– Что это приглашение будить тебя каждое утро? – целует его в уголок губ Лиам.

Зейн хватает его за бедра и переворачивает, подминая под себя. У них не так много места, чтобы зайти слишком далеко, потому что спиной Зейн тут же ударяется о заднюю стенку койки, но все равно умудряется протиснуть ногу между бедер Лиама и прижаться еще теснее.

– Зависит от того, как именно ты будешь это делать, – пытаясь выглядеть кротким, говорит Зейн.

Лиам снова тянется за поцелуем, языком раздвигая до этого сжатые губы Зейна, который позволяет ему вести до тех пор, пока Пейн не запускает пальцы ему в волосы, чуть сжимая и оттягивая их. У Зейна срывает крышу, от нежных и легких поцелуев он резко переходит к более страстным, вновь перекатываясь на спину.

– Например, так? – спрашивает задыхающийся Лиам, когда они отделяются друг от друга.

Зейн качает головой и трется носом о нос Лиама.

– Не думаю, что это достаточно хороший стимул, чтобы проснуться.

В его голосе отчетливо слышны самодовольные и дразнящие нотки, и Лиам, усмехнувшись, спускается чуть ниже, целует ключицы Зейна, оставляет влажный след губ на его груди, ребрах, животе.

– А так? – спрашивает Лиам, проходясь языком над кромкой боксеров Зейна.

– Блять, – выдыхает Зейн. – Может быть. Да.

– А…

Лиам с криком дергает головой вверх, когда что-то хлопает его по шее. Единственное, что останавливает его от болезненного удара головой о потолочное перекрытие койки это вовремя подсуетившийся Зейн, схвативший его и не позволивший пораниться. Они оба одновременно оборачиваются и находят улыбающегося им Луи, устроившего локти на их койке и держащего в руках свернутую газету.

– Не думаю, что это так уж хорошо сработает, – с усмешкой на губах, угрожающе похлопывает себя Луи газетой по раскрытой ладони.

– Что ты делаешь? – возмущается Зейн, и Лиам тоже бросает на него хмурый взгляд. Как бы так попросить его свалить, чтобы Пейн мог отсосать Зейну? У него создается ощущение, что этот разговор хорошо не закончится.

– Я пришел узнать, не хотели бы вы поиграть в видеоигры, – пожимает Луи плечами, – но вы, очевидно, слишком заняты гадкими вещичками.

– Разве не этого ты хотел? – цокает языком Зейн. – Разве не в этом был весь смысл?

– Он прав, – вставляет Найл. Лиам не видит его, но, должно быть, он сидит на койке под ними.

– Ну, да, – признает Луи. – Сексуальное напряжение было ужасным, но это, может быть, еще хуже. Будьте осторожны в своих желаниях и все такое. Не думал, что вы двое будете такими.

Лиам старается не рассмеяться над раздраженным фырканьем Зейна, но это очень трудно сделать, учитывая его вид.

– Я реально тебя ненавижу, – прямо и грозно заявляет Зейн, глядя на Луи. – Так сильно.

– Нет, не ненавидишь, – спорит Луи.

– Ага, ненавижу.

– Эй, – вставая, говорит Найл. Он укладывает подбородок на койку, что означает, что Луи вообще забрался на нижнюю, чтобы стоять так высоко. – Не будь грубым, – обнимает он Луи за плечи. – Мы просто хотели помочь.

– Возможно, нам стоит и вас соединить наручниками, – предлагает Лиам, многозначительно кивая на дующегося на Зейна Луи, прислонившегося к боку Найла. – Не понимаю, почему это мы ужаснее вас.

– Нельзя этого делать, – легко противоречит Луи. – Гарри будет одиноко и он нас расцепит.

– Вообще-то, не думаю, что он станет… – говорит Найл. – Я думаю, что ему это даже понравится. Ты и я скованы наручниками…

Глаза Луи расширяются и он спрыгивает вниз, громко взывая:

– Гарри! У Найла тут появилась гениальная идея…

Найл бросает на них застенчивый взгляд и следует за Луи, оставляя их вновь наедине. Лиам тяжело вздыхает, и Зейн немедленно возвращается к успокаивающему поглаживанию его спины.

– Это всегда было легко, – замечает Зейн, когда уже уставший держать открытыми тяжелеющие веки Лиам, собирается задремать.

– Что было легко? – зевает он.

– Ты, – шепчет Зейн. – Имею в виду, мы. Это никогда не было чем-то сложным. Я никогда не чувствовал себя рядом с тобой, словно должен следить за каждым своим шагом и что ты можешь меня за что-то осудить. Мне никогда не приходилось заполнять тишину или напрягаться, проводя с тобой время. Все всегда было… непринужденно. Легко.

Лиам облизывает губы, но глаза не открывает.

Он прекрасно понимает, что подразумевает Зейн, потому что все то же самое с самого начала испытывал и он сам. Он ладит с другими. Луи один из его лучших друзей, которые у него когда-либо были, и он не может жить без Найла, а Гарри – это словно его младший брат. Но Зейн… другой. И это не потому, что большую часть прошлого года Лиам провел, желая поцеловать его. С ним всегда было просто. Так, как будто они подходят друг для друга как кусочки пазла. Так естественно и незамысловато.

– И это хорошо? – в любом случае, решает уточнить он.

– Да, – отвечает Зейн. – Безусловно.

Лиам усмехается ему в плечо и пытается придвинуться еще ближе, что уже не возможно.

– Хорошо.

Лиам мычит в знак протеста, когда Зейн переворачивается на бок, стряхивая его с себя. Но он перестает возмущаться, когда они оказываются лицом к друг другу, вот только Зейн лежит слишком близко к краю, по мнению Лиама.

– А как я должен будить тебя? – спрашивает Зейн. – Как бы ты хотел, чтобы я это сделал?

Их скованные руки прижаты под ними, и Лиам забрасывает свободную левую руку на талию Зейна, отодвигая его от края и прижимая к себе.

– Не надо, – весело говорит Лиам. – Лучше, если проснешься, засыпай снова вместе со мной.

Он чувствует, как Зейн беззвучно смеется, его легкое дыхание, как трясется его тело.

– Ладно, – уступает он. – Но когда мы проснемся, нам нужно придумать план, чтобы отомстить этим троим сковавшим нас идиотам.

– Обязательно, – бормочет Лиам. – А теперь спать?

– Да, конечно.

========== Часть 10 ==========

Лиам привыкает к этому. Привыкает к прикованному к нему наручниками Зейну. Он пытается быть более внимательным к каждому своему движению. Он знает, что нельзя резко срываться в каком-нибудь направлении, потому что боится сбить Зейна с ног (или их обоих, что тоже случалось не редко). Он учится не использовать правую руку, потому что частенько они сталкиваются и ударяются обо что-нибудь. Он привыкает к тому, чтобы не подсовывать под себя руки, когда спит и к тому, что Зейн постоянно рядом.

Поэтому, когда Луи не очень-то и охотно передает им ключ, и Зейн открывает замок, это слегка дезориентирует. Первое, что он делает, – это осторожно потирает запястье. Он чувствует легкий холод и боль из-за того, что Зейн нечаянно частенько вскидывал руку, дергая и его. Второе, что он делает, – это наблюдает за отходящим от него Зейном и это, черт…

Он не думал, что так будет скучать по этому, но Зейн вдруг уже на другой стороне комнаты, вцепляется в свою пачку сигарет, а Лиам очень хочет оказаться рядом с ним, сбоку, и это так странно. Но это, наверное, будет чрезмерным и лишним, если он сейчас рванет к нему.

Только Зейн все решает за Лиама, подходит к нему и переплетает их пальцы, а на лице его растекается мягкая улыбка, которая тут же исчезает, когда Луи огрызается на них:

– Правда? Правда? Прошла всего минута и… Нет. Я задолбался. Вы двое меня так достали, свалите с моих глаз.

– Ну, как бы, это наша вина, – указывает на творящееся безумие Гарри. – Что еще мы ожидали?

– Это миленько, – добавляет Найл. Он протягивает руки и одной хватает ладонь Луи, а другой – Гарри. – Вот.

Луи смотрит вниз на их соединенные руки, а потом поднимает взгляд на Лиама и Зейна. Он громко вздыхает и всем своим видом выражает смирение.

– Окей, отлично, – соглашается он, – это немного мило. Они красивая пара. Но если вы начнете творить какое-нибудь сладкое дерьмо, присущее парочкам, которые не могут провести друг без друга и пяти секунд или начнете сосаться у всех на глазах, я вас кастрирую.

– Ты слышал это, Лиам? – спрашивает Зейн, стряхивая пепел с уже почти докуренной сигареты. – Я думаю, Луи сказал, что хочет, чтобы мы целовались взасос перед ним. Постоянно.