От Вернадского к Лавочкину[11]

Изображение чёрной дыры – очередная глава в истории создания астрономических визуализаций. Их основой всегда служило нанесение разнообразных минералов на чувствительные поверхности, позволявшие запечатлеть эффектные космические виды нашей планеты и сопредельных объектов. Важнейшую роль здесь играли мультиспектральные изображения биосферы и техносферы Земли и, как следствие, вычислительные модели, составляющие часть науки о климате[12]. Первый снимок Земли из космоса был сделан в 1946 году Соединёнными Штатами, которые использовали для этого захваченную ракету «Фау-2» – знак грядущих перемен. В начале и середине 1960-х орбитальные аппараты передавали изображения Земли с орбиты Луны. В 1966 году на Венеру рухнул зонд «Венера-3», став самым первым артефактом на другой планете. Советские станции «Марс-2» и «Марс-3» произвели снимки Красной планеты в конце 1971-го и в начале 1972 года. «Марс-3» послал зонд, сумевший совершить мягкую посадку и передать некое изображение – до того как перейти в автономный режим. Неясно, изображает ли полученный снимок марсианский горизонт, песчаную бурю или просто любопытное пятно чёрно-белого шума. Но такова апофения астрономического дистанционного зрения. Если это вправду была фотография Марса, то она аж на четыре года опередила материалы, полученные космическим аппаратом «Викинг-1». В противном случае первым фото с поверхности другой планеты окажется изображение, которое передала «Венера-9», успешно совершившая посадку на Венере в 1975 году.

Появлением самых культовых (в буквальном смысле слова) изображений Земли из космоса мы обязаны программе «Аполлон»: они называются «Восход земли» (Earth Rise) и «Синий марбл» (Blue Marble). В 1972 году астронавт Харрисон Шмитт навёл камеру через иллюминатор корабля «Аполлон-17» и сделал несколько фотографий, одной из которых стал «Синий марбл» – снимок, впоследствии украсивший миллиард футболок. Он подарил важный визуальный образ зародившемуся экологическому движению и стал символом того, что Фрэнк Уайт назовет «эффектом обзора», – интенсивного переживания[13] почти мистического свойства, нуминозного, глубинного умопостижения, испытанного многими людьми, которые совершили полёт в космос и смогли целиком окинуть взглядом всю нашу «бледно-голубую точку»[14].

В 1948 году (через два года после появления снимка Земли, сделанного «Фау-2», но ещё до его публикации) британский астроном Фред Хойл предположил: «Как только будет обнародована фотография Земли извне, мы в эмоциональном смысле приобретём дополнительное измерение. Когда абсолютное одиночество Земли станет очевидным каждому человеку, независимо от его национальности или мировоззрения, нам придётся иметь дело с новой, самой могущественной идеей в истории»[15]. Вероятно, той же идеей вдохновлялся активист и предприниматель Стюарт Бранд, когда требовал показать общественности «фотографию всей Земли»: снимок этот он называл «зеркалом», способным произвести космологический сдвиг в любом человеке, который взглянет на него с искренней готовностью извлечь урок[16].

Потенциальные геополитические последствия этой идеи изложил Бакминстер Фуллер в небольшой книге «Космический корабль “Земля”» – изданном в 1968 году манифесте о введении режима планетарного планирования (!). В 1982 году в её честь назовут аттракцион в Диснейленде. Такие дела.

Известно, что на исходном снимке Харрисона Шмитта Южный полюс располагался «над» Африкой, однако фотографию, представленную публике, намеренно перевернули, поместив южное полушарие под северным в соответствии с общепринятыми картографическими нормами и примитивными иерархиями. Какая же пространственная ориентация верна? Картографическая проекция, разработанная Герардом Меркатором в XVI веке, являет собой картину мира, смоделированную с точки зрения «сверху» из космоса, которая и задала пространственную ориентацию целой геополитической эре. Однако окончательно «деколонизировать» Голубой шар – значит не просто перевернуть его, возвратив «верх» и «низ» на место, но и принять утверждение, что все подобные ориентации произвольны[17]. Традиция слаба. В этом смысле все перспективы – ложные. Как сказал Сан Ра, «космос не только высок, но и глубок. Это бездонный провал»[18].

Сам Шмитт пошел в другом направлении: он предпочел строить земную карьеру, отстаивая свою версию отрицания климатических изменений. Совпадение? На посту сенатора Соединённых Штатов он утверждал, что научный консенсус по этой проблеме использовали как предлог ввести режим планетарного управления, который Шмитт всерьёз сравнивал с «национал-социализмом»[19]. Что же за «эффект обзора» испытал он в космосе? И насколько это походило на опыт Уильяма Андерса, снявшего «Восход Земли», пока экипаж «Аполлона-8» пребывал на орбите Луны? Тогда, в канун Рождества 1968 года, члены экипажа по очереди зачитывали вслух Книгу Бытия (по Библии короля Иакова): освятили вылазку человечества с родной планеты, прильнув к основам средневекового креационизма[20]. Стоит ли в этом свете удивляться, что, вопреки широко растиражированному образу земного шара, солипсические представления о «плоской Земле» по-прежнему прочны? Быть может, «Синий марбл» сам по себе был не чем иным, как иконой геоцентризма?

За несколько десятилетий перед описанными событиями Эдмунд Гуссерль стремился «низвергнуть коперниканскую теорию общепринятого толкования восприятия мира». Гуссерль опасался, что теория Коперника выбила человека из его земного горизонта – ведь у нас есть каждодневный опыт того, что «первоковчег Земля не движется». Великий феноменолог заходится и утверждает, что «Галилей не более верен, чем Аристотель», – это безусловно свидетельствует о том, как глубоко неполноценен был и остаётся коперниканский поворот в философии[21].

Студент Гуссерля Мартин Хайдеггер в лекции 1938 года «Время картины мира» сетовал на то, как современная механическая абстракция превращает весь мир в картину. Эта жалоба кажется особенно – пугающе – красноречивой сегодня, когда на поверхности планет монтируются физические инструменты, способные к глубинному сканированию внешнего мира. В известном интервью газете Der Spiegel от 1966 года, озаглавленном «Только Бог ещё сможет нас спасти», Хайдеггер заявил: «Я не знаю, испуганы ли вы, – во всяком случае я испугался, когда недавно смотрел фотоснимки Земли, сделанные с Луны. Нам даже не нужно атомной бомбы, выкорчевывание человека налицо». Каких именно людей он подразумевал, какие предполагал у них корни? Вслед за тем он добавил: «У нас сохранились лишь чисто технические отношения. То, где человек живёт теперь, – это уже не Земля»[22]. Мы можем сказать иначе: только оторвавшись от геоцентрической интуиции, люди смогут в принципе иметь свою планету. Потерянная Земля Хайдеггера – это та Земля, которая появилась в таинственной атмосфере единственного, центрального и изначального мира, созданного нашим бытием и для него предназначенного. Горизонты этого мира были привязаны к земле вплоть до момента, когда мы смогли оглядеться вокруг и увидеть оборотную сторону. И всё же, хотя «Синий марбл» и подобные ему образы действительно встревожили некоторых феноменологов, они в лучшем случае дело трансгуманизма, который не может всерьёз отказаться от атавистического, антропоцентрического самосознания и самовосприятия. Для этого нам, вероятно, придётся подождать ещё несколько лет до появления «Чёрной дыры» и, возможно, ещё немного, чтобы её антизначение поглотило нас и оторвало от корней.