– Все живы? – ощупывая ушибленное плечо, поинтересовался Коала.

– Дайте руку, – попросил Кролик. – У-у-у, проклятье! До чего коленка болит.

Слон помог ему встать.

Больше всех пострадал Носорог: и физически, и материально. Это его забор был подмят под дюзами. Носорог лежал без сознания. Его усадили и шлепками по щекам привели в чувство.

Вдруг Паука словно перемкнуло током, и он закричал:

– Вон на корабле! Это точно она – женщина, прекрасная незнакомка! – Сердце Паука, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. – Глаз не оторвать, до чего хороша!

– Ты хочешь эту блондинку с бюстом всего лишь первого размера? – Голос Слона дрожал.

– А почему бы ей, черт возьми, выглядеть иначе? – стал защищать себя Паук.

Корова присмотрелся.

– И правда, женщина – как женщина, – подтвердил он, – со всем приличествующим ей половым антуражем, скроенная по всем женским эксклюзивным лекалам, больше того, с учетом всех правильных канонов. Уж не думаете, господа хорошие, что пока мы живем одиноко, мы растеряли понятие о прекрасной половине человечества, как о добрых партнершах в труде, в семье и культурной жизни?

Носорог первый заметил подвох.

– Паук, разомкни глаза! И вы все, поданные царя Гороха! Это видение! Где вы, головы садовые, женщину углядели?

– Да вон же, вон, в иллюминаторе!

– Не мелите чепухи! Это образцы товаров. А то, во что вы тычете пальцем, кукла. Их талисман.

Крестьяне обступили корабль как стадо баранов, при этом теснясь и прячась друг за друга.

Люк с жалобным скрипом распахнулся. Разговоры и действия разом оборвались.

Щурясь от пронзительного вечернего солнца, торговцы ступили на астероид. Болдин время от времени подносил к глазам бинокль. Вокруг среди зеленых холмов простирались аккуратно возделанные поля с вожделенным урожаем. Слабый ветерок шевелил травинки, от цветка к цветку порхали бабочки. Вдалеке виднелись ветряки и водонапорные башни, подвижными точками ходили козы, коровы, лошади. Взгляд с восхищением замер на технической новинке: некоторые ветряки переключались на обратный режим, создавая потоки ветра для опыления культурных растений и подпитывая другие ветрогенераторы.

Болдин поднял в приветствии руку.

– Большой привет трудовому крестьянству с вашей, заждавшейся вас, прародины! Шоферы, трактористы, комбайнеры! Сеятели новой России! – и запел: – Прокати нас, Петруша, на тракторе, до околицы нас прокати. – И тут же спросил: – Вы случайно не родственники знаменитой трактористке Паше Ангелиной?

Замешательство со стороны поселенцев было неописуемым.

– Мм-мы забыли свои фамилии.

– Как ваш мегаполис называется?

– Нн-е поняли…

– Как ваша латифундия называется?

Недоумение на лицах не спадало и Болдину пришлось внести ясность:

– Колхоз! Колхоз! Я имею в виду ваш способ коллективизации и раскулачивания.

Только тут мужики понимающе закивали головами.

– Ах да! Нью-Москв.

– Чем занимаетесь, миряне? – осведомился Болдин, хотя ему и так было всё понятно.

– Слышите? – обратил он внимание прилетевших с ним партнеров. – Отовсюду доносятся живые звуки – мычание, хрюканье, блеянье, квохтанье. За каждым из этих звуков подразумевается определенный вид человеческой деятельности: скотоводство, свиноводство, овцеводство, куроводство. Каждый звук служит отражением некой конкретной цели и замысла.

Перебивая друг друга, словоохотливые мужики стали галдеть:

– Мы вспахиваем и удобряем землю, готовим ее к посеву. Затем сажаем семена и ухаживаем за всходами. Мы следим за ростом злаков от семян до ростков, от ростков до взрослых растений. И собираем урожай. Благодаря птицеводству, мы получаем яйца и пух, разводя молочный скот – молочные продукты и мясо, от землепашества развилось полеводство. На еду хватает и для реализации остается.

– Да, товарищи нэпманы, грандиозная работа! – Болдин, время от времени поднося к глазам бинокль и глядя на тучные нивы, уже прикидывал в уме будущие доходы.

Друзья торгаши его поддержали:

– Титаническая!

– Что нового на Большой Земле? – купцов засыпали многочисленными вопросами.

– Всё узнаете! – ответствовали они. – Сначала мы устроим вам торговую палату, а потом покажем последние хроники из светской жизни.

Импровизированная выставка товаров (сепараторы, пастеризаторы, маслобойки, сыроделки, колбасоварки, почему-то в этот ряд затесался двуручный пожарный насос петровских времен) была с размахом раскинута под вымахавшей исполином секвойей, служившей административным центром, местом сходок, свиданий с девушками, которых пока еще не было на астероиде, но которые обязательно будут, почтой и еще Бог знает чем. Но больше всего удивляла реклама. Рекламные объявления следовали одно за другим.

– Вас приветствует трансгалактический Торговый Дом “Иван да Марья”! – надрывались динамики.

Кролик хотел стороной сместиться на десять метров вправо, но и обочина дороги уже оказалась занята рекламой.

– Специально для вас, господа поселенцы – скваттеры нового поколения, широкий ассортимент товаров! – выкрикивал Болдин.

– Коммерция? – заинтересовался Кролик. – Значит, вы торгуете. Что же вы экспортируете?

– Достаточно. Ассортимент очень разнообразный на любую потребу покупателя.

– Отличный товар! – убедился Кролик, глядя на сельскохозяйственный инвентарь, выползающий по аппарелям из утробы корабля. – Большой выбор!

Трактора делали демонстрационную вспашку, бороны боронили, сеялки сеяли, жатки жали, сноповязалки укладывали снопы красивыми теремами. Косилка, на ходу стрекочущая ножами, чуть не наткнулась на Коалу, но обошла стороной, при этом чикнула дерево, и оно повалилось, едва не подмяв под себя Слона.

Кролик метнул на нее злобный взгляд.

Остальные поселенцы тоже возмутились.

– Эй, мы не договаривались, чтобы вы делали потраву и калечили нашу землю!

– Мы приехали за вашим урожаем и готовы расплатиться орудиями вашего труда, – объяснили торгаши.

– А разнорабочие есть? – Колонисты чуть не упустили самое главное.

– Есть. Сугубо труженики полей, импровизированные под лошадей, волов, мужчин и женщин.

“Труженики полей” заполнили площадь и превратили ее в невольничий рынок.

– Под женщин?.. – задумался Кролик. – Мне одну такую работяжку.

Он тут же начал изучать на сельхозработнице табличку: название товара “Настя”, год изготовления, производитель, функции, придирчиво осматривал её: дотошно заглядывал ей в зубы, в уши, приподнимал юбку, раздвигал ягодицы и т.д.

– Что женщины могут? – сказал практичный Паук и приобрел двух волов. Они сразу же пошли в поле и, не трогая основную культуру, начали жевать сорняки, превращая их в пахучий навоз, оставляемый ровными кучками. На картофельном поле они также ловко слизывали колорадского жука.

Выбор крестьян больше остановился на волах.

Болдин даже удивился:

– Видимо слово “вол” оказывает на вас магическое воздействие?

Коала ответил за всех:

– Работать как вол, быть неприхотливым, безропотным как вол, пахать как вол – по-другому мы не представляем себя.

– Поверьте нам, – запинаясь, сказал Кролик Болдину, пробуя отпереться от остального богатого ассортимента, и даже попытался улыбнуться, но губы не подчинились, – мы основательно привыкли к простой мужицкой жизни. Можно прекрасно обойтись без всей этой механизации. Вот по части досуга у нас насущная беда. Было бы неплохо чего-нибудь предложить… Но что-нибудь такое… этакое, чтобы прямо за живое брало, чтобы охватывало наш растущий запрос по этой части как следует…

– В смысле, оригинального для отдохновения души и тела нет ничего такого продемонстрировать? – спросил уже прямее Корова.

Коала еще предметнее мечтательно закатил глаза.

– Что бы, как говорится, оттянуться по полной программе…

– Сейчас будет! То, что надо для настоящего мужика! – Болдин вынес ящик коньяка. – В самый раз! Дорогой очень.