Я повернула за угол и у входа в столовую увидела Кору. Время и место ее ланча зависело о того, был ли поблизости Эхо. Она помахала мне рукой.

— Пожалуйста, скажи, что ты будешь обедать здесь. Умоляю. Эхо не будет большую половину дня и ночи, — объяснила Кора. — В одном из домов престарелых в Сиэтле случился пожар.

— Я собиралась домой, но ты можешь пойти с нами. Торин уже ушел, чтобы приготовить что-нибудь.

Она театрально вздохнула и осмотрела столовую.

— Не хочу быть третьим колесом.

— И не будешь.

— Нее. Иди и наслаждайся своим мужчиной, — она помахала рукой. Я развернулась и увидела трех девушек из команды по плаванию — Кикер, Сондру и Тесс. — Зависну с девчонками, послушаю последние сплетни. Увидимся вечером.

— Хочешь, посмотрим вместе «Древних»? Я пропустила две последние серии.

Ее глаза широко раскрылись.

— Божежтымой, испорченный бедняжка Клаус, которому нужно лишь, чтобы его полюбили. Мне необходима недельная доза Клауса. Даже Эхо пришлось с ним смириться. Ладно, я посмотрю с тобой, и мы будем вместе ненавидеть тех ведьм. Еще мне нужно будет твое мнение насчет кое-чего.

— Хорошо.

В кафетерий вошли Ингрид, ее подружки-черлидерши и их парни-качки.

Кора засияла и быстро обняла меня.

— Ты лучшая.

Когда я подошла, все за столиком Ингрид вопросительно уставились на меня.

— Что?

— А где Торин? — спросила одна из девушек.

— Где-то здесь, если ты не знала, я могу дышать и без него. Ингрид, — я кивком указала на выход и развернулась.

— В чем дело? — сказала она немного обеспокоенно.

— Мне нужны твои мозги, — некоторые из учеников зависли на площадке. Другие бросали мяч на лужайке возле школы. Было еще холодно, но светило солнце, и некоторые из самых отчаянных уже вырядились в шорты. Я отошла в уединенное место и посмотрела ей в глаза.

— Ты начинаешь беспокоить меня, — сказала Ингрид. — Если это касается Эндриса…

— Нет, это касается меня. Помнишь, я говорила вчера, что в моем видении пела девушка?

Она кивнула.

— Вардлокур.

— Вар-что?

— Охраняющая или вызывающая дух песня. Мы поем ее, перед тем как Провидица входит в транс. А что?

— Думаю, я слышала ее этим утром.

Она еще больше нахмурилась.

— Где?

— Здесь, в школе. Что это значит? — краем глаза я заметила движение и развернулась в ту сторону. Это был Блейн. Он помахал нам.

— Это значит, что в школе ведьма, — сказала Ингрид, привлекая мое внимание.

Я покачала головой.

— Эта Провидица старше. По крайней мере, ее голос звучит старше.

— Я говорю о той, что пела. Провидицы никогда не поют.

Кто-то, действующий с Провидицей, сейчас находится в моей школе.

— Блейн тебя ждет? — он разговаривал с друзьями, но его взгляд был устремлен в нашу сторону.

Ингрид помахала ему.

— Нет. Хочешь, чтобы я указала на нее, когда узнаю?

— А ты можешь?

Она пожала плечами.

— Конечно. Это как если бы у тебя был радар на ведьм. Почему, думаешь, Малиина возненавидела тебя, как только увидела?

— Эм, потому то Эндрис повел себя как настоящий кусок дерьма?

Она засмеялась.

— Это тоже, но не в первую очередь. Моя сестра была могущественной ведьмой-сейдр, но в тебе она увидела нечто большее. Что-то, что она никогда раньше не видела, она завидовала тебе. Малиина всегда хотела быть значимой и, эм, желанной. Когда-то дома ее почитали, но ей этого было мало. Потом она встретила Эндриса, и он обратил ее. Она думала, что будет самой могущественной женщиной в наших краях, но он увел ее из дома и от ее почитающих фанатов. Она перестала быть значимой, и это злило ее. Поэтому она присоединилась к Норнам. Она была очень амбициозной.

Это не извинят ее за то, что она натворила, но многое объясняет.

— Так что же она увидела во мне?

Ингрид пожала плечами.

— Более сильную ведьму, полагаю. Я не так сильна, как Малиина, но, думаю, смогу обнаружить в школе ведьму. Я дам тебе знать, когда замечу.

— Спасибо, — мне действительно нравилась эта новая Ингрид. Она подошла к Блейну с его друзьями, сказала что-то ему и скрылась в школе. Блейн пошел за ней. Я зашла в ближайшую уборную и направилась домой, к Торину.

***

Мысли о ведьме я решила отложить на потом. После школы Торин высадил меня у заднего входа нашего магазина.

— Напиши, как закончишь, — сказал он.

Дверь открылась со скрипом. «Мираж» был нашим семейным магазином. Мы делали рамы на заказ, а также продавали зеркала. Много зеркал. Больших. Маленьких. С рунными рамами и с рамами без рун.

Перед отбытием мама наняла одного ассистента. Хоука. Бессмертного. Если бы папа узнал о нем, то пришел бы в ярость. Ему не нравились асгардцы, как он называл Валькирий и Бессмертных. Но все же он женился на маме, Валькирии, а я была Бессмертной. Какая ирония…

Хоука, казалось, не было поблизости, зато был Джаред, наш постоянный работник, и был он с одним человеком, которого мне видеть не хотелось. Его женой, Селин. Его жизнерадостная блондинка-жена могла свести с ума любого нормального человека.

— Рейн, — сказал Джаред, махая мне рукой. — Как школа?

— Запарила. Привет, Селин.

— Оу, бедняжка, — ее мясистые руки сомкнулись на мне в объятии. Она доставала мне только до подбородка, плюс у меня за плечами висел рюкзак, что сделало наше обнимание еще больше неловким. Она отстранилась и схватила меня за руки. — Как поживает твоя мама?

— Лучше. Скоро вернется домой, — мамы не было уже шесть недель, поэтому нам пришлось придумать для нее причину для внезапного исчезновения. По официальной версии она проходила лечение в одной частной клинику для людей с нервными расстройствами. Папина болезнь дала о себе знать.

— Как ты сама, дорогая? Как папа?

— Папе уже гораздо лучше, и, эмм… — я попыталась освободить свою руку, но ее хватка только усилилась. — У меня тоже все хорошо.

— Какая ты сильная! Сначала разбился самолет с твоим папой, потом рак, и теперь твоя мама. Столько всего перенести, да еще в таком возрасте, — на ее глаза набежали слезы.

Я взглядом умоляла Джареда спасти меня. В первый раз мне пришлось иметь с ней дело, когда исчез папа, потом она узнала о его болезни, а теперь это.

— Я как раз говорила Джареду, что мы должны навестить твою маму. Она была так добра к нам. Она в местной клинике, да?

— Нет, она в частной клинике в Портленде, туда пускают только родных, — я наконец-то высвободила свои руки. — Я передам, что вы спрашивали о ней.

— Как мило. А что касается вас, юная леди, — уставилась она на меня, — хочу, чтобы ты знала, мой дом всегда открыт для тебя, хорошо? Если тебе что-нибудь понадобится, все, что угодно, звони нам. У тебя есть номер Джареда?

— Есть, — Дажреду пришлось практически вытащить ее из магазина. Он вернулся со смущенным видом и провел рукой по редеющим волосам. — Прости за это. У Селин доброе сердце, но иногда ее заносит. Ты пришла за чем-то?

— Папе нужна копия переписи за этот месяц и налоговые формы.

Он усмехнулся.

— Тогда тебе нужен Хоук. Он в кабинете, можешь зайти.

Хоук поднялся на ноги. Он был высоким с бронзовым оттенком кожи, прямыми черными волосами и карими глазами, которые, казалось, ничего не упускают из вида. Еще он обожал черные костюмы.

— Мисс Лоррейн, какой сюрприз.

— Папа отправил меня за кое-какими бумагами, мистер Хоук.

— Просто Хоук. Присаживайся, — он указал мне на кресло напротив себя. Джаред оставил нас.

— Как ваш отец? — спросил Хоук. Он был краток и, закончив с любезностями, перешел к делу. Он час объяснял мне про перепись, я пыталась не отставать.

— Почему вы все это мне рассказываете? — наконец спросила я.

Он изучающе посмотрел на меня, словно пытаясь понять. Я взглянула в ответ. Большинство Бессмертных, которых я встречала, имели за плечами века жизни, поэтому я попыталась угадать, сколько же ему лет. Выглядел Хоук как пятидесятилетний мужчина-индеец.