Это правда. Все конечности Зейна тонкие, скулы острые, а Лиам выглядит как чертова спортивная модель. Сильные руки, загорелая кожа, широкие плечи, пухлые щеки. Поэтому Зейн принимает еду и так же быстро справляется с ней, игнорируя все протесты желудка. Кто знает, когда еще ему удастся поесть. Лучше сделать это, пока есть возможность.

В этот раз, когда он расправляется с пищей, Лиам забирает у него миску, вкладывая ее в другую и встает.

– Собираюсь привести Найла, – объясняет он. – Какой у тебя размер штанов? Я думаю, что-то из вещей Гарри может подойти. Будут длинноваты, но это просто потому что Гарри что-то типа мутанта.

– Что? – хмурится Зейн, поднимая на него взгляд.

– Одежда, – спокойно повторяет Лиам. Он морщит нос и одаривает Зейна извиняющимся взглядом. – Не обижайся, но ты хреново пахнешь. И эти штаны выглядят так, словно ты с ними сросся, не говоря уже о том, что они рваные и все в крови.

Зейн смотрит на себя вниз. Лиам прав. Его кожаная куртка больше не выглядит черной, вместо этого она серая от грязи, а еще на ней коричневые и красные пятна от крови и… он не знает от чего еще. На самом деле, он даже не хочет думать об этом. Его джинсы – вообще отдельный разговор. Поиск одежды, когда он забирался в город или врывался в дома, никогда не был главным приоритетом.

– Зачем ты это делаешь? – спрашивает Зейн, ища в глазах Лиама что-нибудь. Какой-то намек на злость, на что-то подобное, что скрывается за открытым, дружелюбным выражением лица и что могло бы доказать Зейну, что он не зря осторожничает. Он не находит ничего.

– Делаю что? – переспрашивает Лиам, играя ключами в руках.

– Я пытался убить тебя, – тихо напоминает Зейн. – А теперь ты… кормишь меня, предлагаешь одежду. Почему?

– Почему бы и нет? – дергает плечами Лиам. – Пока все решают, что с тобой делать, ты в любом случае застрял здесь. И кто знает, вдруг в итоге ты окажешься полезным, – он слегка улыбается. – Ты ведь был там совсем один, не так ли? Как долго?

Зейн нерешительно мнется.

– Я был один с октября.

– Блять, – выдыхает Лиам, широко раскрыв глаза. – Как ты протянул так долго?

– Так получилось, – прищуривается Зейн.

– Хорошо, – усмехается Лиам. – Видишь, что я имею в виду? Если ты смог так долго выживать в одиночку, может быть, тогда от тебя будет реальная помощь здесь.

– Что, если я не захочу остаться? – задает вопрос Зейн.

Лиам фыркает.

– Захочешь, – он явно убежден в том, что говорит. – Вот увидишь.

Зейн сильно сомневается в этом, но Лиам занят открыванием и закрыванием двери, чтобы он беспокоил его упоминанием этого. «Лиам, – решает он, – слишком наивный». Он понятия не имеет, как Лиам продержался в этом мире так долго, но такие люди, как он, представляют опасность для самих себя. Чересчур охотно верят в хорошее в людях и принимают к себе незнакомца, который уже рассмотрел множество способов убить тебя.

По крайней мере, Зейну будет проще спастись, если именно Лиам будет наблюдать за ним постоянно.

========== 1.4. ==========

Луи не шутил про наручники. Найл (тот, кто, видимо, и ударил его по затылку, а впоследствии накачал снотворным) ждет его за дверью с пистолетом в одной руке и сумкой в другой. Зейн думает, осматривая его, что он, возможно, вполне дружелюбный парень, если быть на его стороне. Но он не на ней, и голубые глаза Найла отливают холодом и настороженностью, когда Лиам заходит в камеру и просит Зейна развернуться, чтобы надеть на него наручники.

Зейн ненавидит его. Он действительно, блять, ненавидит его. Металл холодный и впивается в его кожу, делая его еще более беззащитным со скованными руками. Когда Лиам ведет его из комнаты, то ладонью мягко направляет, поглаживая по спине. Если у него будет шанс, решает Зейн, то он сломает ему эту чертову руку.

– Джен освободила нам путь, – непринужденно сообщает Найл, пока они идут. – Луи злится на тебя, да? Тебе повезло, что Гарри болен и он слишком занят ухаживанием за ним.

– Луи переживет это, – отвлеченно пожимает плечами Лиам.

– Думаешь, остальные тоже? – спрашивает Найл. – Джен довольно любопытна и хочет знать, с чем мы имеем дело. Мэри и Карсон думают, что мы должны убить его.

Зейн застывает на месте, но Лиам закатывает глаза.

– Мэри всегда реагирует так, словно убийство – единственный выход. Помнишь, на прошлой неделе, когда Луи сказал ей, что ее стрижка выглядит глупо? Она почти отрезала ему голову.

– Но стрижка реально выглядит идиотской, – весело усмехается Найл.

– Я не буду отвечать на это, – качает головой Лиам.

– Окей, так как зовут этого парня? – Найл пальцем указывает в сторону Зейна.

– Не знаю, – признается Лиам. – Сказал, что он один с октября.

Найл приподнимает брови, выглядя впечатленным.

– Октябрь? – смотрит он на Зейна. – С какого хуя тебе это удалось?

Зейн бросает на него взгляд, но не отвечает.

Они игнорируют его после этого. Ну, в основном. Лиам все еще прикасается к нему, показывая путь, или просто пытаясь удержать от побега, он понятия не имеет. Зейн слишком занят осмотром, чтобы обращать внимание на заботу.

Они, правда, в тюрьме. Его камера находится в заброшенном тюремном корпусе. И он там единственный, насколько он смог понять. Остальная часть тюрьмы выглядит пустынно, но Зейн может услышать слабые голоса людей, смеющихся и разговаривающих, где-то вдалеке слева. Он думает, что Лиам и его группа находятся в другом блоке, подальше от Зейна.

– Это вход на кухню, – указывает Лиам на одну из двух дверей по левую сторону от них. – Джен занимается приготовлением еды, так что я не стал бы туда заходить без ее разрешения.

Зейн оборачивается и вглядывается в дверь, на металле заметны вмятины, что свидетельствует о том, что чьи-то тела врезались в нее. Хотя, крови нет. На самом деле, крови нет нигде.

– Вы расчистили всю тюрьму? – заинтересовано уточняет Зейн.

– Большую ее часть, – кивает Лиам. – Но не дошли до некоторых блоков. Там куча мертвецов, удерживающая других ходячих. И задняя стена тюрьмы обвалилась уже фиг знает сколько времени назад. Все то место не безопасно. Мы не знаем, как много их там, но никто из нас не готов идти проверять. Мы перекрыли те входы, которые рискованно разведывать и уж тем более идти очищать.

Зейн более чем впечатлен. Сначала жизнь в тюрьме показалась ему безумной, но чем больше он об этом думает, тем лучше понимает, что это отличная идея. Все запирается. Можно закрыть разные секции тюрьмы, разные блоки и даже определенные камеры, например, как его. Можно спокойно спать ночами, зная, что ничто не доберется до тебя. Несомненно, вверху этого списка наличие кухни и водопровода. И здесь так много пространства.

– Гениально, – выдыхает пораженный Зейн.

– Спасибо, – усмехается польщенный Лиам.

– Его идея, – добавляет Найл. – Тюрьма, я имею в виду. Мы провели в бегах почти всю зиму, пока не наткнулись на это место. Я говорил ему, что расчистить здесь все похоже на сумасшествие, но мы сделали это.

– Это не такое уж и большое дело, – краснеет Лиам.

– Конечно, большое! – искренне возмущается Найл. – Ты спасал мою жизнь миллион раз, Лиам. Так что если ты, – указывает он на Зейна, – предашь его, то я обещаю, что твоим желанием станет, чтобы мы просто бросили тебя ходячим.

Зейн рассмеялся бы, если бы не был на сто процентов уверен в серьезности Найла. Найл выглядит как человек, который постоянно балансирует на грани добра и зла. Будет добр и открыт с теми, кому предан, и, не колеблясь, всадит пулю в других. На первый взгляд можно было бы предположить, что Найл был более ответственен, чем Лиам, но это вряд ли было правдой. Найл тянется к Лиаму, подстраиваясь под каждый его шаг, чтобы соответствовать ему, словно он привык получать от него приказы.

– Душевые, – сообщает наконец Лиам. Они проходят мимо кухни чуть дальше по коридору, Лиам останавливается и кивает Найлу: – Ты остаешься наблюдать. Я отведу его внутрь.