Так продолжалось до тех пор, пока я не поняла, что не жертвую собой ради великой цели, а просто старею и увядаю. То был особенный день, когда я заглянула в зеркало, которое привез из Германии один моряк. Как я уже говорила, зеркала в то время не походили на те, что у нас сейчас, они были сделаны из золота и стоили целое состояние. Но увидя то зеркало, очень скоро я поняла, что пристрастилась в зеркалам. Быть может все потому, что я была проклята никогда не видеть собственное отражение, будучи юной девушкой, свежей, с невинной улыбкой, которую не страшило ужасное бремя старения и встречи с ужасной реальностью жизни. А, быть может, я просто пристрастилась к зеркалам. Такой вот период в моей жизни. Кто знает?

Но именно в тот день я поняла, что быстро постарела. Словно за день я повзрослела на десять лет. Я коснулась лица кончиками пальцев, недоумевая, что же произошло с моей прекрасной кожей. Прежде она была нежной, словно кожа младенца, а теперь на ней было множество морщиной, словно они писали историю моей жизни на коже.

Что со мной случилось? Неужели я заболела?

Избегая неизбежного приступа паники, я воспользовалась своей Королевской властью и приказала слугам скупать зеркала со всего света.

— Но ведь нам не дозволено пересекать границы нашего Королевства, моя Королева, — сказала Табула Раза, моя приближенная. И она была права. Нам было дозволено лишь принимать корабли, кои посылала на наш остров Леди Шалот.

— Понятно, — ответила я, и вышла, чтобы снова встретиться с Чармвиллем Глиммером. Мне пришлось прождать его не один день, пока он не приплыл со следующим кораблем иммигрантов.

— Что я могу сделать для Вас на этот раз, моя Королева? — спросил он, Пиквик восседал на его плече.

— Мне нужно привезти несколько зеркал, — сказала я.

— Вы ведь знаете, что Вам нельзя покидать остров или посылать своих людей во внешний мир. Такова сделка, или Атлантида будет найдена.

— Мне плевать, — бросила я. — Мне нужны зеркала. Кроме того, я — Королева Скорби. Я получаю все, что пожелаю.

Чармвилль замолк, затем произнес:

— Могу я спросить, зачем Вам зеркала?

— Мне не нравится то, что стоит у меня в замке.

— Оно лучшее в мире, создано немецким джентльменом, мастером своего дела.

— Мне оно не нравится, — занервничала я. — Оно мутное и я в нем выгляжу старше.

То был один из немногих моментов, когда лицо Чармвилля помрачнело. Он посерьезнел.

— Не могу допустить, чтобы это случилось, моя Королева. Прошу, возвращайтесь в замок. У вас благородная миссия. Воспитывайте дочь и, прошу… держитесь подальше от зеркал.

В тот день я не поняла, что это было начало конца.

Глава 62

Дневник Королевы

Конечно же, я не сдалась.

Я начала изучать зеркала и их историю, по глупости, при помощи пиратов Семи Морей, с которыми мне удалось установить связь через пару неудачников королевства; незваных гостей, которым удалось обмануть Леди Шалот, прикинувшись жертвами, которым нужны кров и пища. Они не были такими злодеями, как Сорроу, лишь мошенниками и ворами, которые тайком пробрались через границу королевства.

В те времена зеркала делали из меди и обсидиана. Рефлексивные свойства, которыми зеркала обладают сегодня, еще не были изобретены. Я неустанно отправляла гонцов — пиратов в Европу, чтобы скупить последние изобретения у самых именитых ученых.

Отчасти я осознавала парадокс происходящего. Я начала интересоваться зеркалами, стоило первому зеркало, в которое я взглянула, показать мою старость. Я претенциозно полагала, что во всем виновато зеркало. Я не выглядела настолько старой. Но в глубине души, после десятков зеркал, в которые я заглядывала во все последующие годы, я знала, что все эти зеркала были неправильными, но мое высокомерие и страх заставляли меня верить, что существует только одно зеркало, которое не разочарует меня и покажет всю мою красоту. Существовало лишь одно зеркало, которое компенсировало все, через что мне пришлось пройти.

Конечно же, мне все пришлось делать тайком от Ангела, который просто презирал зеркала. Поэтому все зеркала начали собираться в одной из потайных комнат замка, я заболела и ощущала чудовищную усталость. Тело болело так, словно в нем были сломаны все кости. Я постоянно теряла сознание и надеялась лишь на заботу слуг, словно я была старушкой, а не юной и прекрасной королевой.

И вот, наконец, Ангелу пришлось прекратить войну на границе и вернуться домой, когда он услышал о моем недуге. Он отправил за докторами в саму Европу, нарушив тем самым нашу сделку на моих условиях, чтобы исследовать мою внезапную болезнь и попытаться исцелить меня. После бесконечных проб и ошибок врачи все же оказались бесполезны. Даже Леди Шалот не догадывалась, что со мной происходит. Только цыгане и гадалки смогли объяснить мою дилемму. Их объяснение повергло меня в глубокую и темную пучину отчаяния, и потому, темной ночью и веду этот дневник. В Канун Ночи Всех Святых, когда Белоснежке минуло семь.

Глава 63

Дневник Королевы

Цыгане позвали Матушку Готель, которая, как оказалось, многое знала обо мне и Ангеле. Я не стала спорить или спрашивать, поскольку знала, ее прислала Леди Шалот, она была неотъемлемой частью острова. Она попросила Ангела выйти из комнаты, чтобы говорить не опасаясь. Ангел согласился весьма неохотно.

— Что со мной? — спросила я у нее.

— Сперва, я думала все это из-за того, что Король Ангел фон Сорроу кормится твоей кровью каждую ночь, — сказала она.

— Откуда Вы узнали? — я едва не выпрыгнула с постели, несмотря на усталость.

— Не будем вдаваться в подробности, у Леди Шалот есть глаза и уши на острове. Я в том числе, давай продолжим осмотр.

Я не смогла произнести «да», лишь молчаливо кивнула.

— Кровь, которую берет у тебя Ангел, должна также укреплять тебя, — начала она. — Значит, это не так.

— Тогда в чем дело? Я и вправду старею?

— На самом деле, слишком быстро, — сказала она. — И это имеет отношение к твоей дочери Белоснежке.

— Причем здесь она?

— Помимо всего прочего в пророчестве сказано о том, что так кто родит Дампира, другими словами, Избранную, отдаст ей свои жизненные силы.

— Жизненные силы?

— Жизнь, — выпалила она. — Чтобы твоя дочь смогла завершить трансформацию, ты стареешь гораздо быстрее и умрешь еще до того, как ей исполнится шестнадцать.

Опять же, я не смогла вымолвить ни слова.

— Избранная будет кормиться на красоте и энергии своей матери, пока ей не станет шестнадцать, — повторила Матушка Готель.

— Лишь тогда ее сила расцветет, и лишь тогда она сможет покончить с правлением вампиров. А тогда ее человеческая мать умрет, потому что остаться в живых из них может лишь одна.

— Королю многое об этом известно, — туманно объяснила она. — Но прошу, не нужно делать меня частью ваших распрей.

— Нет, я хочу знать, что именно ему известно.

— Верь мне, он разрывается между женой и дочерью.

— Ничего не говоря мне об этом? — сказала я. — По — крайней мере, я заслужила узнать.

— Это не значит, что он не станет страдать, если ты умрешь, — сказала Матушка Готель. — Подумай о его судьбе, когда ты больше не сможешь давать ему кровь.

Я поняла, что подобное даже не приходило мне в голову.

— Он тоже погибнет, или обратится в вампира, жаждущего крови людей.

— Боже мой, — я закрыла лицо руками. — Есть ли способ спасти нас: меня и Ангела?

— Боюсь, что ни одного не знаю, — ответила Матушка Готель.

Голова шла кругом от мыслей об Избранной, которая убила не только свою сестру, но и собиралась убить своих родителей. Меня раздирала боль противоречий. Я больше не знала, что делать. Все что я сделала — отпустила Матушку Готель и погрузилась в еще большую бездну отчаяния. Знаю, вам бы хотелось, чтобы у меня нашлась для вас история получше, но это не так. Последующие несколько лет я провела, наблюдая за тем, как Белоснежка растет, пока я большую часть времени провожу в постели.