаете! Из-за вас до ночи тут проваландаюсь! Обещаю, в другой раз обязательно вместе посидим, ведь ты у нас теперь надолго, Юр?

– Надеюсь, навсегда! – торжественно провозгласил Юра, отвечая Лидке, но не выпуская меня из своего поля зрения. Лида стойко перенесла пламенный взгляд, направленный не на неё.

– Тем более! – ясно улыбнулась она. – А вы сами сходите, ребята, обязательно! Сонь, ты ведь сможешь?

Ни капли притворства, ни капли ревности не было в её голосе, ну как такое возможно, а? Святая женщина…

– Смогу! – ответила я, хотя в обычных обстоятельствах я бы точно отказалась. Но не сегодня. Сегодня Юрка нужен был мне как никто другой.

– Здорово! – обрадовалась Лидушка, а Тарханов и вовсе просиял ярким солнышком. – Но в следующий раз я с вами, обещаю!

– Договорились, дорогая Лидия Владимировна! – вскочив, Тарханов отвесил Лидке шутливый поклон. – Идём, Софья, не будем отвлекать нашего товарища от работы. До завтра, доктор!

– До завтра! – радостным эхом откликнулась Лидочка.

И долго ещё, пока мы с Юркой шагали по длинному коридору опустевшего отделения, перед моими глазами стояла её улыбка. Никогда, никогда не приблизиться мне, грешной, в своих поступках и помыслах к сияющему благородству этой женщины. Даже если наизнанку вывернуться, даже если перелить себе всю кровь самого невинного ребёнка на земле, даже если заменить все мысли, все надежды, все сны мои…

– Не вздыхай так тяжело, Сонь, – Юра приостановил свой шаг. – Если тебе так уж не хочется со мной идти, я же не настаиваю. Я всё понимаю, Сонь…

– Ну что ты, Юра! – я сжала его пальцы. – Я очень соскучилась по тебе, правда-правда! И в ресторан пойду с удовольствием!

– Ты уверена? – он пытливо заглянул в моё лицо.

– Ещё как!

– Тогда идём скорее! – обрадовался он и перехватил мою руку. – Ты не представляешь, как я сам по тебе соскучился! Каждое утро, просыпаясь в чужой квартире чужой страны, я думал – вот ещё один день без тебя! Каждый вечер я подгонял сон, чтобы поскорее забыться. А ещё чтобы поскорее настал следующий день, который, хоть и чудовищно медленно, но приближал меня к встрече тобой… Я знаю, ты не любишь, когда я говорю об этом. Но я больше не стану говорить, обещаю, просто сейчас… Просто сейчас я страшно рад, понимаешь?

– Понимаю, Юра…

Я покрепче ухватилась за его руку, и он, воодушевлённый, стремительно понёсся вперёд, как фрегат, вырвавшийся из ледового заточения и готовый теперь к новым сражениям и подвигам. И я тебе вскоре их предоставлю, мой дорогой Юра, уж это могу обещать наверняка!

– Вот уже целый час этот тип не сводит с тебя наглого взгляда! – Юра повернул было голову направо, но я мягко остановила его рукой.

– Тебе показалось, Юрочка!

– Ага, щаз! Ты ведь знаешь, что мне никогда ничего не кажется! Мне в моей профессии по-другому и нельзя, иначе съедят заживо.

– Смешной ты, доктор… – я провела подушечками пальцев по его щеке, и он тут же перехватил мою руку.

– Соня…

– Что, Юра?

– Ты сегодня какая-то другая… Как будто ближе, что ли… И в то же время неуловимей, чем всегда. У тебя что-то случилось, Сонечка? – взгляд его стал серьёзнее и пытливее, а лёгкий хмель от вина совсем пропал.

– Надеюсь, ты спрашиваешь меня не как психиатр, а как друг?

– Я никогда не относился к тебе как врач! – воскликнул он укоризненно. – Как ты могла подумать такое!

– Я пошутила, Юра, не горячись! – примирительно погладила я его по руке. – Хотя иногда у меня возникают некие позывы поговорить с тобой именно как… Впрочем, это всё пустое…