Несмотря на жизненные трудности, бабушка не теряла присущего ей жизнелюбия, оптимизма и доброты к людям.

Иногда зимой бабушка ездила в Ростов к родственникам. Возвращалась всегда с детскими книгами, устраивалась с детьми на лежанке и принималась за чтение привезенных книг.

Самые яркие воспоминания детства – корова Райка с красивым колокольчиком на шее и немецкая оккупация.

Валдайский колокольчик 1813 года семья хранит по сей день. Он оказался причастен не только к Райке, но и к моему предку – офицеру. После войны с Наполеоном он вернулся из Парижа на бричке под звон этого самого колокольчика.

Моя бабушка Евдокия Ивановна принадлежала к старинному роду украинских просветителей, участвовавшему в выкупе из крепостной кабалы Тараса Шевченко.

После революции, в 1922 году, успешно прошла проверку на лояльность новому режиму. В знак признания ее заслуг по обучению крестьян грамоте комбед оставил бабушке земельный надел в пять гектаров, который ей достался от деда. И этот надел переходил в нашем роду из поколения в поколение. До 1960-х годов я успешно пас на нем корову.

Да, мое детство начиналось с войны и с коровы. Корову звали Райка. Она была у нас кормилицей. На шее у нее всегда болтался колокольчик. Колокольчик как колокольчик.

А года четыре назад мы с женой, приехав на родину, совершили открытие.

Нашли коровий колокольчик в сарае и рассмотрели надпись:

"Валдайский колокольчик. 1813 год. Кого люблю, того дарю".

С этим колокольчиком мой прапрапрадед, участник Отечественной войны 1812 года, приехал домой из Франции на бричке, запряженной лошадьми. За боевые подвиги государь пожаловал ему поместье.

Мои детские годы прошли в довоенное, военное и послевоенное время.

Самые тёплые и светлые воспоминания этих лет – о бабушке (по линии матери).

Евдакия Васильевна Огиевская принадлежала к известному роду Огиевских (учёных, литераторов, просветителей) и всю свю жизнь проработала учительницей в сёлах Кролевецкого района. По наследству ей перешел большой участок земли (около 4 га) с садом и домом.

Семья была дружная, все жили в одном доме, но беды не обошли их стороной. Рано умер дедушка, сгорел дом и семья долгое время вынуждена была жить в сарае.

Принимая во внимание работу бабушки в качестве учителя, комитет бедноты постановил: дом-кухню для откорма скота местного помещика Грудзинского разобрать и перенести на усадьбу бабушки. Так появилась маленькая хатка из двух небольших комнат с земляным полом и соломенной крышей. Здесь я и родился и жил до 8 лет.

Несмотря на жизненные трудности, бабушка не теряла присущего ей жизнелюбия, оптимизма и доброты к людям.

Иногда бабушка ездила в Ростов к родственникам. Возвращалась всегда с детскими книгами, устраивалась с детьми на лежанке и принималась за чтение привезённых книг.

В 1946 году я пошел учиться. Школа была размещена в доме помещика Грудзинского. Помню, что не было одежды. Из маминой юбки мне были сшиты штаны, от зимнего холода спасала солдатская телогрейка, вместо портфеля – тряпичная сумка. Каждая тетрадь, каждый карандаш были большой радостью и бесценным подарком. Любимыми праздниками были Троица, Рождество и Новый год.

На Троицу стены в доме украшали ветками липы, пол покрывали листьями аира и дети лакомились сладкими корнями этого растения.

Рождество отожествлялось с колядованием, когда в каждом доме взрослые запасались сахаром, семечками, пряниками, бубликами и щедро делились с ребятишками.

В канун Нового года в каждом доме занимались изготовлением ёлочных украшений из подручного материала. И ёлка с этими простенькими игрушками была бесценным признаком праздника.

Вот такое детство было у меня и моего поколения. Оно научило нас противостоять неудачам и трудностям, подсознательно понимать, что только учёба, знания помогут выйти из плена нищеты.

Всё круто изменилось с началом Великой отечественной войны.

Во время боёв приходилось спасаться от бомбёжек в землянке.

Помню тяжести фашистской оккупации: вечное недоедание, отсутствие самого необходимого – хлеба, соли, мыла, спичек…

Были и маленькие радости, которые приходилось ждать долгие месяцы, – это время, когда созревали яблоки, груши и вишни в саду.

Неизгладимый след остался в памяти, когда в 1943 году город был освобождён Советской армией, и в наш дом пришли советские солдаты. Один из них подарил мне пилотку, в которой я долгое время ходил в школу.

Александр Никитович Макаровец (слева) с фронтовыми друзьями

Отец, работавший до войны учителем, прошел всю Великую Отечественную, окончив её в Берлине. Начинал рядовым, а Победу встретил уже капитаном.

В 1947 году я, по взаимному соглашению родителей был передан отцу и уехал с ним жить в Германию. Во 2-м и 3-м классах учился в Потсдаме.

В 1949 году мы вернулись в Кролевец, купили маленький домик.

Отец работал в городском совете, а приёмная мать – учительницей.

В 1959 году отца вновь призвали в армию, повысив в звании, – он занимался строительством оборонных объектов.

Тамара Юрьевнв, главным образом, была с ним, а я жил в Кролевце.

«Дядькой» при мне была двоюродная сестра Мария, а родными стали дом деда по линии приёмной мамы – Юрия Михайловича Суворова, дом мамы и школа.

С мамой, сёстрами и братом я сохранил тёплые отношения.

Брат Тамары Юрьевны – Саша и его жена Оля стали мне близкими людьми.

С наступлением мирной жизни у меня появились постоянные обязанности пасти корову, сажать и копать картошку, плести корзины из прутьев для продажи на рынке.

В этот период государство обложило налогом каждую яблоню, вю живность, начиная с коровы и поросёнка, и кончая курицей, что не оставляло средств для семьи. Поэтому приход сборщика налогов всегда ожидался со страхом и тревогой.

Спустя много лет Николай Александрович так вспоминает о школьных годах…

В 1946 году я пошел учиться. Школа была размещена в доме помещика Грудзинского.

Помню, что не было одежды. Их маминой юбки мне были сшиты штаны. От зимнего холода меня спасала солдатская телогрейка, вместо портфеля – тряпочная сумка.

Каждая тетрадь, каждый карандаш были большой радостью и бесценным подарком.

Любимыми праздниками были Троица, Рождество и Новый год.

На Троицу стены в доме украшались ветками липы, пол покрывали листьями аира, а дети лакомились корнями этого растения.

Рождество отожествлялось с колядованием, когда в каждом доме взрослые запасались сахаром, семенами, пряниками, бубликами и щедро делились с ребятишками.

В канун Нового года в каждом доме занимались изготовлением елочных украшений из подручного материала. И ёлка с этими простенькими игрушками была бесценным символом праздника.

Вот такое детство было у меня и моего поколения. Оно научило нас противостоять неудачам и трудностям.

Николай Макаровец с отцом (слева) и дядей – Иваном Никитовичем

Отец, вернулся с фронта живым. Понятнее была послевоенная разруха и бедность. Бедность одна на всех.

Мы все тогда жили примерно одинаково, что семья секретаря райкома, что семьи рабочих… Никто особо не выделялся…

Дети секретаря обкома партии и дети рабочих – все голодные.