– Вот, дерьмо, – пнув бак, стряхнул капли с ботинка.

Отдышавшись, в свете тусклого фонаря проверил куртку на чистоту, накинул капюшон, и уж было собрался обратно, как звук позади заставил застыть на месте. Не мог в это поверить! Он знал эту мелодию и она, как флейта заклинателя, повела к источнику за мусорные баки.

– Идёт корабль в дальний путь, идёт под ветра вой, пускай владыка Посейдон, поможет нам с тобой! – шепелявил голос.

Увидев Макса, старик, сидевший на куче разобранных картонных коробок, поперхнулся, подбирая под себя нехитрые пожитки.

– Откуда ты знаешь эту песню?

– Чего? – прошепелявил бездомный.

– Эта мелодия, – Макс шагнул вперёд, стараясь разглядеть старика.

На вид лет шестьдесят. Грязный. Не мылся давно, и от этого густая борода, была похожа на скатавшуюся шерсть бродячего пса. Запах из баков, показался Максу приятнее, чем от случайного собеседника.

– Не помню, – бездомный почесал за шеей, – где-то слышал, а может сам придумал.

– Ты не мог её придумать!

– Почему? – бездомный вскинул вверх чумазое лицо.

– Её придумал я.

– Вот как, – бородатое лицо растянулось в недоумении.

– Да, – Макс шагнул вперёд, – в детстве.

– Вот же, – бездомный стал шарить вокруг, так, будто что-то потерял.

– Это была моя секретная песня. Её никто не знал кроме меня.

– Хочешь курнуть? – Бездомный достал из складок одежды самокрутку.

– Ответь мне! – Макс наклонил голову, но что-то во взгляде бездомного, заставило смягчиться. Чёрные зрачки, с пеленой нелёгкой жизни, излучали прохладу и спокойствие.

– Хорошая! – бородач провёл самокруткой под носом.

Макс подошёл к бездомному, и уселся рядом.

Как тебя зовут? – бородач чиркнул зажигалкой.

– Макс.

– Макс, – бездомный задумчиво выдохнул, наполнив воздух густым дымом, – сильное имя, – добавил он, передав собеседнику самокрутку.

Макс затянулся. Он знал, как будет после, но не думал, что так быстро и хорошо. Боль ушла. Воздух вокруг застыл, будто время остановили. Сердце билось ровно и медленно, и лишь напев под чумазый нос, нарушал тишину. Но не напрягал. Так, словно бородатый пытался войти в транс подобно шаману Крайнего Севера. Затянувшись ещё раз, Макс передал дымящийся окурок. Бородач смачно втянул остатки, едва не опалив пальцы.

– Прекрасный день, – он покачал головой, наблюдая, как дым растворяется в воздухе.

– Что в нём прекрасного? – Макс прислонился к стене.

– Мы ещё живы, – бездомный улыбнулся, обнажив редеющие зубы.

– Так себе перспективка, – усмехнулся Макс.

– Да, да, – бородач рассмеялся, – ещё какая перспективка. В отличие от тебя, – он ткнул в Макса пальцем.

– Чего? – Макс лениво отклонился, стараясь избежать попадания пальца в куртку.

– Ты чего думаешь? Я жалкий бомжара и неудачник?

– А разве нет? Живёшь в дерьме! Ещё мне про прекрасный день толкаешь.

Бездомный залился смехом.

– Чего ты ржёшь! – Макс встал, одёрнув рукава.

– Я может и в дерьме живу, – бородач вытер заплёванную от смеха бороду, – но всё же лучше, чем ты.

– У меня нормальная жизнь! – Макс сложил руки на груди.

– Тогда что ты делаешь в вонючем переулке?

Макс ничего не ответил. Не двигался, будто пристально впившийся взгляд, загипнотизировал его.

– Я живу своей жизнью, – бездомный, прищурившись вновь ткнул в Макса пальцем, – а ты нет.

– Откуда ты знаешь эту песню? – глаза Макса покраснели, но в голосе не было злобы.

– Садись, – бородач, кряхтя, сдвинулся на коробках, дав Максу больше места, – вот эта, вообще, улёт. Из моих старых запасов, – достал ещё одну самокрутку.

Макс уселся рядом.

Бородач закурил, и выдохнув облако тёплого дыма, протянул самокрутку Максу.

– Ты прав, – Макс затянулся, – жизнь так себе.

– Ну я о чём.

– Только не надо тут психологию разводить, – Макс закашлявшись передал окурок.

– Да у тебя всё на лице написано. И мне насрать какая у тебя жизнь.

– Всем насрать!

– А тебе? – бородач посмотрел на окурок.

Макс повернулся.

– Не знаю.

– Как это?

– Ты же всё по лицу читаешь, – Макс сощурил глаза, – вот и скажи мне.

– Хм, – бездомный почесал грязную шею, – думаю ты не на своём месте, хотя сейчас там, где должен быть.

– Ты издеваешься? – Макс вновь поднялся, стряхнув пепел с куртки.

– Посмотри на себя, – бородач поднял руку. – У тебя есть всё что пожелаешь! Деньги! Бабы липнут как мухи на говно! И если что, папа решит все проблемы! Только тошнит тебя от всего. Вон, даже блюёшь в переулке.

– Ты дед совсем перегрелся? – Макс рассмеялся. – Сейчас ты скажешь, что нужно избавиться от всего материального и жить счастливо! Как ты! Да?

– Нет, – бездомный хитро улыбнулся, – я просто вижу тебя другим!

– Мне надоело это дерьмо! – Макс развернулся, но почувствовав головокружение, схватился за край мусорного бака.

– Сильная штука, – слова бородача, доносились как из трубы, – не спеши. Эта дрянь коварная. Так и норовит свалить с ног.

– Я в норме! – вцепившись в бак, Макс фокусировал взгляд на расплывающемся асфальте.

– Скоро отпустит. Но лучше тебе присесть. Не ровён час, башку расшибёшь, а меня копы из-за тебя затаскают.

Макс не стал спорить. Медленно повернувшись, опустился на четвереньки, и с бледным лицом, заполз на коробки.

– Не, парень. Курить я тебе больше не дам, – бородач качал головой.

– Всё нормально! – Макс сглотнул пересохшим горлом.

Подобрав под себя ноги, провёл по лицу ладонью.

– Это поможет, – бородач достал из кармана небольшую флягу, – держи. Мой фирменный рецепт. Только пару глотков! Больше у меня нет.

– Что это? – Макс с недоверием протянул руку.

– Самогон!

Приложившись к фляге, Макс поперхнулся. Сплёвывая то, что не успел проглотить, вернул флягу бездомному.

– Великолепная вещь! – бородач улыбнулся.

– На помоях его гонишь? – Макс вытер рот рукавом.

– Только натуральный продукт! – бородач подмигнул, жадно присосавшись к фляге.

В голове посветлело. Самогон целительным бальзамом, растекался по телу.

– Многие мечтают о жизни как у меня, – Макс отряхнул ладони.

Бездомный кашлянул, проглатывая остатки самогона.

– Отец хочет, чтобы я поступил в школу бизнеса. Уже третий год пытается меня туда засунуть.

– А чего хочешь ты? – бородач вытряхнул последние капли в рот.

– Не знаю, – выдохнул Макс.

Бездомный нахмурился. Постучав по фляге, заглянул в неё, и с расстроенным видом убрал в карман.

– Так придумай! – он поднял указательный палец.

Протез был очень дешёвый. Такие выдавали в центрах реабилитации инвалидов. Макс посещал их, с отцом, во время предвыборной кампании.

– Чёртов пластик, – бородач постучал по руке, – на комбинированный, сказали, лимиты исчерпаны.

– Было бы неплохо попробовать разные.

– Чего? – бородач сделал серьёзное лицо.

– Жизни. Хотя бы один день. Тогда я смогу понять.

Смех отразился от стен. Макс крепко сжал кулаки, и лишь беспомощный вид собеседника, сдерживал его от удара.

– Ты уже сделал первый шаг, – бездомный выдохнул, перестав смеяться.

– Нельзя бить того, кто слабее и не может ответить. Так меня учили в детстве, – Макс медленно встал.

– Тем более выживших из ума стариков. Так что, всего наилучшего, – махнув рукой, он зашагал к выходу.

– Последний вопрос, – слова старика остановили его за баками. – Что, если завтра ты сможешь выбирать жизнь, о которой мечтал?

– Нет такой жизни, – не оборачиваясь, ответил Макс.

– Она есть, – слова старика слышались совсем близко, так, словно он стоял за спиной. – Жизнь которой ты мог гордиться, и гордились бы твои родители.

– Моему отцу плевать на меня!

– Ты знаешь о ком я говорю.

Внутри что-то взорвалось. Развернувшись, Макс попытался схватить бородача, но переулок был пуст. Обшарив углы, он даже не поленился заглянуть в мусорные баки, но старика нигде не было.