— Да. Ладно. А я хотел как рыцарь тебе помочь, — я понизила самооценку парня до плинтуса. Надо исправлять. Подхожу и целую его в щеку.

— Пошли, рыцарь в доспехах.

Лула скривилась и пошла куда-то на кухню. Через мгновенье она вернулась со скалкой!

— Это тебе зачем? — спросила я.

— А вдруг финик окажется бешеным? Так хоть отобьюсь, что ли. Наверное. Кароче, для самообороны. Вы идите, идите, — помахала она ручкой и переключилась на милую тушку и смазливую мордашку.

Я тихо прикрыла двери и развернулась к Даймону. Если бы он знал, на что подписался.

— Ты уверен, что хочешь туда идти? — спросила мысленно я.

— А по-твоему, почему я сейчас стою здесь, а не бухаю где-нибудь в баре?

— Не знаю…

— Лэйли, запомни. Ты — моя. Это теперь никак нельзя поменять… — я перебиваю парня:

— Я знаю. У меня возле ключицы появилось замечательное родимое пятно, которое доказывает, что я — абсолютно полностью твоя.

И знаете что? Он ничего не сказал! Просто ухмыльнулся сам себе и пошёл. Так руки зачесались подзатыльник ему влепить, но одновременно захотелось поцеловать.

Зашибись у меня желания пошли!

Я пробежала немного вперед и поравнялась с Даймоном. Мы молчали. Мой дом уже видно, а в других домах все будто вымерли. Никого на улице нет. Свет в окнах не горит, по улице никто не ходит. Где все?!

Как только мы оказались на таком расстоянии от дома, что можно было увидеть нас в окно, я показала Даймону "тихо" и показала, чтобы он пригнулся. А то вымахал тут, шкаф. А я как микроб хожу.

Подхожу к открытой настиж входной двери. Интересно… и аккуратно захожу в дом. Наверху слышно крики и тяжелое дыхание. На полу валяются осколки от тарелок и папиной любимой вазы. Ну, была не была. Иду к лестнице и поднимаюсь наверх. Крики усиливаются. Судя по всему, это моя чертова комната. Блин. Вдыхаю побольше воздуха и прохожу в мою комнотушку.

— А что вы здесь забыли?! — громко проговариваю я. Крик резко остановился. Две пары глаз уставились на меня. Я посмотрела на мать. Почти не изменилась, только теперь она у нас блондинка с укладкой. А на руках я заприметила нарощенные ногти чёрного цвета. Она абсолютно не поменялась. Всё тот же ужасный и прищуреный взгляд. Папа стоял возле открытого окна и молчал. Ну, а что ему ещё делать? Мама одета, как обычно, дорого: черное платье до колена с пышными рукавами, на шее повисло колье, а руки обвешены золотыми кольцами. На ногах — черные "лабутены"

— Лэя, привет, дорогая! Как дела? — женщина подлетела ко мне и начала крутить во все стороны и осматривать. Я терпела, но когда она схватила меня за руки и произнесла: — Я так скучала! — то мысленно, мою крышу сорвало и унесло. Хотя, визуально, на моём лице ни один нерв не дернулся.

— Зачем приехала? — холодно спрашиваю я и убераю её руки от себя. Она на секунду поджимает губы, но потом опять начинает улыбаться.

— Потому что соскучилась по своей девочке! — врешь! Просто так ты бы не приперлась! Вы не подумайте, я очень уважаю старших, но когда это касается моей матери, то всё уважение залазит в жопку и прячется там. — Что у тебя за причёска? Надо срочно тебя свозить в один хороший салон. Они вернут тебе твой цвет.

— А если ты перестанешь врать и скажешь правду? — выгибаю одну бровь и смотрю на неё самым жёстким взглядом, который только имею у себя в арсенале.

С лица матери спала улыбка, будто ее вообще не было. Она закатила глаза и улыбнулась опять. Но теперь — стервозно.

— Я приехала, потому что нужно уладить кое-какие дела в стае, — ой, как мы запели. Опять врёт! Ну, елки палки!

— Не уж-то деньги закончились? — я посмотрела на неё. Женщина потупила взгляд и поджала губы. А я, как обычно, попала в самое яблочко. — А ты не меняешься! Сколько можно? Ещё не надоело?

— Хватит, Лэя. Я же по-доброму хотела…

— Ну, пока что фигово получается. Сколько тебе на ЭТОТ раз нужно? Сколько стоят наши с отцом спокойствие и нормальная жизнь?

— Или сто тысяч или стая. Выбирать, конечно, вам, но я бы выбрала деньги. Стаю, вы мне не отдадите.

— Ты не получишь не то, не то, — вставил слово отец. — Как я мог только любить такого алчного человека?

— Меня это не интересует. Если вы дадите мне что-то одно, то я уезжаю. Сразу же.

— Но где мы возьмём столько денег? — спросил у меня отец.

— Я что-то придумаю, — отвечаю ему и обращаюсь к другой особе: — Деньги будут завтра утром, затем, ты сразу уезжаешь. А сейчас, ты свободна. Всем спокойной ночи, — я развернулась и пошла вниз по ступенькам.

— Лэя! Ты куда? — крикнули они хором. Ого! Как спелись!

— Туда, где буду чувствовать себя спокойно, — на самом деле, в тот момент, я думала про домик Лу, но там нието не поместится. Поэтому, остается только один вариант.

Выхожу на улицу. И начинаю шептать:

— Даймон, ты где? Надо ехать.

Ответа не поступило. Странно. Я подошла к клумбам возле дома и прошептала немного громче:

— Дай, где черт тебя носит? Я сейчас злиться начну! — молчишь? Ну и ладно. Сейчас буду доставать козырь. А им могу воспользоваться только я. — А я тааак хотела поспать у тебя на кровати, желательно, с тобой в обнимку.

Слева от меня что-то захрустело, а из-за дерева выпрыгнул с раскрытыми обьятиямм Даймон.

— Ну и где ты был, садовый гном?

— Я ждал более весомый аргумент, чтобы выйти. Теперь я вышел! Только ты и я, и моя кровать, — он подошел ко мне и наклонился, чтобы поцеловать. Но я переступила через свои желания и схватила его за нос. Дай распахнул глаза и уставился на меня с возмущением.

— А кто сказал, что я не соврала?

— А кто сказал, что ты сможешь удержаться? — он выгнул бровь. Чёрт! Он прав! Как же он прав, но я этого не признаю. Нет. Так просто я не сдамся.

— Ладно. Я подумаю. Сейчас, нам надо поехать к тебе домой.

— То есть, ты принимаешь моё предложение: ты, я, кровать… — я перебила его:

— Еще Лула и финик. Вот теперь всё! — я отправилась в сторону дома Лулы. Дай постоял несколько секунд и подбежал ко мне.

— Зачем это нам Лула и Фин? Мне тебя будет достаточно, — фиииии. Это о чем он думает?!

— Фууууу, закрыли тему. Я хочу, чтобы Луле ничего не угрожало, а фииника мы оставить не можем, потому что тетя Мэй его убьет скалкой! Если не скинет с балкона…

— Она реально может это сделать?

— От тети Мэй можно ожидать чего угодно, — хмыкнула я и открыла дверь в дом подруги. Лучше бы я этого не делала…

Передо мной стоит Лула со скалкой в руках, на полу капли чего-то красного, а финик лежит на полу без сознания. Хотя, по моим подсчетам, он должен был очнуться.

— Лула, что ты натворила? Ты его убила?! — закричал Даймон.

— Та не трогала я его, почти… — виновато опустила она глаза. Я же — молчала. Не хочу прерывать разобрки.

— А что это за пятна тогда? — Даймон указывает рукой на одно из красных разводов на полу.

— Это клубничное варенье! Я захотела чего-то сладкого и открыла одну баночку, но немного накапала…

— А чего Фин на полу валяется? — начал злиться парень.

— А не хрен лезть и лапать меня! Я тут чуть не родила от страха! — возмутилась подруга.

— Боюсь спросить, дорогая подруга, что ты сделала, — еле сдерживаюсь, чтобы не засмеяться. Я плюхнулась на диван и приготовилась к истории.

— Ну стою открываю баночку с вареньем. И тут слышу, что сзади кто-то шепчет: "А что это ты тут делаешь?" Ну я испугалась. А потом этот товарищ развернул меня к себе и приблизился. Я вначале чуть не лишила его потомсва. Но потом, когда добежала до входной двери меня потянули обратно и кинули на диван. Думала, что все — сейчас изнасилуют, но нет. Я нащупала скалку, котрую оставила на всякий случай на стлике. Ииии… вот, — закончила она. Вот это конечно дааааа. Даймон подошел к Луле и пожал её руку.

— Лула, ну, ты прямо мужик! Не растерялась! Пора было дать по бошке этому барану, но мне все некогда было. А тут ты! — сказал Дай, а его плечи затряслись. Я уже не смогла сдержаться и засмеялась. Из глаз потекли слёзы, блииин! Это так смешно! Я не могу просто!