Ужин нам тоже достался не горячим. Впрочем, холодная курица и подогретый овощной гарнир меня вполне устроили. Ели мы уже, по традиции, в молчании.
- Ты ему понравилась, - Шут заговорил неожиданно, допив отвар и поставив чашку на стол.
Я только вздохнула, отодвинув пустую тарелку. Понравилась... Месяц назад я бы этому радовалась, как глупая девчонка. А сейчас...
Что мне этот несчастный архивариус, когда меня интересует только один мужчина?
Но я для него - пустое место.
- Мне обязательно завтра туда идти?
- Надо забрать книги, - Джастер встал из-за стола и стал собирать посуду на поднос. - Это важно.
- Забери сам, - я хмуро отвернулась к окну, допивая свой отвар. Не только ему так разговаривать.
- Ты ему улыбалась.
- А надо было ходить с каменным лицом, как ты? - я вскипела неожиданно для себя и со стуком опустила чашку на поднос, едва не разбив. - И делать вид, что я равнодушна к его утрате? Да, я ему сочувствую! И постаралась его поддержать, как могла! Это вежливо, в конце концов! Мне его жалко и этого беднягу Рика тоже! Но он во мне не меня видит, а свою невесту, на которую я похожа! Как будто ты сам этого не понял!
- Я рад, что ты это понимаешь, - холодно сказал Джастер. В серых глазах стояла знакомая стена. - Доброй ночи, ведьма.
С этими словами он забрал поднос с грязной посудой, вышел из комнаты и негромко прикрыл дверь, оставляя меня злиться в одиночестве.
Я сердито посмотрела на опущенную занавеску и опёрлась щекой на подставленную ладонь. Улыбалась я этому Абрациусу... Подумаешь... Это же не потому, что он мне понравится, а из сочувствия и из вежливости. Он же в людях лучше меня разбирается, сам же всё прекрасно понял, а сказал так, словно я в чём-то виновата...
Я вздохнула и подошла к окну. Город погрузился в темноту, только изредка мелькали огоньки солдатских патрулей.
Пора спать. А то он опять меня ни свет ни заря поднимет.
Дверь за спиной тихо стукнула, возвещая о возвращении Шута. Но занавеска лишь колыхнулась от движения воздуха, а затем я услышала, как воин лёг.
Задув свечу, я разделась и забралась под одеяло. Не хочу больше ни о чём думать.
Спать.
На второй день моя торговля закончилась очень быстро.
Джастер опять оказался прав. Мы только подходили к рощице, а нас уже поджидали. Слуги и служанки и даже трое зажиточных горожан прогуливались возле рощи, зевая, кутаясь в плащи и ёжась от утреннего холода с реки. Помятуя о своей вчерашней небрежности, сегодня я тоже взяла плащ и ничуть не жалела об этом.
Пока хмурый Шут натягивал верёвку, чтобы поставить шатёр, я, вежливо улыбаясь, в лучших ведьмовских традициях продавала товар прямо из сумки, чтобы не создавать толпу.
Солнце ещё не достигло полудня, а все оставшиеся зелья и духи оказались раскуплены, причём, как мне признавались некоторые посетители, - про запас.
Теперь я очень хорошо поняла разницу между большим торговым городом и всеми посёлками и городками, где была раньше.
Кое-кто даже спрашивал, не хочу ли я обосноваться на зиму в Кронтуше, на что я с вежливой улыбкой отвечала, что пока не думала об этом.
Сама мысль о зиме заставляла меня вздрагивать.
Ну что я буду делать в этом, да и в любом другом городе без Джастера?
Как вообще без него жить?
Что мне сделать, чтобы он решил остаться?
Ответов у меня не было.
Когда последний покупатель покинул шатёр, я подумала, что на этом мой день закончился, но ошиблась. Полог приподнялся, и Шут молча пропустил молодую миловидную женщину в простом коричневом платье. Она заметно нервничала, устраиваясь на подушке напротив меня. Голубые глаза бегали, и куда девать руки, женщина тоже не знала: то поправляла чепец, то стискивала кружевной передник или мяла юбку.
Я постаралась мило ей улыбнуться. Холисса не часто улыбалась покупателям, которые робели под её суровым взглядом, но у меня такая улыбка уже входила в привычку.
- Слушаю вас.
Женщина вздрогнула, судорожно сцепила пальцы и, опустив голову, тихо пробормотала:
- Позор скрыть...
- Какой? - я не сразу поняла, о чём она говорит, и та повторила, прижав руки к животу:
- Позор...
Внутри всё похолодело от внезапного понимания. Вот оно что...
Да, за этим к ведьмам тоже обращались и довольно часто. Холисса чуть ли не каждый месяц продавала такие зелья не только гулящим девкам, но и вполне порядочным женщинам, желавшим избавиться от последствий любовных связей. В особо сложных случаях она даже проводила ритуалы, после которых женщина рисковала остаться бездетной, но всегда находились те, кого это устраивало. Однако ко мне с такой просьбой обратились впервые.
Я с трудом удержала счастливую и довольную улыбку. Наконец-то во мне увидели настоящую ведьму, а не молодую девчонку! Моя мечта начинает сбываться!
От нахлынувшего ликования и сильного волнения сердце забилось так быстро и громко, что я испугалась, как бы это не услышала посетительница. Но она смотрела на свой передник, который нервно мяла пальцами.
