— Их было двое, — тихо сказал голубая кровь. — Один пришел слева, а другой — из-за дома. Они преследовали Джека и намеревались убить его. Я понимаю, что у тебя нет образования, и ты не доверяешь мне, поэтому прислушайся к своим инстинктам: ты знаешь, что это заблуждение. Это не животное, а что-то совсем другое. Положи сюда свою руку.

— Что?

— Прикоснись к нему. Ты почувствуешь остаточные следы его магии. Это не причинит тебе вреда.

Роза осторожно прикоснулась к дыму. Ее пальцы покалывало от магии, и она почувствовала это, ужасное ощущение прикосновения к чему-то скользкому и гниющему, но грубому, как будто она засунула руку в гнилую тушу и обнаружила, что та заполнена острыми песчинками. Она отшатнулась.

Но этого было недостаточно. Она должна была узнать больше.

Роза заставила свои пальцы снова погрузиться в дым. Отвратительное ощущение снова овладело ее рукой, и она поморщилась, глядя в сторону, но держала свою руку внутри существа. Ее пальцы онемели, а затем она ощутила далекое эхо грязной магии, пульсирующее, как провод под напряжением, в памяти зверя. Это была чужая магия, бесстрастная и холодная, как чернота между звездами. Роза отдернула руку и затрясла ей, пытаясь сбросить с пальцев воспоминание об этом ощущении. Он был прав. Это было не природное животное.

Голубая кровь свернул дымчатую фигуру и протянул ей руку.

— Прикоснись ко мне.

Она уставилась на его ладонь. Мозолистая. Наверное, оттого, что он размахивает этим проклятым мечом.

— Я не буду кусаться, — сказал он. — Во всяком случае, пока ты не окажешься в моей постели.

— Чего никогда не случится. — Она вложила свою руку в его ладонь. Магия скользнула в ее пальцы. Он позволил ей увидеть свою силу. Она сияла в нем, теплая и белая, как далекая звезда. Звезда потускнела и исчезла, словно скрытая плащом, и вдруг Роза обнаружила, что ее пальцы находятся в руке мужчины, который изучал ее с понимающей ухмылкой. Его кожа была теплой и шершавой, хватка твердой, и она тут же вспомнила его замечание про «кусаться в постели».

Роза выдернула руку из его пальцев. Его точка зрения была ясна: даже она понимала, что для вызова этих зверей ему пришлось бы открыть себя их жадной магии. Она все еще цеплялась за нее, пытаясь пролезть внутрь. Любой, кто находился в длительном контакте с животными или с их источником, был бы навсегда испорчен. Она не обнаружила ни одного из их миазмов в голубой крови. Он был чист.

Голубая кровь развел руками, словно прося ее отклика.

— Ты доказал мне, — призналась она. — Ты их сюда не приводил. Ты получил хорошее образование, так что, я полагаю, ты знаешь, что они такое. Кто они такие и чего хотят?

Он на мгновение погрузился в свои мысли.

— Понятия не имею, — ответил он. — Пока что я называю их «гончими».

Великолепно! Просто фантастика!

— Я знаю, что они хотели убить Джека, — сказал он. — Я не верю, что он был какой-то особой мишенью. На его месте они нацелились бы на любого другого. Их магия такая…

— Прилипчивая, — подсказала она.

Голубая кровь кивнул.

— Они стремятся ассимилироваться. Они опасны.

— Благодарю тебя, капитан Очевидность.

— Вот поэтому я и останусь с тобой на ночь, — сказал он.

Роза моргнула.

— Чего?

— Я проделал весь этот путь не для того, чтобы моя будущая невеста была поглощена каким-то извращением. Ты плохо подготовлена, чтобы справиться с такой угрозой. Если твои чувства не позволяют мне находиться в твоем доме, то я останусь здесь. — Он указал на крыльцо.

— Нет!

— Да. — Он повернулся к ней спиной, дошел до крыльца и сел на ступеньки.

— Я хочу, чтобы ты ушел.

— Боюсь, что это невозможно. Видишь ли, я обещал твоим братьям, что буду охранять их сегодня вечером, и я не отступлю от своего слова. Это твое право — не приглашать меня внутрь, но я был бы признателен за одеяло. Это было бы простым человеческим милосердием.

Розе хотелось топнуть ногой, но она не хотела доставлять ему удовольствие, в осознании, как сильно он ее раздражает.

— В этом нет необходимости, — сказала она. — Мы в безопасности за камнями.

— Я не уверен.

— Послушай, я ценю твои намерения, но я хочу, чтобы ты ушел. Сейчас же.

Он проигнорировал ее.

Роза взглянула на дом и увидела в окне два маленьких лица. Отлично. Что же делать? Голубая кровь или нет, но он спас Джека. Он поклялся не причинять им вреда. Появление человека, который не пытался напасть на нее, шло против всех ее инстинктов.

Не мог же он, на самом деле, хотеть защитить их? Если так, то он, должно быть, просто… благородный. Она чуть не расхохоталась от такой мысли.

Усталость накрыла ее с головой, как мокрое одеяло. Это был ужасный день, и у нее не было сил спорить.

— Хорошо. Добро пожаловать на веранду.

Роза вошла внутрь и с глухим стуком захлопнула дверь. Мальчики уставились на нее.

— Если он попытается войти, пристрелите его, — сказала она и направилась в душ.

ИНОГДА простые удовольствия помогают лучше всего, и ничто не сравнится с душем после работы. Потратив целый день на разбрызгивание чистящих средств и мытье офисных столов и стен, Роза теперь тщательно отскребла себя «Ирландской весной» и поддельной морской губкой. Ей потребовалось десять минут, чтобы утопить весь прошедший день в шампуне и мыле, а когда она вышла, надела чистую одежду и расчесала мокрые волосы, то почувствовала себя почти человеком.

Пока она стояла под душем, ее ярость от вторжения голубой крови медленно растаяла, превратившись в неприятное беспокойство. Голубая кровь спас Джека. Он остался с ними, потому что они были напуганы и даже приготовил им еду, а потом она обращалась с ним как с грязью. Она чувствовала себя неловко из-за этого. Это глупо, сказала себе Роза. Он пришел сюда, чтобы заставить ее выйти замуж. Все это может быть притворством. Она не должна была ему сочувствовать.

Существа, напавшие на Джека, пугали ее до глубины души. Розе очень хотелось поговорить с бабушкой, но поскольку вечер уже клонился к закату, прогулку придется отложить до утра. А бабушка Элеонора, хотя и пользовалась телефоном в крайнем случае, но отказывалась держать его у себя дома.

На кухне Джек положил ей блин на синюю металлическую тарелку.

— Вкусные, — сказал он ей. — Он сделал их особенными. Видишь, он намазал их сахаром.

О, ради всего святого!

— Расскажи мне все, с самого начала.

Через десять минут она собрала воедино всю эту историю. Голубая кровь разрубил этих тварей на куски с невероятной воинской доблестью, продемонстрированной Джорджи энергичным взмахом вилки, привел Джека внутрь, пообещал им, что ничего плохого не случится, пока они находятся под его опекой, а затем приступил к приготовлению блинов. Если он каким-то образом инсценировал все это, что все еще было возможно, то это было сделано мастерски. Теперь мальчики были убеждены, что он может двигать небо и землю. В их глазах в течение часа голубая кровь превратился из злодея «стреляй на месте» в славного героя непревзойденной мужественности.

— А он ел?

Мальчики отрицательно покачали головами.

Отлично. Теперь у нее был голодный «герой» на крыльце без еды и одеяла. И ее смутное беспокойство переросло в полномасштабное чувство вины. Совсем спятила, подумала она, доставая из холодильника колбасу и поджаривая ее. Ей следовало бы выстрелить ему в голову.

Роза разделила колбасу на четыре тарелки.

— Ешьте ваш ужин.

Она положила вилку и нож на одну из тарелок. Джорджи соскочил со стула, налил чай со льдом в пластиковый стаканчик и протянул ей. Роза закатила глаза и отнесла еду и чай на веранду.

Он сидел на том же месте, где она его оставила, и смотрел на небо, окрашенное первыми лучами заката. Ветер трепал выбившиеся из его длинной светлой гривы волосы. Его огромный меч лежал рядом. Даже в состоянии покоя он излучал угрозу.

Брось в него тарелку и беги, сказала она себе.