– И их отклонения, так? Предлагаете стать одной… одним из ваших подопытных?! Вот для чего всё это затеяно? Я для вас занятная зверушка?! Именно в интересах ваших экспериментов вы позволили себе так обойтись с моим телом?! Благодарю за уделённое время и столь щедрое предложение, архимагистр. Не смею вас задерживать!

– Невозможно избежать неизбежного, – глядя поверх головы собеседника, проговорил Лутарх.

Архимагистр так и не ответил на главный вопрос: зачем? Зачем нужно было менять тело? И что же это получается? У Энери теперь две стихии? А разве возможно овладеть огненной магией без благословения Дуарха?

***

– Ваши величества, – обратился Энери к родителям, когда они пришли к нему в комнату, – могу я попросить вас ответить на один вопрос? Только честно. От этого зависит моя дальнейшая жизнь.

Король и королева переглянулись. Им даже не нужно было слышать вопрос. Всё было ясно и так. Их дочь, которой они исковеркали судьбу, требовала ответа. И от их ответа зависела не только её жизнь, но и дальнейшие отношения. Простит ли она, когда узнает правду? Впрочем, если скрывать всё и дальше, дочь они потеряют наверняка. И Дейриг, и Нитасия отчётливо поняли – это их последний шанс. И если его не использовать, то можно считать, что их ребёнок умер для них. И они для него умерли.

И король начал рассказ. О том, что ожидал сына, наследника, о том, как растерялся, когда родилась девочка. О том, как, зная о её огненном даре, приказал представить её богу ветра и воздуха Тариоху. О том, что королева, рискуя собственной жизнью, вымолила у божества жизнь дочери, и сила огня исторглась из новорожденной малышки вместе с каплями крови, превратившись в два камня-браслета. Не стал он скрывать, что ей специально подбирали такого мужа, которому можно было бы передать запретную для принцессы огненную магию.

Леонита была прежде всего принцессой и с детства сознавала, что такое государственная необходимость. И она поняла отца. Поняла, простила и… исчезла навсегда.

Энери тряхнул головой, несколько долгих мгновений смотрел в окно, словно испрашивая совета у деревьев, замерших под полуденным солнцем, перевёл взгляд на мать, потом на отца и, приняв окончательное решение, произнёс:

– Я поняла… понял, ваше величество. – Я вас понял. Вы меня обманывали. Вы меня всё время обманывали. Пусть и ради высоких целей. Но я вас не осуждаю. Вы – король. И действовали в интересах Этталии. Жаль, что мне это обошлось слишком дорого. И теперь нужно искать свой путь. Где и когда я могу увидеться с архимагистром Лутархом?

Как? Ну скажите, как у погоды получается улавливать настроение? Пусть лето давно перевалило за половину, но всё равно нудная холодная морось, что, словно издеваясь над путниками, уже третий день сыпалась с неба, больше походила на осеннюю непогодицу, нежели на летний дождь. Словно наслаждаясь и соревнуясь в ловкости со своими товарками, мелкие капли старались как можно глубже забраться под одежду и грустно опущенные поля шляпы, отчего настроение падало в еще более глубокую пропасть.

Молодой маг с немного странным именем Энери ехал в компании двух таких же бедолаг и пары магов, которым предстояло препроводить молодых людей на новое место жительства. Его сотоварищи – сын мелкого лавочника Тебас и плутоватого вида ирганин, представившийся Кимом, – с воодушевлением обсуждали только одну тему: что же их ждёт в замке Эрт? Строились самые разные предположения, но все они основывались на том, что наконец-то и им выпала счастливая дорожка. В мечтах каждый видел себя не меньше чем магистром, владеющим всеми приёмами магии и как минимум одним огромным замком, а также всеми привилегиями, из этого положения вытекающими.

– Матушка всегда говорила, что я особенный, – в двадцатый, наверное, раз повторял Тебас, трясущийся на смирной покорной кобылке, – самый особенный из всех четырнадцати детей, которыми одарила моих родителей милостивая Крейна, богиня плодородия.

– Особенный, потому что самый толстый? – невинно глянул на излишне упитанного спутника Ким. Он никогда не упускал возможность поддеть простодушного сына лавочника.

– Где ты видишь, что я толстый? Я просто немного распустил пояс после обеда! Вот овладею магией, и первое, что сделаю, – это наколдую себе идеальную фигуру. Такую, чтобы сама принцесса потеряла голову от одного моего вида!

– О-о, где ты и где принцесса? Да у них во дворцах каких только красавцев не ошивается! Тебя только и не хватает. Эй, Эн, – ирганин окликнул Энери, молчаливо следующего чуть поодаль, – ты тоже о принцессе думаешь?

Короткое «Нет!» было сказано так, что излишне разговорчивый Ким даже приотстал, только бы не встречаться ещё раз с этим жутким взглядом. Вечером, перед сном, они с Тебасом ещё раз обстоятельно обсудят своего третьего спутника: может, он является магом проклятой тьмы и сам тёмный бог Ниорх простёр над ним свою длань? В гостинице приятели обычно ночевали вдвоём в номере, который предоставлялся за счёт казны Магического Совета, а гордец и молчун Энери каждый раз оплачивал свой одноместный номер сам. И чего так относиться к товарищам? Они, если нужно, помогут, присоветуют чего полезного, и вообще…

А в голове Энери билась только одна мысль: «Я не думаю, не думаю, не думаю о принцессе!».

На постоялый двор прибыли поздним вечером. К большой досаде Энери, все помещения и даже чердак и конюшня этого убогого заведения уже были заняты путниками, спасающимися от разыгравшейся непогоды. Свободными оказались только две смежные комнаты, зарезервированные заранее для членов магического братства. Хозяин с неохотой передал магам ключи. Наверняка надеялся сдать эти «покои» намного дороже другим желающим провести ночь под крышей.

Выбор у Энери был небольшой: либо ночевать в комнатах с кем-то из спутников, либо оставаться в общем зале с другими такими же путешественниками, застигнутыми в пути непогодой. Общий зал отпадал сразу – стоило только туда заглянуть, становилось понятно, что все остальные постояльцы не очень-то расстроены задержкой и с удовольствием наслаждаются нехитрым ужином, обильными возлияниями и вниманием весёлых девиц.

К нескрываемому удивлению Кима и Тебаса, которые уже вовсю перемигивались с аппетитной подавальщицей, Энери заявил, что ночевать будет не с ними, а у магов. Юноша выпил кружку молока, съел краюху деревенского хлеба и, сославшись на усталость, сразу же отправился в комнату. Обстановка в ней была более чем скромная. Возле стен стояли два неказистых топчана, у подслеповатого оконца – стол, давно забывший свои лучшие времена. Около него – пара колченогих стульев. В небольшом закутке за столом был брошен на пол тюфяк для третьего жильца. И какое же спальное место выбрать? Здесь наверняка полно насекомых. Хотя, что это он? Топчаны, несомненно, предназначаются магам, а их подопечному выделен соломенный тюфячок на заляпанном полу. Ну и ладно! Не стоит забывать, кем теперь является Энери. На сегодня он никто.

Маленький маг аккуратно развесил промокший плащ на спинке одного из стульев, опустился на доставшееся ему ложе, но даже не успел толком устроиться, как скрипнула входная дверь, и в комнату вошёл мэг Паррен – старший из двух магов. Этот худой жилистый мужчина преклонного возраста, маг огня, как подозревал Энери, был назначен сопровождать их небольшую группу только ради него и его нестабильной магии. Впрочем, какая разница. Жаль, что старик не зашёл чуть позже. Можно было бы притвориться спящим.

– Решил уйти пораньше? – эти маги совсем не понимают, когда с ними не хотят разговаривать.

Похоже, игнорировать вопрос старшего не получится, а потому отвечать придётся.

– Да, я устал и хочу спать! – Энери демонстративно повернулся спиной к собеседнику.

– Э-хе-хе, – под магом жалобно скрипнули доски рассохшегося топчана, – не понимаешь ты своего счастья. Молодость – вот оно, счастье. В твои-то годы я мог прокуролесить с друзьями всю ночь, а утром бежать на учёбу или в дозор.