Казалось, все основные вопросы были решены. Наша переписка потекла в обычном русле, и личные темы уже не затрагивались. Мне, кстати, полегчало. Отлегло от сердца. Я сказала все, что должна была сказать. Теперь он все знает. Что с этой информацией делать, решать ему. Прошло еще несколько дней, и я прочла:

– Ты мне так и не ответила, согласна ли выйти за меня замуж.

«Конечно, согласна. Правда, я тебя совсем не знаю. Видела только твоих пару фотографий. Общаемся чуть больше недели. Думаю, этого всего более чем достаточно, чтобы сказать “да!”». Звучит логично – сквозь пробивающийся смех набирала я этот текст. Конечно, моей иронии он не поймет. Нет, отсылать ему такое нельзя. Блин, но я же согласна. СОГЛАСНА! Потому что в сложившейся ситуации мне терять как бы нечего. Худшее, что может случиться, – это когда я прилечу к нему, а меня встречает дряхлый старик. И нет, это не его дед, это он сам так выглядит. Фотографии были не его или его, но в молодости.

Что же писать?

– Давай попробуем.

По-моему, эта фраза то что надо. Звучит благоразумно. Ну, или мне так кажется. Нет. Не то. Стерла. Решила подумать. Отложила телефон в сторону. Меня втягивают в какую-то непонятную игру. Блин, ну это же не сайт знакомств! Я же тут зарегистрировалась не с этой целью. И менять что-то в своей жизни еще вчера не хотела. Живу и живу. А сегодня ловлю себя на том, что не хочу терять общение с этим мужчиной. Я не хочу его терять! Неужели я..? Как? Такое разве бывает?

В моей жизни все всегда происходило спонтанно. Даже мой брак с египтянином. Сразу в памяти всплывают заученные фразы, каким-то образом оказавшиеся у меня в голове. Брак – это навсегда. Брак – это ответственный шаг. Выбирая мужа – выбираешь судьбу. И еще куча таких же, про всю судьбоносность данного момента. Конечно, это так! Наверное, эти установки прочно сидят в головах нашего сильного пола, поэтому вершить свою судьбу так скоро они не торопятся. Дожив до своего двадцатичетырехлетнего возраста, я ни разу не получала предложения руки и сердца. Сейчас мне сорок, и я слышу это лишь второй раз в жизни. Конечно, у меня были романы. Не только романы, но и отношения длиною в четыре года, которые в последний год перетекли в гражданский брак. Но скреплять отношения печатью моя тогдашняя пассия не торопилась. Да что говорить обо мне! Все мои подруги если и выходили замуж, то только потому, что ждали ребенка. Я никогда не была обделенной мужским вниманием, даже будучи в отношениях, от поклонников не имела отбоя. Но это не мешало мне оставаться верной спутницей своего избранника и, как следствие, незамужней.

Сказать, что я слыла красавицей, не могу. Скорее «хорошенькой». Наверное, дело обстояло больше в том, что я излучала в этот мир. Никогда не была занудой. Всегда старалась увидеть звезды на небе, даже в самую пасмурную ночь. Меня называли «зажигалкой». Подруги приходили ко мне, чтобы выплакаться, а уходили окрыленными. Я каким-то образом вселяла в них надежду на лучшее. Сказать, что я была врожденным психотерапевтом, не могу. Их психотерапией становилось просто следить за перипетиями моей жизни и все время удивляться: как ты это провернула или как тебе это удалось? Мой личный опыт вдохновлял их на собственные свершения.

Надо сказать, жизнь не давала мне скучать, часто толкая на какие-нибудь безумства. Вот и египетская история тоже была из серии этого безумства. Погружаясь в хитросплетения своей судьбы, я просто проживала данный жизненный отрезок и не заморачивалась пугающими прогнозами, что из этого ничего хорошего получиться не может. Отношения с иностранцем – это рано или поздно крах. А когда пойдут дети, то просто катастрофа – так считали все мои родственники.

Я всегда жила сердцем. Хотя голос разума тоже слышала, но поступала по большей части вопреки ему. Наверное, я ходила у жизни в «любимчиках», поэтому все эти страшные пророчества моей родни об отнятых детях не сбылись. Хотя все предпосылки были налицо. Одно то, что замуж я вышла уже на третьем свидании, могло стать определяющим фактором. «Как так? Ты же его совсем не знаешь?» – говорили мне подруги уже после свершившегося. Вот мы и узнавали друг друга уже в браке. Но то ли молодость, то ли моя натура помогала влиться и приспособиться к жизни в Египте, стране с совершенно иной культурой. Восток и Запад – абсолютно две разные планеты, словно Земля и Юпитер. Но любовь творит чудеса и совмещает несовместимое.

Но ради справедливости надо заметить, что у меня была облегченная версия Египта. Так сказать, версия light – курортный Египет. Там позволено больше и приспособиться к жизни намного проще.

Во-первых, в нашем курортном городке можно было найти русскую подругу. Русских, которые вышли замуж за египтян, было очень много. У всех возникали одни и те же проблемы. Словно мы состояли в браке с одним и тем же египтянином.

Во-вторых, там есть море. Море для большинства русских – это то, куда стремимся мы все попасть, намерзнувшись в холодные зимы и промозглое межсезонье. Но море в Египте каким-то чудесным образом стало практически на всем протяжении побережья достоянием только туристов. Прибрежная территория – это территория отелей. А в отели вход местному населению воспрещен. Даже если ты и не египтянка, ты же не являешься гостем этого отеля! Но мы, русские, находили способ все-таки пробраться на запретную территорию. Надо просто с каменным лицом идти прямо на пляж. Но так можно было пройти только один, от силы два раза. Очень уж зорко следили за этим работники отелей. Но так как отелей несметное количество, девчонки, которые так же, как и я, влипли в египетскую историю, так и ходили по кругу, возвращаясь в первый, пока не дойдут до последнего отеля на побережье.

Я тоже так ходила первое время. Пока мне совсем не запретили посещать пляж. Там же столько раздетых мужчин!

Но и несмотря на то, что жила я в самом «европейском», если так можно выразиться, городе Египта, где было хоть какое-то послабление в соблюдении норм и законов жизни исламского государства, это мне мало чем помогло. Потому что отдыхать в Египте – это одно, а жить там – совсем другое. И если приехала в Египет я наивной смешливой девчонкой в мини-юбке, то вернулась замученной, потерявшей всякий интерес к жизни женщиной с тремя детьми, закутанной с ног до головы. От смешливой девчонки не осталось и следа.

Все эти годы жизни в Египте во мне планомерно истребляли всю греховность Запада. Ради моего же блага. Настоящая восточная жена должна всецело принадлежать своему мужчине. Слово «всецело» надо воспринимать буквально. А по этой причине она большую часть своей жизни находилась в доме. Она была чем-то вроде трофея, бережно хранимого за семью печатями. А если она находилась в доме, то одежда ей не очень-то была и нужна. Два-три платья до пят было достаточным гардеробом. Конечно, поддерживать в себе женскую привлекательность, тот сексуальный огонек, женский стержень было достаточно трудно, практически невозможно. Все атрибуты женской красоты объявлялись вне закона. Пользоваться косметикой категорически воспрещалось. Так как муж, позволяющий такое жене, автоматически попадает в огонь ада. И жена-любовница постепенно трансформировалась в жену-мать общих детей. Для жены-матери главным становилось то, накормлены ли дети и муж, убрана ли квартира. Малоподвижный образ жизни и перманентное состояние беременности делали свое дело. Формы расплывались, и даже лицо изменилось до неузнаваемости.

Следующим злом были подруги. Это зло рассматривались как зло, толкающее на грехопадение. Вскоре общаться можно было лишь с женами друзей мужа, когда они приходили в гости. А в гости в Египте ходят не часто. Совсем не часто. В курортном Египте – практически никогда. Да и общение с малознакомыми людьми раз в полгода не приносило никакого удовольствия. Центром вселенной становились твои собственные дети.