Гарри опустился в одно из старых кресел Перкинса, о чём-то задумываясь. Рон пнул его кресло ногой.
- Что? - прорычал он, глядя на Гермиону. - Я есть хочу! Я чуть не половину крови потерял, а получил с тех пор всего-навсего пару поганок и не жующееся мясо!
- Ну так иди и пробивайся сквозь ораву дементоров, - отозвался уязвленный Гарри.
- Ты, может, не заметил, у меня рука на перевязи!
- Очень удобно.
- И что это должно оз…
- Ну конечно! - вскрикнула Гермиона и хлопнула себя по лбу, отчего оба они испуганно смолкли. - Гарри, давай сюда медальон! Ну! - Не получив от Гарри никакой ответной реакции, она нетерпеливо щелкнула пальцами. - Крестраж, Гарри, он же все еще на тебе!
Гермиона протянула к нему обе руки, и Гарри снял с себя через голову золотую цепочку. Едва медальон отделился от его кожи, как Гарри почувствовал свободу и странную легкость. До этой секунды он даже не замечал, что весь покрыт потом, что какая-то тяжесть давит ему на живот - вот только теперь, когда оба эти ощущения сгинули, и заметил.
- Легче? - спросила Гермиона.
- О да, на сто тонн!
- Гарри, - присев перед ним на корточки, спросила она голосом, каким говорят, навещая в больнице смертельно больного человека, - тебе не кажется, что он овладел тобой?
- Что? Нет! - отмахнувшись от нее, ответил Гарри. - Я же помню все, что мы сделали, с тех пор как я его ношу. А если бы он мной овладел, я бы не помнил, что делаю, так? Джинни говорила, что иногда она вообще ничего вспомнить не могла.
- Хм, - промолвила Гермиона, опуская глаза на тяжелый медальон. - Ладно, но, может, нам не стоит носить его. Пусть лежит в палатке.
- Нельзя допускать, чтобы крестраж валялся где ни попадя, - решительно заявил Поттер. - Если мы его потеряем, если его украдут…
- Ну хорошо, хорошо, - согласилась девушка, надевая медальон на шею и пряча под платье. - Только давайте носить его по очереди, чтобы подолгу он ни на ком не задерживался.
- Замечательно, - раздраженно произнес Рон, - ладно, раз с этим мы разобрались, может, попробуем разжиться какой-нибудь едой?
- Давай, только искать ее придется в другом месте, - сказала Гермиона, искоса глянув на Гарри. - Оставаться здесь, когда вокруг шныряют дементоры, не стоит.
В конце концов они решили остановиться на ночь посреди широкого поля, примыкавшего к одинокой ферме, на которой им удалось раздобыть яйца и хлеб.
- Это же не воровство, правда? - озабоченно спросила Гермиона, когда они уже уплетали тосты с омлетом. - Я ведь оставила деньги под клеткой для кур.
Рон, только что набивший полный рот, вытаращил глаза и сказал:
- Эрмина, ты шишком мномо болнуешься, жашлабшя!
И действительно, оказалось, что, досыта наевшись, расслабиться ничего не стоит, - ссора из-за дементоров была со смехом забыта, и Гарри, повеселевший и даже исполнившийся надежд, вызвался нести ночную вахту первым.
***
Они проводили бесплодные часы, решая, где следует искать другие крестражи и как уничтожить тот единственный, что у них имеется. Разговоры начинали все в большей мере ходить по кругу, поскольку новую информацию получить им было неоткуда. Дамболдр считал - и говорил об этом Гарри, - что Волан-де-Морт спрятал крестражи в местах, чем-то для него важных, и Гарри с Гермионой перебирали, словно читая скучную молитву, те места, в которых он жил и которые навещал. Сиротский приют, где он родился и вырос, Хогвартс, где учился, магазин “Горбин и Бэркес”, где работал по окончании школы, и Албания, где провел годы изгнания, - вот это и составляло основу для их рассуждений.
- Ага, поехали в Албанию. Страна маленькая, мы ее за полдня обшарим, - саркастически предложил как-то Рон.
- Там может ничего не оказаться. Он еще до изгнания изготовил пять крестражей, а Дамболдр был уверен, что пятый - это змея, - ответила Гермиона. - Змея не в Албании, это мы знаем, она обычно состоит при Вол…
- Я же просил тебя не говорить так, разве нет?
- Хорошо! Змея обычно состоит при Сам-Знаешь-Ком, доволен?
- Не так чтобы очень.
- Я не представляю себе, как бы он мог спрятать что-нибудь в “Горбине и Бэркесе”, - сказал Гарри, уже много раз приводивший этот довод и сейчас повторивший его просто ради того, чтобы нарушить неприятное молчание. - И Горбин, и Бэркес были знатоками Темных объектов, они узнали бы крестраж с первого взгляда.
Рон демонстративно зевнул. Подавив острое желание запустить в него чем-нибудь, Гарри продолжал:
- И все же, помоему, он мог спрятать что-то в Хогвартсе.
Гермиона вздохнула:
- Но Дамболдр нашел бы спрятанное, Гарри!
Гарри снова прибегнул к доводу, которым обычно подкреплял эту теорию:
- Дамболдр сам сказал мне, что никогда и не думал, будто знает все тайны Хогвартса. Говорю вам, если и существует место, которое важно для Вол…
- Ойй-й!
- Ладно, для САМИ-ЗНАЕТЕ-КОГО! - крикнул доведенный до бешенства Гарри. - Если и существует место, которое важно для Сами-Знаете-Кого, так это Хогвартс.
- Да брось ты, - скривился Рон. - Это школа-то?
- Да, его школа! Первый его настоящий дом, место, в котором он понял, что отличается от других, а для него это самое главное. И даже после того, как он покинул…
- Мы тут о Сами-Знаете-Ком говорим, так? Не о тебе? - осведомился Рон. Он все подергивал цепочку висевшего на его шее крестража, и Гарри вдруг захотелось придушить его этой цепочкой.
- Ты говорил, что после окончания школы Сам-Знаешь-Кто просил Дамболдра дать ему в ней работу, - сказала Тиана, обычно не участвовавшая в их перепалках. Она вообще большую часть времени молчала.
- Просил, - подтвердил Поттер.
- А Дамболдр думал, что он хочет вернуться в школу только для того, чтобы попытаться найти что-то, возможно, еще одну вещь, которая принадлежала одному из основателей, и сделать из нее новый крестраж, так?
- Так, - сказал Гарри.
- Однако работы он не получил, правильно? - продолжала Умбра. - Значит, возможности отыскать эту вещь и спрятать ее в школе у него не было.
- Ну хорошо, ладно, - сказал, признавая свое поражение, Гарри. - Забудем о Хогвартсе.
Так ничего больше и не придумав, они отправились в Лондон и под прикрытием мантии-невидимки попытались отыскать сиротский приют, в котором воспитывался Волан-де-Морт. Гермиона пробралась в библиотеку и, порывшись в документах, которые там хранились, выяснила, что здание приюта уже много лет как снесено. Они навестили место, где стоял приют, и обнаружили, что его занимает теперь набитая офисами башня.
- Может, попробуем в фундаменте покопаться? - неуверенно предложила Гермиона.
- Здесь он крестраж прятать не стал бы, - ответил Гарри.
Не имея новых идей, они продолжали скитаться по сельским краям, безопасности ради каждый вечер разбивая палатку на новом месте. А каждое утро уничтожали все следы своей стоянки и отправлялись на поиски нового уединенного, безлюдного уголка, трансгрессируя в новые леса, в темные расщелины скал, на лиловые болота, поросшие можжевельником горные склоны, в укрытые от глаз пещеры с усеянными галькой полами. Примерно каждые двенадцать часов один из них вручал медальон другому, словно играя в замедленную игру “передай конверт”, победитель которой получал очередные двенадцать часов усиленного страха и тревоги. Время от времени у Гарри начинал покалывать шрам. Чаще всего это случалось, когда наступал его черед носить крестраж. И скрыть боль ему удавалось далеко не всегда.
- Что? Что ты видел? - спрашивал Рон, замечая, как морщится Гарри.
- Лицо, - каждый раз негромко отвечал Гарри. - Все то же лицо. Вора, который обокрал Грегоровича.
И Рон отворачивался, даже не пытаясь скрыть разочарование. Гарри понимал, что Рон надеется услышать новости о родных или о других членах Ордена Феникса, но в конце концов он, Гарри, не был телевизором, он мог видеть лишь то, о чем думает в эту минуту Волан-де-Морт, а не настраиваться на что-либо по собственному желанию. Повидимому, из головы Волан-де-Морта не шел неведомый юноша с веселым лицом, об имени и местонахождении которого, в этом Гарри был уверен, Волан-де-Морт знает не больше чем он сам. И по мере того как шрам продолжал жечь ему лоб, а в памяти всплывал, дразня его, светловолосый юноша, Гарри научился скрывать любые признаки боли и недомогания, поскольку у друзей упоминание о воре ничего, кроме нетерпеливого неудовольствия, не вызывало. И винить их за это было нельзя - они отчаянно нуждались хоть к какой-то ведшей к крестражам нити.
