– Взяли, – соглашается Лиам, – но сегодня еще один ходячий оказался в блоке «В», и ему больше неоткуда взяться, кроме как из блока «Е». Мы должны сдержать их, оттеснить обратно. Посмотреть, что еще можно заблокировать, чтобы удостовериться, что такое больше не повторится.
– Я иду с тобой, – у Зейна сжимается сердце от мысли, что Лиама снова ждет опасность.
– Я так и думал, что ты соберешься, – признается Лиам, чуть приподнимая уголки губ. – Но ты уверен, что действительно хочешь этого? – осторожно переспрашивает он, выглядя обеспокоенно. – Кажется, ты вчера был сильно потрясен из-за произошедшего.
– Я был, – соглашается Зейн, радуясь тому, что может притвориться увлеченным наблюдением за периметром вместо того, чтобы смотреть в глаза Лиама. – Я не испытывал подобного страха очень долго. Это… это, блять, было ужасающе. Я всего лишь просматривал книги, а когда выглянул на задний двор, увидел их. Их было так много, а я никак не мог добраться до тебя, потому что они преграждали мой путь.
– Я знаю, – голос Лиама мягок. Он берет Зейна за руку, переплетая пальцы. Их ладони словно идеально подходят друг другу, различаясь лишь по цвету кожи. – Поверь мне, я знаю.
Зейн вздыхает и поворачивает голову. Он знает, что должен отстраниться от Лиама, потому что, кажется, он подает ему слишком много ложных сигналов, которые тот может принять за желание остаться. Но это не так. Событий вчерашнего дня вполне достаточно для того, чтобы он продолжал жаждать свободы, чтобы перестать бояться за кого-то, кроме себя. Перестать бояться за Лиама. Он не хочет постоянно быть в стрессе из-за боязни потерять его, просто не может. Потому что если вдруг он останется, то в один прекрасный день может потерять Лиама. В один день он может вдруг не добраться до него достаточно быстро. И это то, с чем Зейн не готов справиться.
Это было не просто пустой болтовней, когда он рассказывал Лиаму о том, что быть одному проще. Не нужно постоянно оглядываться через плечо, чтобы проверить, не пожирают ли уже твоего друга. Так легче. Нет никаких переживаний о том, увидитесь ли вы снова. Нет ничего отвлекающего. Ничего.
Но Зейн эгоист, поэтому он лишь сильнее цепляется за Лиама. Поэтому он отправится сегодня к нему в камеру, свернется около него и постарается заснуть. Он собирается использовать проведенное здесь время по максимуму, даже если от этого станет труднее расставаться.
– Зейн, – шепчет Лиам. Зейн поворачивается к нему, замечая на губах Лиама ленивую улыбку. – Ты подзавис. Задумался о чем-то важном?
– Не особо, – отнекивается Зейн, не желая вдаваться в подробности.
Большую часть времени они так и проводят – прижавшись друг к другу. Лиам, вообще-то, не особо хорош в дежурстве и наблюдении за территорией. Ему быстро становится скучно, и два раза он практически отрубается, проваливаясь в сон. И за ним так весело наблюдать, ведь все остальное время Лиам весь такой серьезный и сосредоточенный, но только не во сне. Зейн задается вопросом, каким Лиам был раньше. Он, наверное, занимался спортом и встречался с самыми красивыми девушками (возможно, и парнями) в школе. Вероятно, он был тем самым отличным, популярным парнем, о котором все знают и которого все любят. Скорее всего, даже когда он засыпал в классе, учителя не злились на него, потому что, ну, правда, как можно, когда у него такие глаза и улыбка?
– Так очаровательно!
Зейн и Лиам от неожиданности отпрыгивают на небольшое расстояние друг от друга, но рук не расцепляют. Лиам усмехается, глядя на Джен, а Зейн, возможно, но только возможно, слегка краснеет.
– Пришла сменить нас? – меняет быстро тему Лиам.
– Да, только если вы, два голубка, не хотите провести чуть больше времени в любовном гнездышке, – нахально улыбается Джен, подмигивая парням.
– На самом деле, у нас есть чем заняться, – поднимается Лиам и протягивает руку Зейну, которую тот легко принимает.
– Точно. Зачистка еще одного блока, – с отчетливо слышным беспокойством вспоминает Джен. – Будьте осторожны, хорошо?
– Конечно, – даже не задумываясь, обещает Лиам. Джен дружески похлопывает Зейна по плечу, когда они проходят мимо, и он машет ей рукой на прощание.
Кто-то, видимо, успел вытащить его катану из машины и почистить, потому что, когда они добираются до оружейной, меч висит на стене в таком же идеальном состоянии, как было до прошлого дня. Зейн хватает катану и оборачивает пальцы вокруг рукояти, зажмуриваясь и прикидывая, сможет ли он сделать это. Он думает, что вчерашний случай мог разрушить его, ведь до этого он был хорош в убийствах ходячих. Раньше он легко мог делать это и засыпать без кошмаров.
Но как бы то ни было, он все равно намеревается пойти с Найлом, Лиамом и Гарри, не желая отпускать Пейна от себя. И он вряд ли будет чувствовать себя нормально рядом с Луи, которому не позволили идти вместе с ними. Он сам и представить не может, что ощущал бы в такой момент.
– В этой части тюрьмы темно, – упоминает Найл, пока они двигаются по коридору, в котором Зейн никогда еще не был, зажимая в одной руке фонарик, в другой револьвер.
Гарри с серьезным выражением лица удерживает в руках арбалет, внимательно оглядываясь по сторонам. Зейну странно видеть его таким, ведь он привык к нему веселому и счастливому. И если бы он лично не видел его сейчас, то ни за что не поверил бы, что тот способен на такую серьезность.
В руках Лиама его пистолет и нож, а катана Зейна висит в ножнах за его плечами, но пока он не достает ее.
Через минуту они доходят до конца коридора, поворачивают налево и оказываются в точной копии их собственной общей комнаты для собраний. Через одну из запертых дверей, ведущую в другой корпус, Зейн может слышать их. И чем ближе они подходят, тем громче становятся звуки, издаваемые мертвецами, но когда Зейн заглядывает за решетку, там пусто.
– С другой стороны, – объясняет Лиам.
Зейн сосредоточенно кивает, и они направляются внутрь открытого Лиамом блока, который тут же закрывают за собой, просто на всякий случай. Они дают Зейну свободу, и он расправляется с протягивающими к ним руки мертвецами с помощью катаны, которой он легко может дотянуться до них, даже через запертую решетчатую дверь. Здесь только четыре мертвяка, но это явно не все из них, жаждущих крови. Все знают, что за дверью коридор, в котором их гораздо больше.
Как Зейн и догадывался, они раскрывают эту дверь и идут вглубь коридора. Лиам и Найл впереди, Зейн и Гарри прикрывают их со спины. Найл включает фонарик, что оказывается как раз вовремя, чтобы осветить разложившееся лицо. Секунду спустя арбалетный болт оказывается ровно между запавших глаз и ссохшихся глазниц. Зейн впечатлен и напуган, что точно не очень нравится ему. Он не хочет бояться. Он хочет выглядеть таким же спокойным и расслабленным, как и Лиам.
– Вы двое налево, мы направо, – командует Лиам, когда они проходят коридор до конца, который разделяется в два направления. – Что-то случается, вы кричите.
Зейн все еще не фанат разделения, но сейчас они хотя бы в группах по двое. Плюс трое из них постоянно делают подобные зачистки. Значит, у них есть правильный способ для выживания, и Зейн готов довериться им в этом.
Тюрьма представляет собой нескончаемый лабиринт коридоров, и Зейн обязательно заблудился бы, если бы не Лиам, который, кажется, прекрасно знает, где и когда нужно поворачивать. Они медленно двигаются в направлении звуков, из-за которых сердце Зейна стучит в сто раз быстрее, и когда огибают один из углов, то сталкиваются с группой из шести или семи ходячих. Похоже на то, что они пытаются пройти сквозь дверь, которая, по-видимому, ведет наружу.
Все мертвяки словно по команде оборачиваются, стоит только Лиаму и Зейну появиться на горизонте перед ними. Лиам поднимает пистолет, но Зейн, качая головой, взглядом велит ему не тратить патроны, ведь с таким количеством ходячих они вполне могут справиться и другим своим оружием.
Зейн снимает головы двоим ближайшим к ним мертвякам четко выверенным взмахом катаны. Один из гниющих тупых мертвецов отрывается от своей группки и бросается на них, но Лиам прицеливается и кидает в него нож, который пронзает его череп. Еще двое, усердно шевеля конечностями, надвигаются на них, и Зейн берет на себя левого, а Лиам правого. Все проходит отлично. С ними обоими все хорошо.
