Рука, однако, действительно была холодной и сухой.
— Мне поручили проверить вашу охранную систему, мистер Йитс.
— Можешь мне сказать, девочка, за что тебе такое наказание?
Она рассмеялась.
— Шеф сказал, что вы якобы легче согласитесь на подобную инспекцию, поскольку вы знаток женской красоты, доказательством чему служит ваша жена.
— Да, — ответил я, не зная, что сказать.
— Можете дать мне схему? — избавила меня от хлопот юная богиня. Впрочем, богиней она быть не могла, те не избавляют от хлопот. Они их лишь добавляют.
— Вот, пожалуйста!
Я подошел к клавиатуре и вывел схему на экран. Диана достала из сумочки два соединенных друг с другом стержня и начертала перед экраном знак Зорро. Потом, не обращая на меня никакого внимания, направилась в кухню. Единственное, что я мог сделать, — это попытаться точно так же не обращать внимания на нее. Естественно, так я мог пытаться до самой смерти. Сев за столик, я схватил ручку, начертил два кружка и вписал в один букву «Г», а в другую «В». Кружки я соединил двумя направленными в противоположные стороны стрелками, Гроддехаар к Веринчи и обратно. Из кухни донеслось какое-то звяканье, и это вдруг побудило меня скомкать листок и швырнуть его в корзину. На черта мне схема из двух элементов? Пардон — из трех! Ведь в конце концов, кто-то толкнул Веринчи под машину.
Агент Кэррол вышла из кухни и, вглядываясь в дно своей сумочки, двинулась наверх. Я сосредоточился на мыслях о миссис Гроддехаар и Веринчи. Что их связывает, что связывает их сны, кому эта связь могла и почему, ПО-ЧЕ-МУ, могла не понравиться? А может быть — стоп! — дело не в снах, а, например, в истории со стадионом?! Ох, ну и идиот же я — ясно! Здесь до черта возможностей: наследники, миллионы баксов, положение в обществе… Проклятье! Наверняка в этом и дело! Куда более материальные причины, чем какие-то дурацкие сны!
Я закурил «Голден гейт» и, довольный собой, отхлебнул уже остывший кофе. Я чувствовал под пальцами след, почти так, словно он был записан алфавитом Брайля.
— Комп! Городской архив. Ключевые слова…
Я поколебался. Перед моим мысленным взором вдруг появился знак: «Осторожно! Опасность!» Что-то меня предостерегало, и не стоило этим пренебрегать. Я несколько раз глубоко вздохнул, но это не помогло. Но и комп я оставить просто так не мог.
— Ключевые слова, — повторил я, — ИМКА, молодежные лагеря, организаторы, полицейские донесения. Конец.
Из сада пришла Феба, зевнула на пороге, потом некоторое время принюхивалась.
— Да, у нас гость. Ты проспала, — укоризненно сказал я.
Она вильнула хвостом — мол, извини, — подняла нос в сторону второго этажа и секунд десять анализировала полученные результаты. Наверняка она не просто нюхала воздух, в конце концов, я знаю ее уже… шесть лет. Феба на порядок умнее рядовой собаки. Сейчас она воспринимала какую-то недоступную другим информацию. Заинтригованный, я сидел неподвижно. Наконец она фыркнула, подошла и положила морду мне на колено. Мы смотрели друг другу в глаза. «Что-то мне не нравится», — сказала она. «Но что?» — «Не знаю, но что-то не так».
Монти нашел в себе силы встать и подойти ко мне с другой стороны. Глаза его были широко раскрыты, но совсем по-другому, чем у матери, — бдительный, хищный взгляд голодного зверя, который надеется, что разговор касается доставки свежего мяса. Или несвежего. Прежнее настроение куда-то пропало, связь, возникшая между нами, оборвалась.
Наверху раздались шаги; даже не глядя, я видел, как она переставляет свои изящные, стройные…
— Ну, всё! — сообщила девушка, спускаясь по лестнице. — Я проверила коды, записи. О, собаки?! — Она спустилась вниз, но не подошла. Феба напряглась. Монти лишь бросил на девушку короткий взгляд — по его мнению, на ее стройном скелете было слишком мало мяса. — Всё в порядке, проблем никаких нет. Как часто вы меняете коды?
— В последнее время редко, — честно ответил я. — Я больше не занимаюсь профессиональной деятельностью. Только пишу, а в этой области я никому не мешаю.
— Но всё же жаль такую систему!
Мне казалось, что она хочет попрощаться, но боится сделать шаг в мою сторону. Я погладил собак по головам, отодвинул их от себя и встал.
— Спасибо.
Мы пожали друг другу руки, я проводил ее до двери. На экране всё еще виднелась запись с ее идентификатора. Там не было дополнительной строчки типа «Жду в восемь в баре „Бамбалу“. Девушка прошла по дорожке, открыла калитку, села в маленький, с округлыми формами „понтиак“ и уехала.
Я шагнул вперед, почувствовав у ноги голову Фебы. Ей всё еще что-то не нравилось.
— Стареешь, подруга, — сказал я вслух. — И зря тебя Пима хвалит, я… — Заметив кое-что краем глаза, я повернулся и посмотрел на пустой экран. — Я…
Сделав шаг назад и оказавшись напротив экрана, я нажал на клавишу «назад». Пусто.
— Чтоб тебя… — Я стукнул кулаком по дверному косяку. — Комп! Список посетителей за сегодня!
Экран вспыхнул разными цветами, профессиональный голос компа сообщил:
— Сейчас девять часов четырнадцать минут. Входивших не зарегистрировано. Единственный выходивший — совладелица дома, Пима…
— Стоп! Соединение с Саркисяном, с приоритетом! — Я закурил, не двигаясь с места.
— Оуэн? — На экране появился заинтригованный Дуг.
— Ты сегодня кого-нибудь ко мне присылал?
— Сейчас проверю… — Он оторвал взгляд от моего лица. — А что случилось?
— От меня только что ушла девушка, якобы твой стажер, неземной красоты, а ее идентификатор исчез из моего компа, словно его отбеливателем полили!
— Диана Кэррол?
— Да. — Я облегченно вздохнул. — Значит, она всё-таки твой человек…
Я улыбнулся и погладил всё еще стоявшую рядом Фебу.
— И что? — сказал я ей. — А мы уже себе вообразили…
А потом я вдруг понял, что Саркисян не разделяет нашей радости.
— Оуэн… — Он вытянул палец, словно касаясь им моего экрана изнутри. На этом месте появилась точка, затем увеличилась и превратилась в занимавшую полэкрана фотографию женщины. — Насчет неземной — это ты преувеличиваешь…
Далеко за тридцать, короткие волосы, ничем не примечательные черты… Ничего общего.
— Она еще не выходила из фирмы, только собиралась к тебе. Поедет со всей бригадой, они уже пакуются.
Я с трудом проглотил несколько недобрых слов.
— Может, уйдешь из дома, а? Она могла что-нибудь принести? — спросил Саркисян.
— Да, у нее была сумочка, маленькая, но…
Что тут еще говорить — она могла быть опоясана несколькими тонкими, так называемыми «балканскими» шнурками, у нее мог быть в сумочке блокнот с пропитанными ядом страницами, она могла оставить крошечный локатор-«светлячок», в который без труда попадет маленькая ракета типа…
— Ладно, ухожу. Пошли несколько человек к Пиме, только надежных. Кому-то вдруг показалось, что я знаю нечто важное.
— Уже послал. Где вы остановитесь? Советую в нашей гостинице…
— Пока ничего не говорите Пиме, только охраняйте ее, я буду тут, неподалеку, потом посмотрим.
Неподалеку?! Я не отходил ни на шаг от членов бригады, которая буквально разобрала мой дом по кирпичику и ловко собрала обратно. Дуг Саркисян приехал два часа спустя, наверняка вызванный кем-то из доведенных до белой горячки подчиненных, и мы пошли в ближайший бар выпить пива. Клиентуру здесь сегодня составляли одни лишь сотрудники ЦБР, лишь перепуганный владелец заведения был не из этой фирмы.
Ничего не нашли. Ни следа пребывания девушки в моем доме, ни — что было логичным следствием ее «не-визита» — малейшего следа чьей-либо посторонней деятельности на территории дома и его двух охранных сетей.
— Поставим тебе еще одну «охранку», — предложил Дуг.
— Можешь, но дело не в этом, — поморщившись, ответил я.
— А в чем? — для проформы спросил он.
— Я просто получил сообщение: «От нас, приятель, тебе не спрятаться за своим забором!» Понимаешь? В письмо я мог бы не поверить, запись — проигнорировать, но когда приходит некто, демонстрируя, насколько далеко они проникли в структуры ЦБР… — Я пожал плечами. — Нужно быть идиотом, чтобы не понять подобного намека.
