– «Даа, – ухмыльнулся Оська, – вы и вправду готовите мне проводины, чтож погуляем как говорится, режь последний огурец. Кстати мам, как у нас со спиртным дело обстоит?»
– «Пойду к Никоноровне, в долг обеспечит, она доверяет».
Никоноровна, снабжала самогоном половину посёлка, заядлым выпивохам не давала, чтобы не конфликтовали с их жёнами, за это её уважали.
Ещё мать сказала, что у них на работе, а работала она прачкой при общественной бане от судоремонтного завода, отоваривали на той неделе. Дали трёх кур, яйца два десятка да масло четыреста грамм.
Отоваровку от завода производили раз в квартал, что было не плохим подспорьем.
– «Мам, ещё! Много не зови, так посидим узким кругом».
– «Ладно сынок», – ответила мать.
«Ну что Лёха пошли к тебе на блины, а то тётя Аня обидится».
Встали, пошли к выходу, вдогонку мать Оськи крикнула: «Привет передайте Аннушке, пусть заходит».
Шли молча. Тут «Прыщ» дёрнул Оську за руку:
– «Слыш «Фаза», а если я в месте с тобой затеряюсь среди вас, лишь бы в поезд сесть, а там уже прокатит».
– «Ты что, сдурел, нас наверное офицеры да солдаты будут сопровождать, не стадо ведь. Если увидят, тогда тебя, и меня вместе с тобой за заднее место взгреют, так что выбрось это из своей дурной башки».
Подходя к бараку «Прыща» из далека, увидели, как два мужика, схватив друг друга за грудки громко матерились, один из них был отец Лёньки. Бегом подбежали, растащили по сторонам. Второй был сосед с первого этажа, тоже алкаш, Плюснин Егор, прозвали его по фамилии «Плюс-минус».
– «Что у вас тут происходит?», – заорал Лёха. «Плюс-минус» весь красный выдавил:
– «Он крыса вонючая, у меня из поленницы вчерашнюю заначку умыкнул и выжрал всю, когда только увидел, что я её туда заныкал». На земле валялась пустая бутылка. Лёнька зло глянул на отца, тот икнул:
– «А я чо, мог бы сам угостить, а то прячет».
– «Я его всегда угощаю, хоть последним, но угощаю».
– «Пошёл домой спать, больше, чтоб я тебя не слышал». Настроение было испорчено.
Блины ели с неохотой. Тётя Аня молча сидела и качала головой из стороны в сторону, отец захрапел в соседней комнате. «Спасибо тётя Аня, пойду я, надо собираться». «Я с тобой Оська». Тётя Аня перекрестила Оську и сказала: «Береги тебя бог».
Глава 6
Около Оськиного забора на чурке сидел «Фикса» курил папиросу. «Где вы шастаете я уже пол часа тут сижу, тётя Настя куда-то ушла, а эта твоя красавица молчит ни слова из неё не выжмешь». Время было пятнадцать минут десятого. Оська быстро одел чистую рубаху, достал из комода довольно нестарые штаны, надел чистые носки. «Прыщ» с «Фиксой» сидели на лавке у окна, молча наблюдали, как их друг на глазах становился взрослым человеком и как будто отдалялся от них.
Вошла мать, в руках были две авоськи.
– «Заходила к Никоноровне договорилась на три литра, да на работу забегала, вот с ледника (погреб со льдом, где хранили скоропортящиеся продукты) отоваровку захватила. А ты Ось уже собрался?» – «Да нам надо идти, офицер сказал не вздумай опаздывать, так уж лучше пораньше». Все трое вышли и пошли вдоль берега к военкомату. Катька смотрела им в след.
У военкомата было так-же как и позавчера многолюдно, так-же шли построения и переклички. Оська сказал друзьям, чтобы стояли тут и ждали. Сам поднялся по ступенькам и вошёл в здание.
У дежурной стойки стоял всё тот же усатый старшина. Оська протянул ему повестку и сказал: «Здравствуйте». Старшина взял повестку, открыл рядом лежащий журнал, пробежал глазами по строчкам, остановился на одной, поднял взгляд на Оську, сказал: «держите повестку и проходите в пятый кабинет». Оська пошёл по коридору смотря на цифры на дверях. Все так-же сновали люди туда-сюда. Наконец он увидел дверь с цифрой пять. Постучался, открыл дверь и спросил: «можно?». «Проходите» – ответил писклявый голос лейтенанта, рядом с ним сидела в гражданском женщина. Оська протянул повестку. Лейтенант взял её и протяжно прочитал:
– «Так. Новиков Осип Захарович?»
– «Да» – ответил Оська.
– «Год рождения 22.01.1925».
– «Да» – ответил Оська.
– «Хорошо, – пропищал лейтенант, – присаживайтесь», указал на стул. Оська присел на краешек стула. Лейтенант достал из шкафа толстую папку, начал что-то в ней искать. Остановился на одной странице. Обратился к Оське:
– «Буду задавать вопросы, отвечать коротко и ясно «Да» «Нет» понял?».
– «Понял» – ответил Оська.
«И так: Родственники за границей есть?»
– «Нет».
– «Судимости есть?»
– «Нет».
– «Репрессированные родственники есть?»
– «Нет».
– «Психические заболевания были?» – «Нет».
– «Владеете иностранным языком?»
– «Нет».
– «Прописка по месту жительства?»
– «Да».
– «Работаете в данный момент?»
– «Нет».
– «Переломы, сотрясения?»
– «Нет».
Лейтенант обратился к женщине, что-то сказал, Оська не расслышал. Она кивнула, стала что-то записывать.
Лейтенант достал из папки, готовый распечатанный бланк и начал его заполнять.
Оська стал рассматривать кабинет. За лейтенантом на стене висел портрет Сталина, обои были обшарпаны стояли три шкафа, полностью забитые папками. На окне стоял огромный фикус. Женщина была худощавая, длинный тонкий нос, очки на самом кончике носа, вызывала внутри неприятное чувство.
«Так, – сказал лейтенант, закончив заполнять бланк. Сейчас Анастасия Михайловна выдаст тебе направление на учебные курсы связистов-электриков, которые будут проходить в посёлке Бершеть – это в 40 километрах от Молотова. Курсы будут проходить шесть месяцев, по окончании будут присваиваться младшие звания, смотря, кто, как учился, дисциплина наистрожайшая».
«В военкомат придёшь 28 августа, для прохождения медицинской комиссии и прочих формальностей. Теперь распишись вот в этом формуляре. С этого дня можно сказать, ты военнообязанный и должен подчиняться военной дисциплине.
Вот тебе постоянный пропуск в военкомат, заверишь его в дежурной части, там тебе поставят печать. А это повестка на 28 августа к 10:00. Теперь гуляй, отдыхай ещё два месяца набирайся сил для будущих геройских свершений».
– «А я думал», – замолвил было Оська.
– «Всё гуляй, Осип Захарович», – пропищал лейтенант.
Оська поставил штамп в дежурной части у усатого старшины, вышел на улицу. «Прыщ» и «Фикса» стояли у дороги разговаривали с двумя новобранцами. Оська подошёл к ним, они обернулись и спросили: «ну как?»
«Никак! – Оська сплюнул и сказал, – айда пивнём самогон, проводины отменяются до лучших времён».
Глава 7
Все дни Оська занимался по домашнему хозяйству. Подлатал крышу на доме, в бане поменял прогнивший пол, подмазал глиной потрескавшую печь. Вырубил в огороде разросшую вишню, проредил малинник. Катька тоже ковырялась в огороде, стирала бельё. Мать почти целыми днями допоздна находилась на работе, приходила, быстро ужинала и ложилась спать как убитая.
«Фикса» с «Прыщём» иногда заходили, так переговорить, о том, о сём, долго не задерживались.
На днях зашёл участковый милиционер, разговаривал со мной. Расспросил всё о Катьке, где и как познакомились. Катьку ни о чем не расспрашивал. В то время, таких как Катька, много бродили по стране. Дети репрессированных, расстрелянных родителей, несовершеннолетних распределяли в детские дома, а совершеннолетние бродили сами по себе. Участковый сказал, написать заявление, прийти в участок и встать на учёт. А там и документы справят после формальной проверки.
2 августа в яблоневый спас, Катька собрала яблоки! Яблок уродилось обильно, она собрала четыре двухведёрных корзины, да ещё много осталось дозревать. Оська решил поехать порыбачить Леща на лёжень (это такая рыбацкая снасть). Лодка Оське досталась от отца, ещё довольно добротная, место на лодочной станции отцу досталось по льготе, то что он работал судокорпусником, а они пользовались большими привилегиями.
