– А как же азиатские базары? – Спросил Феликс.

– Там продается не вода, а труд водоноса. – Ответил мудрый человек. – К тому же этим занимаются бедные, ничего другого не умеющие люди.

– В таком случае можно продавая бутылки с водой, устанавливать цену не за воду, а за электричество для насосов и оборудования. За перевозку до покупателей. За труд рабочих на производстве, в конце концов. – Сказал потенциальный бизнесмен.

– А ты уверен, что этим всё и ограничиться? Ты уверен, что ты не захочешь побольше заработать, и начнёшь завышать цену? – Сказал знакомый мудрец.

Феликс засомневался и отложил эту идею до тех времён, когда сомнения улетучатся как августовский туман, в жаркий полдень.

Глава 3.

В очередной раз Феликс увидел Карину, в коридоре поликлиники некоторое время спустя.

– Как жизнь, бизнесмен – сказала Карина. Она шла по коридору в расстёгнутом, легком плаще, приветливо улыбаясь. Феликс же напротив, стоял сморщившись. По всему было видно, что он здесь не случайно.

– О, привет! – сказал Феликс, он попытался расправить сморщившееся лицо – получилось не очень.

– Что за проблема? – сказала Карина.

– Что, заметно?

– Заметно? Да ты весь как фантик от конфеты – помятый!

– Ого, я и не думал, что снаружи так плох. Я сам ничего не пойму. Коленка что-то барахлит, – сказал Феликс. – Ты то, что тут забыла? Вроде так цветуще выглядишь. Или у тебя лучше меня, получается, скрывать свои проблемы?

– Все в порядке. Я на новом месте год отработала, так вот, теперь в отпуск собираюсь. Получила путевку в Карловы Вары, в санаторий. А там по правилам советским ещё, санаторно-курортную карту нужно. Так вот я её бегаю, оформляю! – сказала Карина.

– Слушай, а ты классно устроилась! – сказал Феликс. – В наше время путевками работодатель не разбрасывается – Что за кантора? Где так лаборанток ценят?

– Если честно, мне повезло, я считаю – сказала Карина, понизив голос. Она чуть приблизилась, насколько позволял такт и желание не быть услышанной окружающими. – Недавно в Уфе, по распоряжению министерства науки, открыли новый узконаправленный исследовательский институт. Слышал, наверное, историю об аномальном появлении в крае озера?

– Да. Что-то такое, даже в газетах писали, а потом как то все стихло – сказал Феликс в полголоса.

– Так вот! Этот институт занимается этим аномальным озером. Там я и работаю теперь. А стихло все потому, что эту тему контролирует федеральная служба безопасности. Они вежливо попросили – за пределами института ничего, касающееся озера, не обсуждать. Вот мы и не обсуждаем – переходя на нормальную громкость голоса, сказала Карина. Она выпрямилась, посмотрела по сторонам, улыбнулась.

– Ты прям Солт.

– Такая же красивая или умная! – она, изящно махнув головой, откинула волосы.

– И то и другое – сказал Феликс.

Ей, по всему было видно, нравилось внимание Феликса. Равнодушных, когда оценивают, вернее, хвалят по достоинству, не бывает. Тем более среди прекрасной половины человечества. И даже неприкрытая лесть, будет поводом улыбнуться и растаять.

– Ну, а у тебя как? Воду продаёшь? – спросила Карина.

– Нет, пока воздержался. Совесть не позволяет. Так соседям желающим даю. Все довольны, вода то ещё не у всех питьевая есть. – сказал Феликс.

– А с ногой у терапевта был?

– Да. Велела рентген снять, подозрение на соли.

– Знаешь, что! У меня есть один знакомый. В школе работает, но это не важно. Он рассказал мне о своём увлечении гиро-терапией.

– Это что-то с пиявками связано? – спросил Феликс.

– Да, да с ними. Оздоровление организма. Хочешь попробовать?

– Ты знаешь, протерпев столько времени, эти боли в ноге, я готов на любые эксперименты, лишь бы вернуть покой. Только вопрос, помогут ли они?

– Эти помогут. Они к нам попали на исследование. – сказала Карина.

– В смысле к вам? – Феликс понизил голос. – Вы же, как ты говоришь, озером загадочным занимаетесь.

– Не только, но и всей флорой и фауной озера – так же тихо ответила Карина.

– А, они из того самого озера! – Феликс покосился по сторонам.

– Совершенно верно! – подтвердила Карина.

– Ну что ж, я готов, – сказал Феликс, пожав плечами.

– Все, договорились, сегодня вторник. Завтра мне забирать карту у терапевта. Значит, встретимся в четверг. В 8:40, в Уфе. В сквере, за кинотеатром «Победа». Потом я тебе покажу свою лабораторию. Институт находится в одном из корпусов 8 поликлиники. Надеюсь, ты это место знаешь? – спросила Карина.

– Как не знать? Знаю, конечно! Я там, рядом в детстве жил. Школа моя в следующем квартале от больницы. А за школой, вернее выше по улице, через дом, колхозный рынок.

– Ты имеешь в виду ТЦ «Меркурий»? – спросила Карина.

– Это сейчас он «Меркурий», а в то время – колхозный рынок назывался. Базар по-простому. Рядом со школой, киоск мороженного был. В нём кроме самого дорогого пломбира за 20 копеек, продавали разноцветное мороженное. Помню, шоколадное за 15 копеек и лимонное за 6. Короче говоря, знаю я этот сквер. Что-то меня понесло в моё советское детство. А всё-таки, здорово тогда было! – сказал Феликс.

Глава 4.

На встречу Феликс отправился пораньше. Доехал на 151 до Уфы. С «Гостинки» пересел на другой автобус, до Черниковки.

Хотелось ему пройти через двор того дома, в котором он жил во времена Брежнева и Горбачёва. Место, где каждый дом, дерево, перекрёсток были знакомы. Светофор, который чаще моргал жёлтым сигналом даже днём. Движение транспорта было таким редким, что ему незачем было работать в полном цикле.

Все это мелькало в воспоминаниях. Беззаботное детство и ранняя юность всплывали в океане памяти. Чувство странное. Не то чтобы какая-то меланхолия. Что-то тревожно-щемящее, но все же притягивающее. Каждый раз, а случалось это редко, оказавшись около двора своего детства, он делал мини экскурсию. Заходил во двор. Разглядывал окна квартиры на четвёртом этаже. «Кто сейчас там живёт? А может зайти познакомиться? Сказать, что, мол, я тут раньше жил. А они мне скажут: «А-а, очень хорошо!» тактично, в лучшем случае. Дадут понять, что им некогда, что не мог бы я их оставить в покое». С такими мыслями он сделал очередной экскурс с недолгим рассматриванием своего окна в прошлом. Вышел из арки двора, где по-прежнему в июне сбрасывали пух старинные тополя. Перешёл маленькую улицу с редким движением. «Все, как и прежде», отметил про себя Феликс. Вошёл в сквер. Уютный сквер своего детства.

Карина пришла почти сразу же. Феликс не успел погрузиться в прошлое. Машину времени пришлось припарковать.

– Феликс привет! – веселая, улыбающаяся протянула руку Карина.

Феликс пожал ее протянутую ладонь, двумя своими и, стирая некоторый официоз сказал: «Привет красотка! Ты просто Джулия Робертс, только красивее», – он приосанился глядя на Карину.

– Ну, ты мастер на комплименты, – продолжая улыбаться, сказала Карина. – Вчера Солт, сегодня Робертс.

– Этот комплимент чистая, правда! «Красотка», каких поискать, – сказал Феликс.

– Ну, хватит петь друг другу дифирамбы, пошли пока вахта не сменилась. Сегодня заступающая смена какая то любопытная, вопросы всякие задают – сказала Карина. И они зашагали к выходу из сквера.

Глава 5.

Здание института находилось на территории больничного городка и в прошлом принадлежало больнице. Однако теперь над дверью была установлена массивная мраморная плита, на которой красовалась надпись – «Институт Флоры и Фауны». Эта надпись была сделана бронзовыми буквами на двух языках. Любой прочитавший эту надпись узнавал о наименовании учреждения, и какому министерству оно относится.

Здание было старинное, 30-х годов прошлого века, но не ветхое. Чувствовалось, что за ним хорошо и вовремя присматривали, а благодаря эпохе, в какое оно было построено, имело свой стиль. Тогда не было технологий скоростного строительства «скворечников» из стекла и бетона. Здания строились дольше и основательнее.