– У тебя кровь, – сказал я.

– Знаю, – сказала она, вытирая нос рукавом куртки.

Журчание стало громче, где-то рядом была вода. Я перелез через корни, которые торчали из земли, и оказался у ручья. Каменистое дно было видно сквозь чистую воду. Вокруг летали назойливые комары, а воздух был наполнен запахом влажности.

– А поезд уже уехал? – спросил я у зеленоволосой.

– Да, – ответила она, осматривая свое колено.

Я оглянулся, она уже сидела на траве с закатанной штаниной. Вокруг нее летали мошки и комары, но почему-то не кусали ее. Возможно, их отпугивал ее запах, а вот у меня уже кожа чесалась в нескольких местах. Я натянул капюшон и застегнул толстовку.

Торопиться было некуда, а это место у ручья идеально подходило для сожжения бумаг. Я нашел участок, где почва состояла преимущественно из камней. Сделал небольшое углубление двумя движениями ноги, присел на корточки и достал из пакета стопку документов. Мне не хотелось их снова пересматривать, я просто брал лист за листом, комкал и складывал в получившееся углубление. Через несколько минут в нем образовалась небольшая бумажная гора.

Хорошо, что ветра не было. Я достал зажигалку из кармана, взял верхний комок и поджог его. Пламя быстро начало поглощать белые складки, а я положил уже горящий документ сбоку. Языки пламени медленно распространялись по всей бумажной куче, листы с важной информацией начали становиться пеплом.

Я сел на землю, поджав под себя ноги, достал сигареты и закурил, наблюдая за этим небольшим костром. Мне больше всего хотелось, чтобы все это быстрее превратилось в серую массу, но бумага не торопилась исчезнуть. Я почти докурил первую сигарету и решил бросить сверху то, что осталось.

Голубой фильтр немного подпалил верхнюю часть бумажной горы, показался черный след. Я закурил вторую, продолжая наблюдать. На огонь было приятно смотреть, к тому же дым отпугивал насекомых. А через несколько минут передо мной осталась только небольшая куча пепла, из которого вверх шел белый дым.

Но и дым вскоре исчез, а я докурил третью, снова почувствовав легкое головокружение. На моей душе стало ясно и спокойно. Я встал, потоптался на куче пепла, которую потом зарыл ногой в каменистой почве. Надо было вернуться на станцию, но к тому же меня беспокоила судьба этой странной девчонки. Я решил вернуться к ней.

Она все еще сидела на траве, к ее колену было приложено какое-то растение. Ее волосы были приведены в порядок, куртку она расстегнула, под ней белела майка. Я подошел и наклонился, а ее фиолетовые глаза уставились на меня.

– Как тебя зовут? – спросил я.

Она мне ничего не ответила и опустила глаза. Было видно, что она не желает со мной общаться, но мне не хотелось оставлять ее одну в лесу. Я посмотрел на ее ногу, белокожую худую конечность.

Вблизи она была похожа на фарфоровую куклу, которую неправильно раскрасили и одели. Куртка не только была ей велика, но я явно была мужской. Брюки тоже на ней неидеально сидели. Она была младше меня года на четыре, как мне казалось.

– Может, я буду называть тебя Панк? У тебя как раз волосы зеленые, – предложил я.

Она встала, ничего не сказав, и начала искать что-то в траве. Я опустил взгляд и заметил, что у нее нет ботинка на правой ноге. А ее ступня была маленькой с розовой пяткой и аккуратными ногтями.

Я осмотрелся по сторонам, пытаясь понять, как вернуться обратно к станции. Пока я бежал за ней, я не смог запомнить ни одного ориентира. Вокруг были только высокие деревья, за листвой которых не было видно неба. Даже не было ясно, где солнце.

Мой взгляд заметил что-то белое в траве. Я подошел ближе. Среди зелени лежал тот самый ботинок, который искала зеленоволосая девушка. Три мои пальца взялись за потрепанный задник, и в моих руках оказался слипон небольшого размера. На подошве, там, где должен был бы указан размер, были три буквы.

– Так ты – Ева, – произнес я, разобрав старую надпись маркером.

Она обернулась, увидела свой ботинок, и ее брови нахмурились. Я подошел к ней и протянул ей его.

– Спасибо, – тихо произнесла Ева, надевая слипон и опираясь о ствол дуба.

Ей подходило имя Ева. Не знаю почему, но она реально была похожа на фею или другого жителя леса. Особенно это было видно по цвету глаз и волос. Что-то меня к ней тянуло, или я просто не заметил, что она начинает мне нравиться.

– Нам надо идти, Панк. Обратно на станцию, – сказал я.

– Нам? А почему ты решаешь за меня? – резко спросила она.

– А ты предпочитаешь остаться в лесу? – спросил я в ответ.

– Почему нет?

– А почему да? – я начал повышать голос.

Ева смотрела на меня со злобой, ее брови опустились, а глаза в каком-то смысле горели. Она начала меня бесить своим поведением. С самого начала я же старался ей помочь, а в ответ получил агрессию.

– Хорошо. Идем, – обреченно произнесла Ева.

И после этой фразы мы пошли вперед сквозь лесную зелень. Ева шла позади меня, а я постоянно осматривался, чтобы найти знакомые знаки. Единственным знакомым мне ориентиром была паутина, в которую попалась бабочка. Но найти ее с каждой минутой становилось все нереальней.

Мы преодолели уже примерно пять километров, но станции не нашли. Кроме звуков леса ничего не было слышно, Ева постоянно молчала, а я вел монолог в своих мыслях. Хотелось услышать стук колес или сигналы посадки, это могло помочь найти дорогу назад.

И вот я остановился и прислушался, а Ева прошла куда-то вперед. Я заметил, что она немного хромает, и достал из пачки последнюю сигарету. Вдыхая едкий дым, я старался не паниковать.

Ева присела на траву и протянула к чему-то руку. Я подошел к ней и увидел, как на ее ладонь приземлились две бабочки. Меня это удивило. Она сидела совсем неподвижно и стала совсем похожа на куклу. Ее внешность казалась нереальной среди окружающего леса.

– Кажется, мы потерялись, – внезапно произнесла она, не отрывая взгляда от бабочек.

– Все равно надо вернуться на станцию. Кстати, что ты забыла в лесу? Убегала от кого-то?

– А что ты делал в лесу? – спросила Ева, явно не желая отвечать.

– Тоже не твое дело, – ответил я, осознавая, что мне есть что скрывать.

Она до сих пор не знала моего имени, но и не спрашивала. Возможно, ей тоже было не так тревожно оказаться в компании с кем-то в дремучем лесу. И, кажется, у нас обоих были секреты, которыми не было желания делиться.

– Извини за грубость, но нам реально надо выбираться, – продолжил я.

Ева поднялась, а на ее руке бабочки продолжали сидеть. Я подошел еще ближе, чтобы разглядеть этих прекрасных существ. Крылатые создания мирно находились на ее белокожей ладони, но улетели через мгновение, как только я еще приблизился.

– Ты напугал их, – сказала Ева.

– Ну, извини. Нам все равно пора, – сказал я и отправился в неизвестном направлении.

Ева проследовала за мной, правда, с большой неохотой. Я смотрел вперед, пытаясь что-нибудь разглядеть среди густой растительности. Меня не покидала надежда, что через некоторое время за ветвями появится небольшое старое здание и рельсы. А она разглядывала все вокруг, находясь где-то у меня за спиной.

Первое время я слышал только шелест травы под нашими ногами и шуршание пакета, который теперь наполовину выглядывал из кармана моей толстовки. Через пару метров я остановился и снова прислушался. На этот раз за зарослями кустов звучало что-то монотонное.

– Кажется, нам туда, – сказал я, уставившись сквозь листву.

Ева подошла ко мне, по ее взгляду было заметно, что она недовольна. Но, стараясь быть с ней приветливым, я взял ее за руку. Ее лицо сразу поменяло выражение, а моя ладонь чувствовала тепло ее мягких пальцев. Руки у нее тоже оказались маленькими.

– Пошли, – тихо произнесли мои губы.

И уже преодолев несколько метров, мы пробирались сквозь кусты, которые оказались колючими. Я продолжал держать ее за руку, стараясь не потерять в зарослях. А Ева безмолвно следовала за мной.

Впереди за ветвями показалось небо. Не подумав, я ускорил шаг, звук стал громче. Он стал похож падающую воду, но я слишком поздно это понял, когда мои ноги соскользнули с обрыва. Ева от испуга сильнее вцепилась в мою руку, и через мгновение мы падали вниз прямо в реку.