— Кстати, я тебе не говорил, вчера со мной хотел отобедать великий князь, упомянутый тобой. Думаешь, это его рук дело? Чтобы потом в один прекрасный момент появиться и всё для нас сделать. Помочь, за часть имущества и верную преданность.
— Может быть, — согласилась она. — Только он нас не знает, индюк набитый.
— Саше позвонишь, обрадуешь? У меня вчера телефон сломался, а я его номер наизусть не помню.
— Позвоню, — кивнула она, затем поморщилась. — Фирму жалко. Столько денег в неё вложено, столько сил. Первый капитал был из тех денег, что Бельские вывели на заграничные счета. Я тогда на взятки и подарки императору Тайсе целое состояние спустила. А он всё нос воротил и вид такой делал, что мы ему должны до конца дней, за то, что он нас приютил. Теперь он хочет, чтобы мы в его личные слуги подались, как свободный род. Да я уж лучше китайский учить начну. Тем более быть свекровью принцессы не так уж и плохо.
Мы одновременно рассмеялись.
— Это только начало, — пообещал я, сжав её ладонь. — У нас будет свой род и без принцесс с приданным, и без жадных императоров. Нужна только небольшая передышка.
Мы болтали ещё полчаса, не затрагивая серьёзные темы. Я задержался бы ещё, но мама выглядела немного уставшей. Пообещав зайти позже, вышел в коридор и неспешно направился просто вперёд, погружённый в мрачные мысли. Огонь, горевший внутри, немного угас, но, казалось, если не дать ему выхода, то он сожжёт изнутри. Мне вспомнилась давняя история, подслушанная у костра. Тогда я не придал ей большого значения. Один из наёмников, кстати, выходец из Российской Империи, откуда-то с Кавказа, любил травить байки у вечернего костра. Немолодой мужчина, бородатый, коренастый, как медведь, отличный разведчик и опытный боец, но любил поделиться историей или старой сказкой. Вот такой у человека необычный способ сбросить напряжение. Бывало, сядет у костра, возьмёт деревянный чурбачок, нож и давай строгать фигурку, попутно рассказывая старую, но поучительную легенду. О себе, правда, почти ничего не рассказывал. Как подался в наёмники и почему бежал с родины, мы так и не узнали. Однажды мужики насели на него, рассказывай, говорят, а то бороду твою сбреем. Тогда он поведал историю о молодом парне. О том, что не смог он отомстить за убийство невесты. Семья, к которой была кровная месть, погибла и некому стало возвращать долг. И тогда настигла парня такая бессильная и тёмная злоба, что остановила сердце. Потемнел он лицом, сжал зубы и рухнул замертво. Наёмник, что историю эту рассказывал, клялся, что лично свидетелем был. Вот и мне сейчас казалось, что если не выплеснуть этот негатив, то добром это не закончится.
Я не заметил, как оказался в зале для тренировок. Просто выплыл из потока мыслей перед зеркалом во всю стену. Взгляд неприятный, волосы взъерошены, пластиковый фиксатор весёлого голубого цвета. Не помню, когда успел обувь снять у входа. Подумав немного, уселся на пол, приняв позу лотоса. Запустил водоворот внутренней силы, прогоняя по очереди все стадии доспеха духа. Хотел определить где именно у меня перекос в балансе. Тренировки мне всегда помогают сконцентрироваться и немного успокоиться. Можно подумать о насущных проблемах и планах на день. Перекос обнаружился весьма быстро. На втором шаге, которые предшествует мерцающей защите. Как и в прошлый раз я упирался в потолок, хотя силы ещё оставались и можно было влить в защиту ровно столько же. Выходило одно из двух, либо устранить этот перекос, либо терпеливо ждать, когда подойдёт к концу очередной этап укрепления. А этот как минимум до Нового года не случится.
Открыв глаза, я ничуть не удивился, увидев принцесс, сидящих напротив в той же позе, что и я. Одинаковые зелёно-белые тренировочные костюмы. Разве что на голове Сяочжэй ободок, с которого на лицо падает довольно плотная ткань. Непонятно, видит ли она сквозь неё хоть что-то.
— Мы не мешаем? — спросила Чжэнь.
— Нет. Тем более я обещал позаниматься с госпожой Сяочжэй.
— Не хотите поехать учиться в Китай? — спросила Сяочжэй через сестру, открывая глаза. — Великий мастер Ма отзывался о Вас крайне положительно. Сказал, что мог бы многому научить, что позволит быстрее развиваться и подняться на следующую ступень.
— Спасибо. За все Ваши предложения, — я покачал головой. — Но Матчины останутся в России. Наумовы предложили присоединиться к ним, стать частью рода.
На некоторое время повисло молчание. Старшая сестра задумалась, в то время как младшая опустила взгляд, всем видом показывая, что не собирается озвучивать и показывать своё мнение. А вот мне было бы интересно послушать, что она думает.
— Жаль. Как часть империи Цао, Ваш род смог бы подняться выше и получить гораздо больше, — в голосе Сяочжэй действительно проскользнуло сожаление. — Но это не помешает нам поддерживать хорошие отношения, ведь так? Я решила, пусть моё предложение будет действовать до тех пор, пока Вы не передумаете. Если вдруг Российская Империя не примет вашу семью, или случится что-то неприятное, то мы готовы будем предложить не только убежище, но и всю возможную помощь.
— Ценю Вашу доброту, — кивнул я. — Давайте посмотрим, как продвигается Ваше укрепление тела?
Сяочжэй кивнула, протягивая мне худую ладонь.
— А что за дилемму мы увидели на вашем лице? — спросила она, пропуская по телу силу. Я мог проследить её течение, как она разливается по «каналам», движется к рукам и ногам.
— Дилемма? — не понял я.
— Мы прервали тренировку, — пояснила она. — И на Вашем лице видели сложную и нерешённую задачу.
«Хитрая женщина» — улыбнулся я. Голову даю на отсечение, но она знает, на чём конкретно я застрял, но сама помощь не предложит, пока это не прозвучит как просьба. А, может, действительно не знает, может это я от Чжэнь недоверчивостью заразился? Нет, всё-таки знает. Редко можно встретить талантливых людей, понимающих что такое «сила». Мне достаточно было всего один раз объяснить принцип укрепления тела, и она с молниеносной скоростью всё поняла и освоила. Илью из клуба моделистов пришлось вести за руку, чтобы он не навредил себе, а Сяочжэй уверенно шагала сама, да ещё с интересом разглядывая всё, что происходило вокруг. И если у кого-нибудь из её семьи возникнет такая же проблема, то она сможет помочь и передать эти знания.
— Не могу придумать способ выплеснуть как можно больше сил через кинетическую броню, — сказал я, не став ходить вокруг да около. — Я сейчас на такой стадии тренировки, что могу любую технику поддерживать сколь угодно долго. Физически не могу израсходовать все силы, вот что за вопрос меня мучает.
— Однако, — она звонко рассмеялась. — Многие бы плакали от счастья, столкнись они с подобной трудностью.
Остановив технику укрепления, Сяочжэй протянула вторую ладонь. Хотел бы я знать, каким образом она может перехватывать контроль над чужой силой. Согласен, сопротивляться этому очень легко, но всё же сам принцип довольно любопытный. Я вновь почувствовал под кожей на плечах и спине маленькие иголочки. Вокруг меня начало появляться разреженное поле кинетической брони, быстро заполнив весь объём помещения. Ощущение странное, словно я одновременно касаюсь всех объектов. Если сосредоточится, могу почувствовать Чжэнь, её дыхание, как воздух наполняет лёгкие, как едва заметно вздымается грудь. А вот Сяочжэй я не ощущал, словно её в помещении не было вовсе. Именно эту технику я раскритиковал, найдя в ней огромную брешь. И Сяочжэй могла бы предупредить, что будет демонстрировать нечто опасное. Ведь если она сейчас использует «прокол», то мне придётся туго. Хотя, я среагирую гораздо быстрее, чем что-то случится, но предупредить она могла.
Внутренний цербер зарычал, когда Сяочжэй попыталась заглянуть глубже. Я непроизвольно напрягся и иголочки под кожей исчезли, вместе с разреженным кинетическим полем.
— Сможешь повторить? — спросила Сяочжэй, отпуская мои руки. Лёгким движением отбросила вуаль с лица.
Без макияжа старшая из принцесс выглядела болезненно. Сыпь от аллергии не прошла, покрывая щёки и скулы. Тёмные круги под глазами, бледные губы. Но отбросила она вуаль только затем, чтобы я увидел невинный взгляд карих глаз. Дескать, это вовсе не любопытство, и она не пыталась заглянуть куда не следует, случайно получилось. Легко выдержала мой взгляд и даже улыбнулась, захлопав ресницами.
