Заняться раритетами Егора Войнича натолкнул случай. Как-то они с Ириной были на местном рынке- барахолке. Там продавалось всё. Масса изделий из разного типа костей и рогов разных животных. Африканские маски. Каменные скульптуры. Мебель из красного дерева. Ювелирные украшения из разноцветных стекляшек и полудрагоценных камней, а также различные домашние аксессуары из эбонитового дерева. Типичная домашняя утварь и большие развалы книг на самый разный вкус. В этот день Егор впервые держал книгу, изданную около ста лет тому назад. Это оказался роман «Собственник», первая книга трилогии «Саги о Форсайтах». Цена была смешной. Черный мальчишка не знал, что продает и просил сущие гроши. Именно тогда Егор и купил эту книгу и книгу Александра Керенского «Моя Россия», изданную, почти, шестьдесят лет назад в США. На все он потратил не более десяти американских долларов. Ранее ему приходилось слышать, что братья славяне, в частности югославы, быстро сориентировались и стали все скупать на корню с ограбленных ферм. Позже это все вывозилось в Европу и продавалось по мировым ценам. Даже не тронутые местным климатом за десятилетия эксплуатации машины оставались как новенькие и в пылу бегства фермеров за гроши переходили в иные руки. Все это уходило на черный рынок. «Феррари» и «Форды», «Лэнд Роверы» и «Ягуары» первых годов выпуска уходили заказчикам- коллекционерам, охотившимся за этими раритетами. В чем-то и они выиграли от земельного передела в бывшей Южной Родезии. Местные комиссионки просто ломились от тончайшего костяного фарфора и старинной мебели викторианского стиля.

Партнером в этом бизнесе, бывшего российского служащего, выступил его друг и товарищ по детству. Ныне это был держатель столичной сети антикварных магазинов, Роман Круглов. Это Роман, приехав в Африку, убедил Егора, что один бизнес не мешает другому. Это Роман натолкнул Войнича на мысль, что помимо раритетов можно поставлять на объемный рынок России и современное африканское искусство: картины и скульптуры, и, даже, продукцию местных производителей изделий из серебра. Партнеры еще успели переслать отлично сохранившиеся старинные модели трех машин в дождливую Россию, когда вступил в силу указ местного президента о запрете таких операций. Каждая из машин принесла серьёзное количество американских долларов чистого барыша. Именно Роман познакомил своего нового партнера и друга со своими европейскими коллегами. На каком-то этапе Егор полностью увлекся только этим бизнесом. Каменные скульптуры местных мастеров расходились в северной Европе как горячие пирожки. Погружаясь в эту работу с головой, Егор начал много путешествовать и по смежным странам. Его европейские партнеры просили и помогали устраивать зарубежные выставки для местных талантов. На чем в конечном итоге получалась также не плохая прибыль.

Главной причиной его срочного отъезда в Россию после двухнедельной командировки в Хараре в конце лета 2006 года была встреча с британскими партнерами Романа. Егору казались странными, выдвинутые ими политические мотивы не приезда в Зимбабве. Егор привез с собой большой объем слайдов и фотографий на флэшке, чтобы англичане могли во всей красе увидеть желаемые африканской находки. Как-никак, а это находка на территории бывшего члена их Содружества. Как-никак, а часть вины за творимые там безобразия британцы могли бы записать в свой актив. А главное, что им не верилось в возможность нахождения там работ эпохи Ренессанса.

Такси, взятое до дома на Маросейке, катило по вечерней Москве, когда уставший от перелёта Егор думал о тёплой домашней ванне. Думал он и о своих отношениях с партнерами, и скорой встрече с Романом. Так в своих мыслях он провёл всю дорогу. Таксист получил хорошие чаевые за то, что не стал торопить и мешать задумавшегося о чём-то пассажира. Ужин, быстро приготовленный бывшим советником, был в самом разгаре, когда позвонил Роман. “Горыч, ты как смотришь, если мы с Патриком приедем к тебе в гости. Ему не терпится посмотреть на то, что ты привез из «жуткой, страшной Африки»”, – спрашивал разрешение партнёр. “Рома, дружище, а можно завтра, я не один”, – пытался отбиться от незваных гостей готовящий себе ванну мужчина. “Хорошо, но завтра, с раннего утра я жду тебя у себя в офисе с флэшкой”, – продолжил, обнявший за плечи рядом стоящего ирландца, антиквар. “Решено, только сами не проспите”, – пожелав им спокойной ночи, подметил Егор. Возлегая в тёплой воде, Войнич пытался проанализировать свою жизнь до и после Африки.

На следующее утро Горыч немного опаздывал на встречу. Роман и Патрик вчера немного перебрали, но, тем не менее, антиквар контролировал время и был пунктуален, как всегда. Ждали опаздывающих. Егор появился, будучи не в настроении, видно, вечерний анализ не позволял сводить жизненный дебет с кредитом. “Что с тобой? ”– поинтересовался друг детства. “Девушка не дала или дала, но не то и мало? ”– шутил Роман, продолжив, – “Так, давай, прогуляемся по главной улице столицы с утра, да, и догоним ситуацию”. “Рома, мне не до шуток, тем более плоских. Что-то не хотят девушки идти за меня замуж”, – с некой прямотой сказал Егор. “Или не знают, кто ты есть, или не любят”, – так же прямолинейно ответил друг. “Утешил, спасибо, а то сам не понял”, – горячился с утра Войнич. “Успокойся, сейчас появится Патрик и его компания. Кстати, ты флэшку то не забыл, новоявленный герой-любовник”, – уже более серьезно спросил друг.

Показанные слайды и фотографии будоражили британцев. Они уверяли. Что если это подлинные материалы, которые, прежде всего, следовало подвергнуть экспертизе. То можно было получить на аукционе «Сотбис» просто колоссальные деньги. Все присутствующие просили озвучить историю обнаружения этих чудесных вещей. Как ни странно, все было очень просто.

Знакомые африканцы Егора были свидетелями дележки имущества с очередной белой фермы, подвергшейся вандализму. Самого фермера избили до полусмерти, так он упирался и отстаивал свои конституционные права. В больнице, куда его привезли чуть живого, не оказалось необходимых лекарств, через несколько часов фермер умер. Во время операции изгнания хозяина фермы бандиты, обыскивая дом, наткнулись на окаменелые артефакты, лежавшие в отдельной большой коробке и аккуратно перемотанные чистой тряпкой. Ничего не подозревавшие ветераны-агрессоры свалили это все в кучу у сарая фермерского дома. Они не могли и представить, что вместе с камнями они выбросили и замотанные в тряпицу рисунки какой-то церкви, эпохи раннего Ренессанса. Работы приблизительно датировались срединой пятнадцатого или началом шестнадцатого века. Было установлено, что фермер, живший там уже седьмое поколение, вел хозяйство один. У него не было ни жены, ни детей. Помогала ему по дому старая черная служанка, которая была у него и за управдома, и за единственную женщину. Африканка не знала, что босс хранил в коробке. Ни о каменных осколках, ни о рисунках она ничего не слышала. “Существует очень интересная и привлекательная история”, – продолжал повествование Егор, -“Примерно с девятого века н.э. уже существовали свидетельства заселения достаточно развитой культуры в империи Мунхумутапа, располагавшейся на юге африканского континента. Столицей этой империи был город, развалины которого ныне известны как Большой Зимбабве или в переводе с местного «каменные дома».

В середине пятнадцатого века там появились первые португальцы, которых, помимо открытия новых земель, интересовало золото. Ходила легенда, что один из капитанов португальского отряда первооткрывателей носил с собой в качестве реликвии не большой рисунок-план не построенной еще церкви. Рисунок был подарен ему другом, неким Д. Бутак. Друг, перед отправкой капитана в дальние дали, подписал этот рисунок в правом нижнем углу на добрую долгую память. Капитан не хотел уезжать, но будучи не богатым и собиравшимся жениться, был вынужден предпринять это опасное путешествие. Потому как для согласия ее родителей на их свадьбу требовались серьезные средства. Заработать их можно было только в походе. В знак верности, любви и памяти, ожидающая его на берегу, возлюбленная приняла обет молчания. Попав на территорию столицы Мунхумутапа, капитан столкнулся с тем, что увидел, как местные племена использовали золото без особого пиетета. Аборигены с удовольствием обменивались поделками из этого драгоценного металла на какие-либо безделушки, предложенные португальцами. Было странно и смешно, когда в зависимости от размера безделушки, черные туземцы предлагали аналогичного размера золотые изделия. В походе вещевой мешок капитана поизносился, ему нечего было предложить в обмен на золотые статуэтки. Но возвращаться с пустыми руками, когда его коллеги и подчиненные набивали карманы золотом, было непростительно. Тогда-то и решил он развернуть рисунок, подаренный ему другом. Не знаю, сохранила ли девушка ему верность и нарушила ли обет молчания”, – ехидничал Егор, -“ но взамен рисунка капитан получил предложение местного короля взять в жены его третью женщину и несколько золотых блюд. Видно такое серьезное впечатление произвел на местного вождя этот кусок бумаги с чертежами. Отказываться от подарков было не только не вежливо, но и смерти подобно. Отряд разведки португальцев был малочислен. Пришлось капитану взять на себя все грехи своей жадности и остаться. Зато солдаты смогли спокойно направиться в сторону, откуда пришли. Как сложилась дальнейшая судьба капитана неизвестно. Говорят, он был счастлив в браке с третьей женщиной местного короля. У них народилось много детей. Не знаю, стал ли он его советником, но известно, что по подаренному другом чертежу церкви, капитан, якобы, вырезал из железного дерева небольшую точную ее копию. Эта церквушка всегда находилась у капитана в доме, где он и молился своему богу. Позже она передавалась из поколения в поколение как память о первых белых людях, вступивших на землю юга Африки”, – Егор замолчал. Завороженные его рассказом британцы долго не могли довериться услышанной истории, но версия стоила, чтобы быть озвученной. “Джордж, откуда у Вас такой английский язык? У меня ощущение, что мы росли в соседних дворах,”– сделал комплимент рассказчику Патрик. “У нас в школе были хорошие педагоги, вы, должно быть, знаете, что система советского среднего образования была самой лучшей в мире”, – парировал Егор. Он не стал уточнять о какой английской спецшколе шел разговор. Роман тоже держал язык за зубами. Они уже давно договорились с другом придерживаться определенной жизненной легенды. Просто Егор когда-то был дипломатом, но настали другие времена. “Джордж, а, что стало позже с подарком друга?”– интересовались гости. “Выброшенная груда окаменелостей, завернутых в тряпицу, и была остатками копии церковного храма. Сам рисунок еще раньше был смазан каким-то настоем трав, отчего стал темнее и жестче. Даже больше напоминал твердую доску, чем бумагу”, – окончил историю бизнесмен.