В тот роковой день с утра светило солнце, и людям казалось, что они счастливы. Я прекрасно помню, как работа спорилась в этот день, и я починил много обуви, я не рассказывал разве, что я сапожник?

Да, и отец мой был сапожник, и дед мой тоже был сапожник. Правда, они еще помимо этого были отпетыми ловеласами, не пропускали ни одной юбки, но я по этой части пошел явно не в них.

Но я о солнце, а когда светит солнце, то особенно хочется жить. И именно в этот день Майкл завершил свою «Забытую мелодию».

Она ему тяжело далась, ему казалось, что эта музыка потихоньку вытягивает из него душу.

Он писал ее для Лиз, этой суматошной девчонки, которая мало верила в его любовь. Она верила в свои танцы, в море, в законы взаимозаменяемости и теорию относительности.

Майкл никак не мог заставить ее перестать танцевать во всяких сомнительных заведениях. Он не мог поверить, что еще кто-либо, кроме него, способен оценить ее прекрасные танцы.

Но Лиз не могла не танцевать. Так же, как Майкл не мог не писать свою музыку.

А Майкл писал замечательную музыку. Я думаю, он и сам это понял в то утро, когда завершил свою «Забытую мелодию».

Он оставил партитуру в студии, как и обещал тем парням из оркестра. А они должны были как следует ее подрепетировать к послезавтрашнему дню, дню бракосочетания Майкла и Лиз.

Это был его подарок Лиз. Майкл хотел, чтобы эту музыку играли на свадьбе, хотя вряд ли кто, кроме Лиз, обратит на нее свое внимание. Ведь на свадьбу люди обычно ходят только для того, чтобы посмотреть, как одета невеста, и посчитать, сколько камушков на ее кольце. А что там такого необычного играет оркестр, никто даже и не поймет.

Но Лиз это поймет наверняка. Она, как только услышит эту мелодию, сразу ее узнает. Она сразу поймет, что это именно то, что хотел подарить ей Майкл.

А нас с Эдди никто на эту свадьбу не приглашал. Но мы все равно обязательно пойдем на нее только для того, чтобы постоять в толпе зевак и посмотреть, как прекрасна будет наша Лиз в фате и белом платье.

А в церковь нас не пустят. Майкл и не вспомнит, что это именно мы с Эдди принесли ему на днях кондиционер. Так что ж теперь, приглашать нас на свадьбу?

И с Лиз мы тоже лично не знакомы, хотя нам довольно часто удавалось попадаться ей на глаза, когда она приезжала поздно вечером в свой клуб на работу. А мимо дверей этого клуба как раз, не спеша, проходили мы с Эдди по своим делам.

Но вряд ли мы с Эдди могли запасть в душу такой роскошной девушке, как Лиз.

Так вот, Майкл дописал свою мелодию и оставил ее в студии. А днем туда должны были прийти те парни из оркестра и начать репетицию. Этим парням можно было доверять, они были профессиональные музыканты и ценили хорошую музыку. И все последние вещи Майкла, которые так часто транслировал первый канал, исполняли тоже они.

Майкл вышел на улицу и только там заметил, что день был солнечный и теплый, а он этого и не знал.

Ведь он приехал в студию на рассвете, когда Лиз еще спала, а из него уже рвались последние аккорды «Забытой мелодии». Но свой рояль Майкл уже перевез на новую квартиру, куда они с Лиз должны будут переехать после свадьбы.

Так вот, именно потому, что у Майкла не было под рукой рояля, ему и пришлось рано утром ехать в студию. А еще он прихватил с собой все свои черновики, запомните, это очень важно.

И когда он дописал мелодию и вышел на улицу, то все его черновики остались в студии. Но туда не мог пробраться никто из посторонних, потому что студия была арендована композитором Майклом Гордоном и ребятами из оркестра. А конец аренды истекал только через два дня, и потому Майклу нечего было волноваться, что в студию кто-то зайдет и украдет все его ноты. Такого в нашем городе еще никогда не было.

Майкл сел на свой мотоцикл и поехал домой. Ему казалось, что сегодня самый счастливый день в его жизни, и этот день только начинался.

Солнце заливало улицы и деревья. Дома его ждала Лиз, а через два дня они будут на побережье. Жизнь была прекрасна и удивительна, и все в ней было так, как они с Лиз и планировали.

И если бы кто-нибудь сейчас сказал Майклу, что сегодня вечером произойдет событие, которое все в этой жизни так перевернет, то Майкл бы ему ни за что не поверил.

Майкл и Лиз снимали небольшую, но уютную квартиру неподалеку от центра. А город у нас не такой уж и маленький, и нелегко ездить на мотоцикле по его оживленным трассам, гораздо проще добираться на метро.

Но Майкл обожал свой мотоцикл.

Когда Майкл подъехал к дому, он увидел, что бабки уже организовали прямо на улице маленький базар. И у них можно было купить изумительные горные цветы.

Майкл отогнал мотоцикл в гараж, а потом зашел в магазин и купил хлеба и булок к завтраку. А потом он купил целую корзину горных цветов, бабки обалдели от счастья, теперь им не придется торчать тут целый день.

Майкл поднялся на лифте на свой этаж и открыл ключом входную дверь.

Квартира, которую снимали Майкл и Лиз, была небольшая, но очень уютная. В ней было всего две комнаты и кухня. Но зато в ней был очень большой балкон, с которого можно было наблюдать по вечерам за светящимся городом и звездами на небе.

Лиз еще спала, и в квартире уютно пахло ее духами. Майкл зашел в спальню и поставил корзину с цветами возле кровати.

Затем Майкл прошел на кухню и налил в стакан холодной воды. Из кухни была видна спальня… и Лиз, спящая на кровати. Майкл вернулся и поставил стакан с водой на тумбочку.

Потом Майкл снял свою куртку и бросил ее в кресло. А потом он стал открывать в комнатах шторы, и солнце залило всю квартиру.

Лиз проснулась, солнце слепило глаза, и ей не хотелось еще вставать. Она перевернулась на бок, потом на другой, а потом свалилась с кровати прямо в огромную корзину с цветами.

– О, Майкл! – закричала Лиз. – Это же настоящие горные цветы!

Майкл подошел к Лиз, поднял ее и положил обратно на кровать. А Лиз умудрилась захватить с собой побольше цветов.

Лиз лежала на кровати, прижав к себе цветы, это было здорово. Майкл наклонился и поцеловал ее.

– Как дела? – спросил Майкл.

Лиз взяла с тумбочки стакан и выпила всю воду.

– Забыла тебе вчера сказать, – она посмотрела на Майкла, – Николя переманивает меня к себе на работу.

– Николя? – расстроился Майкл. – Но его клуб работает до самого утра.

– Да, – пожала плечами Лиз, – но зато там больше платят.

– Лиз, но ты и так очень устаешь, хотя танцуешь всего до двух ночи.

Майкл сел на пол рядом с кроватью.

– Вот именно, – сказала Лиз, – я же не работаю, я танцую.

– Но это твоя работа, – возразил Майкл.

– Нет, это не моя работа, это мое развлечение.

– А что же тогда твоя работа? – удивился Майкл.

– Моя основная работа – выносить твое занудство.

– Неужели я такой зануда? – огорчился Майкл.

– Да, ты самая большая зануда в моей жизни.

– Глупая, – улыбнулся Майкл, – я самое большое счастье в твоей жизни.

– О, – возмутилась Лиз, – да ты к тому же весьма самоуверенная зануда.

– Как ты разговариваешь со своим будущим мужем?

Лиз улыбнулась и отвернулась к стенке. Майклу тут же стало без нее скучно.

– Лиз, мы не договорили.

Он потянул на себя ее одеяло.

– О чем? – повернулась к нему Лиз.

– О твоей работе.

Майкл встал с пола.

– И что ты собираешься сообщить мне о моей работе?

Лиз присела на кровати.

– Я собираюсь тебе сообщить, что ты не можешь танцевать до пяти утра.

Майкл тоже сел на кровать.

– Откуда тебе известны возможности моего организма? – спросила Лиз.

– Представь себе, – ответил Майкл, – я их очень тонко чувствую.

– С каких это пор?

Лиз потянула его за рубашку.

– Со дня нашей первой встречи.

Майкл поцеловал Лиз в лоб.

– И как это тебе удается?

Лиз подставила ему губы.

– Очень легко, леди. – Майкл поцеловал ее в губы. – Ведь со дня нашей первой встречи ваш организм стал бесценной частью моего организма. – Майкл стал расстегивать свою рубашку. – Ваше тело, – Лиз стала помогать ему расстегивать рубашку, – стало продолжением моего тела. – Им надоело расстегивать его рубашку, и Майкл снял ее через голову. – А ваша душа, – Майкл нежно-нежно обнял свою Лиз, – продолжением моей души.