- Спасибо, все хорошо, - с подчеркнутой резкостью ответил Люпин. Гермиона порозовела. Повисла еще одна неловкая пауза, а затем Люпин сказал с видом человека, признающегося в чем-то ему неприятном: - Тонкс ждет ребенка.

- Ой, как здорово! - взвизгнула Гермиона.

- Великолепно! - с восторгом добавил Рон.

- Поздравляю, - сказал Гарри.

- Поздравляю, - отозвалась Алиса, а затем прищурилась.

Рон и Гермиона взглянули на Гарри.

- Просто… просто ответьте мне для полной ясности, - произнес тот. - Вы хотите оставить Тонкс у родителей и уйти с нами?

- Ей там ничто не грозит, родители позаботятся о ней, - ответил Люпин.

Окончательность принятого им решения, о которой свидетельствовал его тон, граничила с безразличием. Гриффиндорская троица вновь переглянулась. Но тут вмещалась Алиса:

- Ну нет, так дело не пойдёт, - сказала она уверенным тоном. - Вы мистер Люпин можете ругаться и проклинать меня, как хотите, но вы сегодня же отправитесь к Тонкс и будете рядом с ней до рождения ребёнка. Ей нужна ваша поддержка, и это не обсуждается.

От повелительного тона демонессы всем присутствующим в помещение захотелось вытянуться по струнке.

Люпин побелел. Казалось, температура в кухне упала градусов на десять. Рон оглядывал кухню с таким выражением, точно ему необходимо было запомнить ее в мельчайших подробностях, глаза Гермионы метались с Алисы на Люпина и обратно. Гарри просто смотрел за происходящим.

- Ты не понимаешь, - сказал Люпин.

- Так объясните, - этот разговор начинал бесить Алису. - Вечно вы мужчины сначало делаете, а потом думаете!

- Я совершил ошибку, женившись на Тонкс. Я сделал это вопреки моему рассудку и с тех пор страшно жалею об этом.

- Да? - так ласково переспросила девушка, что все напряглись. - И потому вы собираетесь бросить ее с ребенком и сбежать с ними?

Люпин вскочил на ноги, стул его кувырком полетел назад. Он уставился на всех четверых с такой лютостью, что Гарри впервые в жизни увидел проступившие за его человеческим лицом признаки волчьей натуры.

- Ты не понимаешь, что я сделал со своей женой и своим еще не родившимся ребенком! Я не должен был жениться на ней, я обратил ее в прокаженную! - Люпин лягнул перевернувшийся стул. - Вы всегда видели меня только среди членов Ордена или в Хогвартсе, под опекой Дамболдра! И не знаете, как относится к тварям вроде меня волшебное сообщество! Узнав о моей болезни, со мной и разговариватьето перестают! Вы понимаете, что я натворил? Даже ее родные пришли от нашего брака в ужас. Да и какие родители захотели бы, чтобы их дочь вышла замуж за оборотня? А ребенок… ребенок… - и мужчина буквальным образом вцепился себе в волосы, сейчас он казался просто помешанным. - Подобные мне обычно не размножаются! Уверен, он родится таким же, как я. И как мне простить себя, передавшего свою болезнь ни в чем не повинному ребенку? А если он чудом и не пойдет в меня, лучше, в сотни раз лучше будет, если он вырастет без отца, которого ему придется стыдиться!

- Римус! - прошептала со слезами на глазах Гермиона. - Что вы говорите? Как может ребенок, любой ребенок стыдиться вас?

- Ну, не знаю, Гермиона, - сказал Гарри, - вот мне, например, за него стыдно.

Гарри и сам не понимал, что пробудило в нем такой гнев, но и он тоже вскочил на ноги. Люпин смотрел на него так, точно парень ударил его.

- Если новый режим считает мерзостью даже “магловских выродков”, что же он сделает с полуоборотнем, отец которого состоял в Ордене? Мой отец погиб, пытаясь защитить мою мать и меня. Вы считаете, он согласился бы на то, чтобы вы бросили свое дитя и ушли с нами на поиски приключений?

- Как… как ты смеешь? - произнес Люпин. - Речь идет не о стремлении к опасности или славе… Как ты смеешь предполагать такую…

- Я предполагаю, что вы считаете себя отчаянным сорвиголовой, - ответил Гарри. - И хотите занять место Сириуса.

- Гарри, перестань! - взмолилась Гермиона, но он не отвел гневного взгляда от дергавшегося лица Люпина.

- Я никогда не поверил бы, - сказал он, - что человек, научивший меня сражаться с дементорами, трус.

Люпин выхватил палочку с такой стремительностью, что Гарри не успел даже протянуть руку к собственной. Но тут уже вышла из себя и Алисия. Она резко встала и рявкнула:

- А ну сидеть! - не подчиниться этому приказу было свыше сил обоих. Они рухнули мешками на свои места. - Какой же кавардак у вас тут твориться! Римус, вы взрослый человек, а ведёте себя, как ребёнок! Но детство кончилось! Пришло время отвечать за свои поступки! Вы подумали о Тонкс? Я вас спрашиваю, вы подумали о ней? О том как ей будет невыносимо тяжело наблюдать, как растёт ваш общий сын, которому она никогда не сможет дать одного из самого главного в его жизни - отца?

- Так будет лучше, - пробормотал оборотень. Его вторая натура подавлялась сильной демонической сущностью девушки.

- Лучше? - едко усмехнулась Алиса. За её спиной гневно маячил гибкий хвост с жалом на конце. - Вечно вы мужчины думаете, что поступаете лучше. Хоть раз вы бы попробовали посоветоваться с женщинами! Из-за ваших этих “лучше” и начинается всё. Взять ту же Тию. Она не знает, кто её отец. Она всю жизнь добивается всего сама, с каждым разом сгорая до тла. Она всегда одна! И она сделала себя сама, только чудом не сломавшись! А всё почему? Да потому что один мужчина побоялся отвечать за свои поступки, а второй решил, что незнание облегчит Тиане жизнь. Но нет! Это так не работает!

Демонесса с силой ударила хвостом в стену, оставляя вмятину. Люпин смотрел на неё зверем, но кажется слова девушки понемногу доходили до него, хотя виду он и не показывал. Он встал и только полы плаща метнулись, когда мужчина молча вышел из кухни, покидая их.

Безмолвие кухни казалось гудящим от только что разыгравшейся в ней сцены. Принесенный Люпином номер “Ежедневного пророка” попрежнему лежал на столе, с первой страницы смотрело в потолок лицо Гарри. Алиса подошла к столу, села, наобум открыла газету и сделала вид, что читает. Внутри у неё всё ещё клокотало. Ей совершенно не хотелось сейчас отвечать на вопросы гриффиндорцев, которые с шокированными взглядами наблюдали за яростно мечущимся у ног девушки хвостом. Скорее всего глаза тоже приобрели нечеловеческий вид, девушке срочно нужно было успокоиться. Она с шумом перевернула страницу, и ей попалось на глаза имя Дамболдра. Прошла секунда-другая, прежде чем Алисия поняла все значение изображавшей семейную группу фотографии, под которой значилось: “Семья Дамблдоров. Слева направо: Альбус, Персиваль, держащий новорожденную Ариану, Кендра и Аберфорт”.

- Смотрите, что я нашла, - гнев ушёл на второй план и демонесса развернула газету к гриффиндорской троице. - Здесь о Дамболдоре и его семье.

К ней тут же подлетел Гарри и вгляделся в фотографию. Отец Дамблдора, Персиваль, был человеком приятной наружности, глаза его поблескивали даже на этой выцветшей от старости фотографии. Малышка Ариана была не больше хлебного батона, да и отличительных черт у нее было мало. Угольно-черные волосы матери, Кендры, были стянуты на затылке в узел. Лицо ее казалось точеным, она была в закрытом шелковом платье. Алиса, всматриваясь в темные глаза, высокие скулы и прямой нос Кендры, почему-то вдруг вспомнила об американских индейцах. Альбус и Аберфорт были в одинаковых камзольчиках с кружевными воротниками и волосы носили одной длины - до плеч. Альбус явно был на несколько лет старше брата, но в остальном мальчики очень походили один на другого - снимок сделали еще до того, как Альбус начал носить очки, а нос его оказался сломанным. Вполне счастливая, обычная семья мирно улыбалась с газетной страницы. Поверх фотографии был заголовок: ЭКСКЛЮЗИВНЫЙ ФРАГМЕНТ ИЗ ВЫХОДЯЩЕЙ В СВЕТ БИОГРАФИИ АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА Автор Рита Скитер.

Поттер углубился в чтение, а Алисия потихоньку, стараясь не привлекать внимания, попыталась скрыться из кухни, но наткнулась на изумлённую Гермиону.

- Алиса это… это… - она смотрела на гибкий хвост девушки.