– А если это провокация? – спросил я Диму, мне еще не верилось, что совсем скоро грянет настоящая война.
– Они пересекли границу, тем более с оружием. Действуем согласно инструкции, Соколов прикрывай.
Нечипоренко встал и выскочил из секрета, я последовал за ним.
– Всем стоять! Вы нарушили государственную границу Союза Советских Социалистических Республик, бросить оружие и лечь на землю! – закричал сержант.
Здоровяк увидев нас вдруг резко выхватил Маузер и выстрелил в нашу сторону, пуля опасно просвистела в миллиметрах от моего уха, у меня перехватило дыхание, это был первый случай на границе, когда в меня стреляли.
– Бросай оружие, иначе откроем огонь на поражение! – повторил Нечипоренко и выстрелил в воздух.
Они бросились в рассыпную. Здоровяк побежал в направлении Кагула, а второй в сторону нашего запасного аэродрома. Если бы они побежали обратно в реку, а наши пули улетели за ее середину, возможно, мы бы спровоцировали нападение немцев раньше, но тогда мы не думали об этом.
– Луговой хватай его, я за вторым! – приказал сержант и бросился на перерез бегелецу.
– Есть! – я побежал за здоровяком.
Он был в хорошей физической форме, не смотря на то, что весь берег был покрыт песком, а кое-где и галькой, по которой было неудобно бежать, нарушитель стремительно отдалялся от меня.
– Стоять! – кричал я вслед беглецу – Стой, стрелять буду!
Бандит вдруг резко обернулся и выстрелил в меня, я успел пригнуться, меня не задело. Он сбавил темп и нырнул под прикрытие дерева, от туда ему будет удобно стрелять по мне, а вот у меня никаких укрытий не было. Прозвучал второй выстрел, я бросился ничком на гальку и открыл ответный огонь, мне было плохо видно врага, поэтому я старался стрелять на вспышки его Маузера. Он выстрелил еще четыре раза и с каждым выстрелом пули ложились все ближе ко мне, я постоянно перекатывался с места на место, стреляя короткими очередями и все ближе подползая к нему. У него оставалось три патрона в магазине, нужно быть аккуратней, я не хотел, что бы табличка с моим именем украсила наше кладбище, на котором покоились убитые при выполнении служебного долга пограничники. Прозвучал еще один выстрел, нарушитель высунулся из-за дерева, что бы посмотреть – не убил ли он меня, а я только этого и выжидал. Мой палец плавно выжал спусковой крючок, автомат дернулся, толкнув меня в плечо и выпустил четыре пули. Очередь попала в ноги неприятеля, тот с воплем упал на землю. Еще два патрона, еще ничего не кончено. Я встал, нацелился на вопящее от боли тело и быстрым шагом подбежал к нему, отфутболив в сторону его оружие. Это действительно был Маузер. Замечательное оружие. Передо мной лежал, корчась от боли и с перекошенным от злобы лицом человек, он не был похож ни на одного румына, которых я задерживал до этого. На вид ему было 35–40 лет, крепкого телосложения на висках проглядывалась седина, густые усы и военная выправка.
– Сука большевистская! – простонал он. – Тебе еще отольется за это… ммм…
– Вставай, отбегался! – я нацелился ему в грудь.
– Скоро ты побежишь, а если не побежишь – то сдохнешь на этом самом месте, уж попомни мои слова.
– Да, и кто же меня тут уложит, ты что – ли? У тебя была такая возможность.
– О-о, братец, ты себе даже не представляешь, что тебя ждет и твоих дружков!
– Вставай, рожа белогвардейская, будешь следователю сказки рассказывать!
Я схватил его за ворот и поставил на ноги. Его рана сильно кровоточила, наверное я прострелил ему артерию. Нужно будет наложить повязку и срочно вызывать дежурную группу, иначе истечет кровью и помрет. Когда я вел его к дороге, до моего уха донесся свист. Я оглянулся и увидел на берегу, на румынской территории немца, того самого, который пристально следил за нами последние месяцы. Он опустил бинокль, улыбнулся и похлопал в ладоши. «Гуд, Иван. Зер гуд». Вот сволочь, была бы моя воля, я бы стер эту нахальную улыбку с его лица, но тогда… тогда было другое время – мирное. Я кивнул ему в ответ и направился дальше. Сержанту повезло меньше чем мне, второй нарушитель оказался проворнее и успел подстрелить Диму. Его ладонь была перевязана, а сам сержант выл от боли. Диверсант отстрелил ему указательный палец на правой руке, но Нечипоренко еще повезло, целился ведь неприятель грудь, а попал по винтовке. Выстрел Сокола оказался точнее, второй нарушитель лежал рядом с простреленной головой. Александр сидел рядом с трупом и косился на него. Вид у бойца был не важный, он первый раз в своей жизни убил человека. Пусть даже врага. Он был чернее тучи, а спустя пять минут побежал блевать в кусты. До этого дня мне тоже приходилось стрелять в людей, но я старался бить по конечностям, и мне даже думать не хотелось, а какого это – убить человека?
– Ничего, ничего, братишка – Нечипоренко кривясь от боли пытался приободрить пограничника – это нормально. Так всегда бывает первый раз. Не держи в себе – это страх из тебя выходит.
Александр вскочил и снова помчался в кусты.
Через полчаса приехал наряд с заставы, нарушителей увезли в Кагул, а нас сменили. Утром, перед строем, начальник заставы объявил нам троим благодарность. А к наступающему первомаю, обещал представить к очередному воинскому званию меня и Сашку. Так и случилось, нам и нескольким бойцам моей заставы дали увольнительные на двое суток. Старшина Илонов отправлялся в Кишинев по каким-то его делам по обеспечению, а мы с Саньком напросились с ним, обещая помочь в загрузке машины. Последний раз, я был в Кишиневе полтора года назад, когда нас только привезли в Молдавию после учебки и мы ждали распределения. Город совсем не изменился, мы целый день гуляли, кушали мороженное, наблюдали за обычной гражданской жизнью. И конечно за местными девками. Им были интересны два симпатичных пограничника, но мы так и не смогли познакомиться ни с кем. Под вечер зашли в кинотеатр. Там показывали кинофильм «Веселые ребята», на который меня в дом культуры однажды потащила сестра Валька. Я сразу вспомнил ее и наши прогулки в родном Кременчюге. Как там моя Валюшка? Наверное уже жениха себе нашла или вся в учебе? Эх, вернемся в часть, напишу домой письмо.
Когда фильм закончился, мы вышли из дома культуры и пошли бродить по городу. Сапоги начищены, красные звезды на зеленых фуражках блестят, мы счастливые, бравые вояки пограничники.
– Эй, Юрок, а пойдем на танцы? – вдруг предложил Сашок.
– Да на какие танцы, я танцую как валенок! – рассмеялся я, меня много раз до армии пытались затащить на танцы, но я всегда отказывался.
– Товарищ младший сержант! – Соколов сделал шаг вперед, развернулся ко мне лицом и перегородил дорогу – разрешите обратиться? – и расплылся в улыбке.
– Разрешаю, товарищ младший сержант! – ответил я, еле сдерживая смех.
– Разрешите пригласить вас на танцы?
– Вот послал мне Бог дружка-дуралея! – мы оба рассмеялись, думаю со стороны мы казались двумя идиотами, но у нас было прекрасное настроение, а впереди еще сутки отпускных.
– Смотрю ты уже пришел в себя после того случая? – спросил я друга.
– Знаешь, он мне две ночи подряд снился – ответил Сокол – а потом как старуха отшептала. Гад ведь он был, Диму ранил, мог и убить. Так с чего я должен жалеть эту паскуду? – мне нечего было ответить на это, я молча кивнул.
– Ладно, пошли, балерина, может хоть с девчонками познакомимся, а то ты мне уже порядком надоел!
– Ой, что-то мы засиделись братцы, не пора ли нам разгуляться! – пропел Сокол и ускорил шаг.
Я буду не честен, если скажу, что мне там совсем не понравилось. И местные девушки были тут совсем не причем. Мне еще никогда не доводилось слышать настолько красивое исполнение известного в Союзе вальса. На не большой площадке, почти в центре Кишинева, по вечерам устраивали танцы. Туда приходило много молодых людей, но кроме нас, там не было ни одного военного. Пожилой аккордеонист, закончив какую-то неизвестную мне молдавскую мелодию, начал исполнять «Дунайские волны» и готов поклясться, что это было лучшее исполнение, которое я когда либо слышал. Придя на танцплощадку, Александр сразу направился в гущу людей и уволок с собой красивую девушку, закружившись с ней в танце. У меня тогда не было особого желания танцевать, потому что я совершенно не умел это делать и честно скажу – не хотел позориться. Красивая мелодия разнеслась далеко за пределы танцплощадки, приятно радуя слух. Так прошло около двух часов, ко мне несколько раз подходили молоденькие молдаванки и хотели пригласить на танец, но я вежливо отказывался, а мой неугомонный друг все кружился и кружился. Мне бы его энергию. Счастливый человек, что сказать. Но потом случилось то, что частенько случается в таких местах, когда приходишь впервые на танцы в незнакомом месте.
