А если вакцина вообще не будет изобретена и вирус продолжит убивать, пока не мутирует и не превратится в более-менее безвредный аналог нынешнего гриппа?

Скорее всего, наша вера в науку все равно никуда не денется. Во-первых, потому что вера в принципе иррациональна. Люди, которые верят в научно-технический прогресс, как и всякие верующие, склонны сосредоточиваться на примерах, подтверждающих его всесилие, и закрывать глаза на его явные неудачи. Мы ведь не обойдемся вовсе без успехов? Рано или поздно появятся быстрые и надежные тесты на коронавирус. Улучшится практика борьбы с симптомом болезни – пневмонией. Тогда применение кислорода, аппаратов ИВЛ и ЭКМО станет менее опасным и чаще будет приводить к выздоровлению.

Как бы ни обернулись события в дальнейшем, наука явно поможет нам справиться с коронавирусом. В большей или меньшей степени. А значит, мы продолжим полагаться на нее, как на панацею, даже если в этой битве эскулапов ждет провал.

Начнем с того, что религиозные мероприятия стали одним из источников распространения вируса. Именно через христианские церковные службы зараза первоначально распространилась в Южной Корее (к счастью, затем властям удалось эффективно ее сдержать).

Также СМИ сообщали, что миссионеры евангелистской церкви невольно распространили вирус во Франции. Еще в конце февраля 2020 года около 2,5 тысячи верующих собрались на молитву в церкви в небольшом городке Мюлуз на франко-германской границе. Видимо, у кого-то из них был коронавирус, и этот человек заразил остальных. После чего евангелисты разнесли инфекцию по Франции, а заодно завезли ее в Буркина-Фасо.

Но это скорее случайность. Не будь у людей религиозных собраний, они встречались бы по другому поводу, и коронавирус так или иначе проникал бы в разные страны мира.

Гораздо интереснее оценить взаимоотношения религий и пандемии уже после того, как та разгорелась. Разные конфессии относятся к ней по-разному.

Прогрессивный римский папа Франциск почти сразу попросил католиков перейти на режим самоизоляции и теперь проводит мессы по интернету, выступая перед пустой площадью Святого Петра. Чем снискал благодарность и уважение врачей по всему миру.

Однако часто религиозные лидеры сопротивляются усилиям светских властей сдержать коронавирус. Например, исламские муллы отказались закрывать мечети в Пакистане. В результате чего, как утверждает Deutsche Welle, распространение инфекции ускорилось.

Заметим при этом, что многие исламские страны запретили массовые молитвы и закрыли мечети, в том числе Саудовская Аравия, родина ислама.

Иран – исламская теократия – тоже закрыл мечети. Однако не очень удачно: 16 марта разгневанные толпы ворвались во внутренние дворы двух мечетей в городах Мешхед и Кум, чтобы помолиться перед расположенными там святынями.

Не лучше обстоит дело и у ультраортодоксальных иудеев. Они напрочь отказывались соблюдать какой-либо карантин и закрывать синагоги. В итоге израильский город Бней-Барак, почти полностью населенный ортодоксами, пришлось изолировать за металлическими ограждениями. Власти запретили въезд и выезд из города, так как на 3 апреля 2020 года были заражены 38 % жителей 200-тысячного Бней-Барака. Военные эвакуировали и изолировали в хостелах 4500 стариков старше 80 лет.

Апофеозом религиозной самоотверженности стало поведение министра здравоохранения Яакова Лицмана – что характерно, жителя того самого Бней-Барака. Лицман игнорировал карантин, ходил в синагогу и отказывался измерять температуру при входе в парламент. В результате, само собой, заразился коронавирусом.

Русскую православную церковь с трудом удалось уговорить пойти на ограничения ради борьбы с пандемией. Викарий Санкт-Петербургской епархии, наместник Александро-Невской лавры епископ Кронштадтский Назарий в конце марта 2020 года объявил, что Александро-Невская лавра не будет закрыта, если только это не будет сделано силой с помощью правоохранительных органов: “Мы не позволим ‘внешним’ закрыть храмы нашими собственными руками. Если это сделают силовые структуры, то все последствия будут на их совести”. Первоначально его поддерживала и Московская патриархия.

После властям удалось убедить РПЦ принять разумные меры. Но конфликт на этом отнюдь не был исчерпан. Многие священнослужители до последнего отказывались закрывать храмы, противореча даже воле верховных иерархов РПЦ. Продолжались массовые крестные ходы “против коронавируса”, совместные молитвы и целования святынь.

Почему религиозные деятели и их последователи так упорно сопротивляются научно обоснованным мероприятиям светских властей по защите от вирусной угрозы? Разве так сложно “немного переждать, пока все не утрясется”?

Во-первых, если закрыть храмы хотя бы на короткое время, у многих прихожан может возникнуть мысль о том, что их посещение в принципе не обязательно. В современном мире и без того много факторов, отвлекающих людей от религии, чтобы давать пастве еще одну возможность задуматься над тем, а нужно ли им вообще духовное окормление.

Во-вторых, традиционно, на протяжении долгих тысячелетий истории человечества, именно религия оказывалась прибежищем для страждущих во время бедствий, в том числе эпидемий. Словосочетание “крестный ход против коронавируса” кажется забавным только в ХХI веке. Ну и во второй половине ХХ тоже казалось бы. А в любой другой период нашей истории это был бы самый естественный способ бороться с пандемией.

Конечно, отдавать врачам и чиновникам такую лакомую возможность одаривать людей надеждой на спасение очень не хочется.

Пандемия уже оказала колоссальное влияние на человечество, а какое еще окажет – мы пока можем только гадать. На первый взгляд кажется невозможным, чтобы она прошла мимо религий и ничего в них не изменила. Но это только на первый взгляд.

Дело в том, что вера в принципе иррациональна. Люди верят в богов (а также во всесильную науку или в неизбежный коммунизм) не потому, что в основу веры положены какие-то материальные доказательства. А потому, что вера помогает легко находить ответы на многие сложные и некоторые очень простые вопросы бытия.

Может ли даже самая страшная эпидемия что-то здесь изменить? Безусловно, нет.

Одни религиозные деятели утверждают, что коронавирус – это кара божья. Другие – что это испытание, ниспосланное нам свыше. Третьи (например, глава РПЦ Святейший Патриарх Кирилл) – что это такая вот особенная милость Господня, потому что, пройдя через трудности, последователи православного учения смогут укрепиться в вере.

Это значит, что COVID-19 уже вписан в картину мира верующих. Причем вне зависимости от религии, которую они исповедуют. Это имманентный признак религиозного чувства – вера может вместить в себя все что угодно, любые новые открытия и неожиданные факты, так как изначально не основана на рациональных аргументах.

Святой отец может одеться в броню средств индивидуальной защиты, благословлять святой водой из пластмассового пистолетика – и при этом не выглядеть для своих прихожан смешным.

Пандемии приходят и уходят. Религии расцветают и угасают. Вера как альтернативный разуму способ познания мира останется с нами навсегда.

Влияние пандемии и примкнувшего к ней карантина на экологию огромно – тут отдельную книгу можно писать. Но мы все же пробежимся по верхам.

Общее мнение таково, что всеобщая изоляция скажется на экологии положительно. Началось с объявления, что в каналы Венеции вслед за чистой, незамутненной водой вернулись дельфины, рыба и лебеди.

Потом оказалось, что новости про Венецию – фейк. На фотографиях, облетевших весь мир, не сама Венеция, а соседний остров Бурано. Лебеди, рыба и чистая вода там наблюдаются на протяжении последних десятков лет, и карантин на их наличие никак не повлиял.