Господин Перегудин задышал в самое ухо.

– Не дрейфь! Мужик ты или не мужик? Ну что, нет проблем!? Пластическая операция, и ты, Кролик, первый парень на деревне, то есть, девушка!

Кролик поморщился от последних слов, а Перегудин тут же перестроился.

– Будешь Мисс Вселенная, Мисс Галактика, Мисс Космос. Да что там говорить, Королева Астероида.

Это был последний решающий аргумент.

– А что – звучит! Королева астероида? Не так уж плохо! Даже очень мило! – неожиданно дал согласие Кролик, когда от него Перегудин уже не ожидал такого услышать.

– Вижу! – воскликнул он. – Ты настоящий мужчина, победило ущемленное самолюбие и добавило огня благоразумие. Ай да, молодец!

Вечером, словно крадучись, пришли врач с ассистентом, вкатили гинекологическое кресло, разложили инструментарий. Кролика накрыли простыней, оставив открытыми голые ноги. Включился мощный светильник.

Кролик открыл глаза. “Как долго я спал?” – подумал он. Ногами нащупал тапочки, встал и стал искать свои холщовые штаны. В комнате на спинке стула висели откуда-то взявшиеся черные колготки, бюстгальтер с синей бахромой, похожий на бабочку махаон, узкие прозрачные трусики и короткая юбка. В шкафу он обнаружил полный гардероб женской одежды, шляп и обуви.

– Вот дьяволы эти торгаши. Опять подшутили! – возмутился он. – То обирают, как липку, то глумятся над поселенцами. Им – что, отмочили скандал, позабавились и улетели восвояси, а мне – отдуваться.

Кролик вспомнил весь разговор с Перегудиным, приход врача, приготовления к операции. Он подошел к зеркалу. Изображение женщины с чересчур короткими волосами и непропорционально с телом возникшими вдруг большими грудями сначала не вызвало восторга – врач почему-то сделал акцент на эту часть тела, – но потом залюбовался собой.

– Господин Перегудин слов на ветер не бросает, да и вот он на столе – сертификат качества за оказанную медицинскую услугу.

Кролик стал перебирать женские аксессуары, примерять, пытаясь понять их назначение.

– Я, Кролик, – замурлыкал он, – и впрямь теперь сексуальный объект, первый парень на деревне, то есть, девушка!

Это было важнее всего.

В зеркале замелькали изображения Кролика в разных одеждах.

Всё же он по старой привычке натянул на себя прежние штаны и рубаху навыпуск.

Кролик торопливо написал записку: “Меня нет дома. Выхожу замуж” и прилепил ее снаружи на дверь. Затем вспомнив, что он и в самом деле собирается замуж, вернулся, чтобы приготовить приданное: матрац, одеяло, подушки. Связал всё в узел, взвалил его на плечи. Опять что-то вспомнив, он вернулся, сбросил узел, поставил в ряд фотографии друзей и всмотрелся. Шансы их были одинаковы. Тогда Кролик перед каждой фотографией с закрытыми глазами начал сводить пальцы. Они от волнения не сходились. Он сложил фото колодой, перетасовал и осторожно вытащил одно. Это была фотография тщедушного Коровы.

Кролик в противоречивых чувствах смешал все фото в одну кучу и сбросил со стола.

Кролик с узлом пробирался на центральную площадь. Со стороны к нему приближалась тоже с большим узлом незнакомая девица – длинные светлые волосы искусной рукой визажиста были взлохмачены в золотой сноп, голубые глаза томно прикрыты лиловыми веками, голова слегка откинута назад, на привлекательном лице застыло выражение явного превосходства. Она не стеснялась идти под солнцем в откровенно эмансипированном костюмчике одалиски. Густо накрашенные, полураскрытые губы девушки приблизились к губам Кролика и неожиданно смачно чмокнули его, а руки нежно обвили за шею.

– Мужик! Ты весь в пудре и пахнешь духами! – воскликнула она. – Сделал маникюр, педикюр, маску на лицо. Почему тебя не знаю? У меня есть друг Кролик, смахивающий на тебя одеждой. Он верх мужества и чудо силы воли. И остальные друзья тоже не моральные уроды. За кого бы из них выйти замуж, посоветуй? Может за тебя?

Кролик присмотрелся. В девушке от явного нахальства было нечто знакомое.

– Боже, светло-рыжие, патлатые волосы?! – вскричал он.

Внезапно лицо девицы исказилось гримасой отвращения.

– Мужик, у тебя ненормальная грудь! Как у женщины! Я наткнулась на рельефно выпуклое, колкое и упругое на твоей груди.

И каждый удивился:

– Это ты, Слон?

– Неужто, это ты, Кролик?

Кролик и Слон вышли на центральную площадь городка. Еще издалека они заметили цветастые платья и косынки на плечах и головах. Подойдя ближе, им представилась поистине буколистическая картина в весеннем наполнении с четырьмя Венерами из творчества Боттичелли. Одна из них в ажурном платьице с венком на голове восседала на лошади, другая подошла к лошади в яблоках, принадлежащей Носорогу, лихо подпрыгнула и оказалась на ней, как заправский жокей.

– Стремена! Без всяких стремян взлетела на кобылу! – крикнул Слон.

Кролик в бессилии охнул:

– Так умеет только Носорог!

И Кролик… заплакал на груди Слона.

– Я раздваиваюсь! Не понимаю, кто я! Он или она? – забил себя в грудь Кролик.

У него был такой потерянный, разнесчастный, убитый вид, словно его… ее… сзади стукнули кирпичом. Мысли уплывали в сторону, и он… она… возненавидел… возненавидела… себя… лютой ненавистью.

По голым полям бродил ветер, завиваясь в маленькие смерчи.

Работа валилась из рук.

Поселенки на геликоптерах одна за другой совершили посадку на бывшем кукурузном поле. Сжимая от возмущения кулаки, они сошлись у ветрогенератора.

– Черно всё вокруг, – последовало сообщение от Кролика. – На полях опустошение, словно Мамай тучей прошел. На город надвигается эрозия почвы. Ни блеянье, ни мычание, ни хрюканье милые слуху, не наполняют, как прежде, просторы.

Тем не менее, раздались оптимистические реплики колонисток:

– Жить надо дальше!

– Несмотря ни на что!

Корове не терпелось сбить накал страстей.

– Я, вот, на днях пошел корову доить… – начала она рассказывать.

– Правильно “ты пошла”, – поправила Носорог.

Корова продолжала:

– Начал доить, и вот…

Носорог снова поправила:

– Начала доить…

– Ты меня просто забодал! – взъерошилась Корова.

– Не забодал, а забодала!

– Ты меня несусветно задолбал, дятел!

– Не кричи на женщину! Не задолбал, а задолбала! Не дятел, а дятла!

– Дурак, нет дятлы, есть дятлиха!

– Ты тоже прекрати кричать!

Подруги решили образумить Корову и Носорога.

– Что вы, бабоньки, как кумушки, сцепились?

– Превратились в каркающих ворон.

– Заквохтали, как курицы! Забрёхали, как шавки!

– Как базарные бабы сошлись на ярмарке в лобном месте, тошно слушать!

– Мы же женщины, красотою любы, в угоду мужчинам добровольно садимся на их цепи, мы не катастрофа и искатели приключений, как они. Мы ждем, когда они поймут нас, что нам всего-то немного нужно для счастья!

– А если мужчины увидят, как мы глотки рвем в базарный день, что тогда? – спросила Кролик.

– Никто нас замуж не возьмет! – отреагировала за всех Носорог.

– Давайте беречь друг друга, – миролюбиво предложила Коала. – Нас воспитанных девушек мало. А их, хамок, за пределами астероида, всегда много. Так давайте хотя бы между собой не ссориться.

– За работу! Теперь мы мужи́чки – ударение на второй слог, а не мужички́, как раньше – сказала Паук.

– Нам ли сдаваться? Жизнь продолжается, господа сеньориты! – завершила перепалку Корова.

Слон заметила ошибку.

– Правильно надо говорить – госпожи сеньориты! – поправила она и спросила: – Что у нас на сегодня?

– Единоборства по субботам, – загалдели поселенки. – Тренировки тренировками – никто их не отменял.

Они сняли с себя одежду, разбились на пары и стали отрабатывать атаку и защиту в боях без правил, мутузя себя без всякой поблажки на слабый пол.

Мирная жизнь продолжалась. Астероид снова преобразился, приобрел черты благополучия, позолотились нивы. Среди колышущегося моря злаков виднелись косынки ударно работающих поселенок, поющих о счастливом труде.