Сердце... тук, тук...
Всё равно всё кончится огнём...
Весело взметнулось пламя, превращая в пепел листы и листья. Тираж больше чем обычно - значит, на несколько молекул дольше будет гореть костёр. Я не думал о том, что со мной сделает Стендаль, ни о том, что скажут ребята, узнав о моём поступке, ни даже о том, как я буду жить, если отец в ближайшие дни не пришлёт деньги. Мне просто за последние несколько недель в первый раз стало по-настоящему тепло. Случайные прохожие останавливались, глядели на костёр, и, кто знает? может, и в их душах оттаивала и просыпалась надежда?
По дороге, как и вчера, неслись машины, как-то нехотя направился в мою сторону милиционер. А я стоял, держал в руках канистру с бензином, глядел на догорающий костёр и улыбался. Слово, данное девочке, было сдержано.
На полу - вчерашние газеты, соседям холодно пить пиво на голом цементном полу. На стенах написаны неприличные слова, наверное, потому и ни одна лампочка не горит в подъезде, чтобы не замечать. Кто-то после смерти попадёт в ад, кто-то в рай, а я хочу, чтобы здесь однажды родился свет. На всех этажах и в каждой душе, как мечтала Факши. Тем же вечером после костра я отправился в переход, но девочки не было там. Не было её ни завтра, ни послезавтра - никогда.
Факши, где ты? Я буду долго ещё ходить каждый вечер в переход, надеясь встретиться с тобой. У моего слонёнка один глаз зашит вдребезги, а второго и вовсе нет. Но когда я открываю шкаф и со смущённой улыбкой смотрю на моего друга детства, я вспоминаю о тебе, весёлой девчонке из подземного перехода, научившей меня жить. Однажды на моё имя пришло письмо. На нём не было обратного адреса. Дрожащими руками вскрыл конверт, в мою ладонь упала открытка с видами Евпатории. Я знал, что ты сдержишь своё обещание.
Мне удалось добраться до бункера, когда мои остановившиеся часы показывали половину девятого. Где-то вдали, за расколотым горизонтом, ещё гремели снаряды, но я знал, что это очередная иллюзия, что уже не может быть ничего. Девушка с обожжённым лицом ждала меня, я знал, что она не уйдёт.
-Извини, что опоздал, - улыбнулся я. С потолка бункера капала вода, отсчитывая мгновения, которые осталось просуществовать этому миру, - На дорогах пробки.
Кап... кап... кап... Она не ответила. Она вообще редко отвечала, когда ей не хотелось, и вся семья к этому привыкла. Теперь не было никого, кроме меня, её и воды пытающейся как можно быстрее сорваться с потолка бункера.
Кап... кап... кап... Через десятки тысяч лет мог бы наступить всемирный потоп, но за это время люди разучились бы не только строить ковчеги, но и застёгивать себе штаны.
Кап... кап...
-Как тебя зовут? - спросил я, понимая, что это глупо.
-Нашим детям важно знать имя отца, - глухим голосом проговорила девушка. - Имя матери не имеет значения.
Кап... Кончилось... Как страна поцелуев на изломе детства. Последняя капля, с трудом расставшись с потолком, запуталась в моих волосах. Время остановилось.
-Пойдём, - сказал Вечер, и они выбрались из бункера. Дворняжка, неизвестно откуда взявшаяся здесь, обнюхивала по очереди то девушку, то Вечер и, наверное, радовалась, что ещё кому-то нужна.
-Кто это? - удивлённо спросила девушка с обожжённым лицом, - Разве в этом мире может быть кто-то кроме нас?
-Наверное, - ответил Вечер, - его должны звать Человек.
-Видишь вон тот свет впереди? - вдруг воскликнула девушка, и Вечер увидел робкие, беззащитные лучики где-то на северо-западе, - Это рождается наша планета.
...Они шли по тихой уставшей от войны пустыне: девушка с обожжённым лицом и Вечер. Человек всё время убегал вперёд, веря, что впереди будет много колбасных шкурок и ещё чего получше. Было тепло: земля ещё не успела остыть. Но северный ветер, неизвестно как пробравшийся сюда, пытался запорошить песком глаза, бил в лицо, злился, понимая, что эти упрямцы ни за что не повернут назад, потому что впереди их ждёт сотканный свет пока безымянной планеты, с нетерпением ожидающей своих героев.
...А на востоке падая в разверзнутую бездну вселенной, в последний раз заходило Солнце. Впереди рождался новый мир.
2006 - 27 февраля 2008
Омск
1
