— Я не могу, — повторил Пейн, — я никогда не поступлю так с ним.

— Я знаю, — вздохнул старший парень, — я просто… просто я хочу, чтобы ты был счастлив, Ли. Я хочу, чтобы вы оба были счастливы.

— А как я этого хочу! — Лиам опрокинул следующую рюмку.

— Пошли танцевать, — неразборчиво произнёс Луи, — не будем ломать кайф!

Пейн позволил другу вытянуть себя из кабинки, зная, что через какое-то время охрана потащит их прочь от танцпола, мотивируя возможной опасностью со стороны толпы. Хотя самое опасное — это назойливые поклонницы, не принимающие ответ «нет» и пытающиеся сделать провокационные фото.

Но ничего такого не произошло. Они танцевали, пили, постепенно всё так смешалось в голове Лиама, что он прекратил заморачиваться. Мысли заглушил алкоголь, а с плеч будто свалился тяжкий груз.

Веселье продолжалось, пока он не споткнулся и чуть не раскроил голову о танцпол, после чего парни были очень быстро и не так чтобы вежливо засунуты в машину. По дороге в отель Лиам распластался на Луи, а тот мурлыкал под нос что-то, напоминающее колыбельную.

— У него есть тату, — вспомнив, поделился Пейн, — у него есть тату, Томмо.

— У него их около двадцати, — поправил его старший парень, — не могу поверить, что ты этого не заметил. Они повсюду.

— Нет, — закатил глаза шатен, — у него есть одна спрятанная тату!

Он выпрямил ноги, касаясь внутренней стороны бедра:

— Вот тут!

— О, ты всё-таки заглянул ему между ног! — усмехнулся Томлинсон.

— Неспециально! — вспыхнул Пейн, — я заметил, и мне стало любопытно.

— Знаю, детка, — утешительно погладил его старший парень, — ты слишком благороден, чтобы воспользоваться ситуацией. Ну, так о чём мы? Там ещё одна татуировка Перри? Или что?

— Это «L», — ответил Лиам, — просто «L».

— Как буква?

— Нет, блядь, как цифра!

— Так, еще раз прошу, верни мне Лиама-не-язву, он мне нравился значительно больше, — проворчал Луи, — «L», значит, хм…

— Как думаешь, что это значит? Я пытался понять, но никаких догадок. Она же должна что-то обозначать? — простонал шатен, — ну почему Зейн обязательно должен быть таким сбивающим с толку?

— О, он не такой, — наклонил голову Томлинсон, — Зейн — наименее непонятный человек, которого я когда-либо встречал, это точно.

— Так что же…

— Смотри… в жизни Зейна есть только два человека, чьи имена начинаются с этой буквы, и кто ему реально дорог, — начал рассуждать старший парень, — и мне, блядь, очевидно, что это не мои инициалы вытатуированы у него на бедре.

Потребовалась минута, прежде чем до Лиама дошло.

— Но почему? — прошептал он, — если ты прав, почему он так поступил?

— Божественное вмешательство, — пожал плечами Луи, прикрывая глаза, — судьба! Я уже говорил тебе, Лиам, так и должно быть! А теперь будь умницей и попроси водителя притормозить. Кажется, меня сейчас стошнит.

Машина остановилась, Томлинсон вывалился из машины, Пейн задумчиво смотрел в окно, не обращая внимания на звуки за спиной. Луи был никакой, когда они добрались до отеля, да и Лиам ощущал себя не лучше. Он чувствовал, что перебрал, хотя тело Зейна справлялось с этим лучше старшего друга.

Луи устремился в номер Найла по одному ему известным причинам, скорее всего, он просто не хотел спать один. Лиам направился в свою комнату. Конечно, ему следовало пойти в комнату Зейна, ведь он должен был жить там, да и номер был оплачен, но ему тоже не хотелось оставаться одному.

Пейн обнаружил, что друг не спит, и это его немного озадачило. Зейн сказал, что устал, так? Так почему он бодрствует?

— Хотел убедиться, что ты доставишь моё тело в целости, — сказал Малик, увидев друга.

— А, да, — младший парень оглядел себя, — я иду спать.

— Неужели я выгляжу так, когда напьюсь? — усмехнулся Зейн, — это кошмар!

— Неправда, — разуверил его Лиам, стягивая футболку, — ты всегда выглядишь замечательно.

Он завалился на кровать рядом с Зейном, немного сдвигая, и прижался к нему. Шатена раздражал тот факт, что ему приходилось обнимать собственное тело. Ему хотелось бы, чтобы руки Зейна обнимали его сейчас, а не его руки. Чтобы тонкие пальцы Зейна проводили по волосам, а не его пальцы. Он хотел ощущать губы Зейна на лбу, а не свои губы.

— Всегда? — переспросил Малик, — я всегда выгляжу замечательно?

— Ты же знаешь, что да, — пробубнел Пейн, — ты идеален. Это факт.

— Мда, тебе определённо нужно поспать.

— Угу, — Лиам закрыл глаза и вздохнул, устраиваясь поудобнее, — могу я кое-что спросить?

— Конечно.

— Что это за тату? Ну, та… которая… — шатен чуть задержал дыхание.

— Какая именно?

— Буква «L».

— Спокойной ночи, Ли! — отрезал Зейн.

— Ты же знаешь, я всё равно выясню, — сонно сказал Лиам, — рано или поздно, но выясню.

— Я искренне надеюсь, что ты сделаешь это, детка, — брюнет потрепал его по щеке, — очень надеюсь.

В смысле? Но веки Лиама становились всё тяжелее, туман в голове всё сгущался, и он слишком устал, чтобы не провалиться в сон.

***

Лиам вновь проснулся с Зейном, наполовину лежащим на нём, только этот раз всё-таки отличался от предыдущего. Дыхание брюнета было частым и прерывистым, глаза — закрыты, рот — приоткрыт, а Малик — чертовски возбуждён. В чём Пейн ещё раз удостоверился, когда старший парень толкнулся бёдрами в его пах.

Лиам растерялся. Если он пошевелится, Зейн проснётся, и обоим будет очень неловко. Брюнет поймёт, почему его друг сдвинулся, ему станет стыдно, так что шатену очень хотелось бы избежать такой ситуации. Но с другой стороны… Что, ему теперь притворяться, пока проблема сама собой не исчезнет?

В конце концов, именно так он и решил поступить, но тут Зейн открыл глаза и простонал:

— Блядь, Лиам, прости!

Брюнет скатился с младшего парня на кровать, уставился в потолок, такой красный от смущения, что шатену стало его жаль.

— Всё в порядке! С каждым может случиться.

— Не тогда, когда ты в теле лучшего друга! — промычал Зейн. Он закрыл лицо рукой и продолжил:

— Ненавижу это! У меня стоит, а я ничего не могу сделать!

— Да уж, — неловко ответил Лиам, стараясь не думать об этом, потому как, чем больше он об этом думал, тем яснее представлял, как Зейн оборачивает свою руку вокруг его члена и… Пейн отвернулся, молясь, что покрывало скроет тот факт, что не только Малик сейчас возбуждён.

— Слушай, — брюнет повернулся к младшему парню, чуть нависая над ним, — а мастурбация входит список вещей, которые можно или которые нельзя делать в чужом теле?

Вот сейчас Лиам очень, очень скучал по застенчивому Зейну. По тому, кто старался помалкивать во время интервью, боясь сказать что-то не то. По тому, кто ни за что бы не стал обсуждать с ним подобное. Но с другой стороны, нет, он не скучал, ему было приятно, что брюнету комфортно с ним, раз он готов обсуждать такие вещи, не стыдясь и не фильтруя речь. Просто шатену не хотелось бы, чтобы этот разговор оказывал на него такое возбуждающее действие, как сейчас.

— Это будет странно, нет? — пролепетал Лиам, — ну в том смысле, что мы как бы будем дрочить друг другу…

— Верно, — не показывая эмоций, согласился старший парень, продолжая смотреть на друга, — но что если мы поступим, как с поцелуем? Если мы будем дрочить друг другу, получится, как будто мы делаем это себе, так? Когда мы поцеловались, мы целовали не друг друга, а самих себя. Это будет то же самое!

Он реально предлагает то, о чём подумал Лиам?! Ему ведь не послышалось…

— Ты хочешь, чтобы мы…? — Пейн не закончил фразу, но в этом и не было нужды.

— Забудь, — Зейн разочарованно откинулся на кровать, не смотря на младшего парня.

Лиам выкинул все мысли из головы. Он засунул руку под одеяло и нащупал бедро Малика. Шатен заметил, как его друг закрыл глаза, подавившись воздухом, и передвинул руку выше. Он знал своё тело достаточно хорошо, он делал это уже столько раз за многие годы.

Лиам нежно помассировал член Зейна сквозь ткань тренировочных штанов, глаза старшего оставались крепко закрытыми. Было немного сложно просунуть руку за резинку штанов, но шатен справился и наконец-то плотным кольцом обхватил член Зейна, свой собственный член. Он сделал пару пробных движений, наблюдая, как губы брюнета беззвучно приоткрываются.