Небо и земля перемешались перед глазами. Гул в голове заглушал боевые кличи и предсмертные крики сородичей. Все пространство между домами, насколько охватывал взгляд, заполняли трупы орков. Горячая вонючая кровь окрасила все вокруг алым.

Юный орк, парализованный болью и страхом, лежал ничком. Мертвое тело деревенской Шептухи придавило его к земле. Бойня уже закончилась, и сейчас победители неторопливо прохаживались по полю брани, высматривая и добивая выживших.

Враги неумолимо приближались. Юный орк неистово вращал глазами, пытаясь усмотреть хоть какое-нибудь оружие, до которого сможет дотянуться, но поблизости ничего не было. А темнокожие воины все приближались.

И его заметили.

Враг пинком сбросил тело Шептухи, чтобы добить живого орка. Но тот вскочил, словно распрямившаяся пружина. Подстегиваемый страхом и ненавистью, он всадил когти правой руки в горло врага с такой силой, что запястье почти полностью провалилось в упругую плоть. Враг захрипел и опрокинулся на спину. Прежде чем тело успело коснуться земли, орк уже бросился прочь, перепрыгивая через трупы. В спину ему неслось насмешливое улюлюканье врагов.

Несколько метательных ножей просвистели мимо. Петляя как заяц, орк бежал к лесу. Тяжелый топот несся вдогонку.

Сердце орка отбивало безумный ритм, разум парализовал страх, и только инстинкты кричали: «Беги, беги, беги же!». И он бежал.

Мимо замелькали деревья. Ветки хлестали по лицу. Орк развил такую скорость, что, столкнись он с одним из стволов, наверняка проломил бы череп.

Улюлюканье позади превратилось в злобный рык и ругательства. Враги отставали. Орк пригнулся и припустил еще быстрее.

Неожиданно деревья поредели, и он выскочил на широкое поле, залитое ярким солнечным светом. Земля под ногами стала мягкой, в ней вязли ступни. Продолжая бежать по инерции, орк с ужасом уставился на высящиеся впереди стены города человеков.

Его темнокожие преследователи остановились в нерешительности у кромки леса, скрытые деревьями. Фигура беглеца, устремившаяся в сторону города, становилась все меньше. Последовала короткая, но яростная перепалка. В конце концов, бросив последний яростный взгляд в сторону молодого орка, враги развернулись и бросились обратно в лес. В конце концов, если раны его не добьют, то это точно сделают человеки. Успокаивая себя этими мыслями, темнокожие воины исчезли в лесу.

Юный орк несколько раз оглянулся через плечо. Убедившись, что погони нет, он остановился и силы разом покинули его. Пошатнувшись как подпиленное дерево, он тяжело рухнул на свежевспаханную теплую землю и замер.

Он лежал неподвижно так долго, что любопытные вороны окружили его, пытаясь на глаз определить съедобность. Орк не замечал их. Широко распахнутыми глазами он смотрел в небо и вспоминал все, что потерял сегодня.

Сегодня он потерял все.

Одна из ворон обнаглела окончательно и запрыгнула орку на грудь. Она уже прицелилась, чтобы выклевать глаза, но издала хриплое «каррр» и взлетела с тела.

Заслонив солнце, над орком склонился человек.

Рина вышла из душа, окутанная клубами пара. Мурлыча под нос, женщина направилась на кухню, где уже ждала разогретая плита. Рина поджарила яйца и кусочек хлеба, добавила ко всему этому несколько красных кусочков помидора, сварила кофе, художественно разместила завтрак на подносе. Продолжая непринужденно напевать, она направилась в комнату. Пристроила поднос на рабочий стол, заваленный письмами, и достала из серванта наполовину пустую бутылку виски. Рина с наслаждением вдохнула терпкий запах и плеснула щедрую порцию янтарной жидкости в кофе.

Отхлебнув из кружки, она принялась разбирать почту. Первые три письма оказались в мусорной корзине, едва удостоенные взгляда. С четвертым письмом Рина немного колебалась и все же наколола его на длинную заколку, торчащую из столешницы. Она распечатывала пятое письмо, когда раздался стук в дверь.

Кот Две Чашки неторопливо покинул свое спальное место в углу кабинета и направился в прихожую. Рина проводила его взглядом и вернулась к работе. Стук повторился. Кот грациозно уселся посередине прихожей и широко зевнул.

– Пошел вон! – рявкнула Рина в сторону двери.

– Рина! – раздался из-за двери мужской голос. Две Чашки разразился приветственным мяуканьем, сотрясшим дом до основания.

Женщина тяжело вздохнула, бросила еще один взгляд на письмо, наколола его на заколку и направилась в прихожую.

Дверь распахнулась так резко, что едва не ударила Илаю Чандлера по носу.

– Что? – спросила Рина вместо приветствия.

– Ты уже две недели не выходила на улицу, – ответил юноша, протискиваясь мимо нее в дом.

Две Чашки радостно бросился к гостю, и принялся тереться о его ноги так, что юноша едва не потерял равновесие.

– Я тронута вашей заботой, мистер Чандлер, но ваш визит весьма некстати…

– Илая, – поправил ее гость. – Мистер Чандлер – мой отец.

– Ха-ха, – сказала Рина с нажимом. – Ха. Очень смешно. А теперь, будь добр…

– Я приготовлю чай, – Илая направился на кухню.

Рина, сама похожая закипающий чайник, бросилась за ним.

– Ты же знаешь, что я пью кофе!

– Тогда кофе.

– У меня уже есть кофе! – Рина схватила юношу за предплечье, но движение оказалось слишком резким и халат распахнулся. Она охнула и быстро отвернулась от Илаи.

– Возможно, тебе стоит переодеться, – заботливо посоветовал тот.

– Возможно! – рыкнула женщина, принимая свое поражение, и направилась в комнату.

Две Чашки крутился под ногами Илаи, нежно заглядывая ему в глаза при любой возможности, пока юноша не принес коту большой шмат мяса из ледника. К тому времени, как сварился кофе, Две Чашки уже уничтожил свою добычу, а Рина облачилась в глухое черное платье.

– Ты обворожительна, – Илая одарил ее сияющей улыбкой и разместил поднос с кофе на столе. Несколько писем упали на пол.

– Прекрасно, мой рабочий стол завален едой, – хмуро констатировала Рина.

– Ты никогда не начинаешь работать раньше двух.

– Надо же, и чья это вина? – Рина послала ему хмурый взгляд поверх чашки с кофе.

– Рина, – вздохнул юноша, опускаясь в кресло напротив нее. – Пойдем сегодня в театр?

Женщина фыркнула в ответ и впилась зубами в бутерброд с яичницей.

– Мой друг открыл картинную галерею? – продолжил юноша, без особой надежды на успех.

Рина промычала что-то сквозь набитый рот.

– Еще сегодня открытие музея Орка, – выпалил Илая, и они оба замерли. Даже Две Чашки прекратил умывать уши и посмотрел на людей.

– Музей? – глухо переспросила Рина. – Почему бы тогда не открыть музей человека по соседству?

Илая отпил из чашки и аккуратно поставил ее обратно на поднос. Его лицо ничего не выражало.

– Это хорошая новость, Рина. Большинство горожан никогда не видели орков, музей позволит им больше узнать об этой расе, возможно…

– Кто спонсор? – сухо перебила его женщина.

По красивому лицу Илаи скользнула тень, челюсти напряглись.

– Джаретт Блэквелл, – откликнулся он наконец, и Рина застонала.

– Вот поэтому! – воскликнула она, подскакивая к серванту и выхватывая оттуда бутылку виски. – Поэтому я не хочу, чтобы ты приходил! Ты рассказываешь новости!

Она плеснула в пустую чашку виски, добавила немного кофе из кофейника, отхлебнула и поморщилась. Илая со вздохом встал, не без усилия забрал у женщины бутылку и переставил на шкаф, где Рина не могла бы до нее дотянуться.

– Возможно, если бы ты вмешалась, новости были бы другими.

Женщина сурово глянула на него и вздохнула.

– Ты испортил мне аппетит.

Она снова села в кресло и принялась перебирать письма. Некоторое время Илая молча смотрел на нее. Тишину в комнате нарушал лишь шелест бумаги и тихий храп Двух Чашек.

– Ладно! – буркнул наконец Илая и, повернувшись на каблуках, устремился в прихожую.