Она успела почувствовать его горячий ствол на своих нежных половых губах. И тут же Брук ощутила резкую боль после того, как Колин ввел свой длинный член в ее узкую вагину.
Сначала в глазах потемнело. Потом Брук моргнула и была застигнута врасплох новыми яркими ощущениями: член Колина двигался внутри нее. Движения были быстрыми, резкими, и ей начало нравиться трение. Она испытывала удовольствие вместе с болью.
И Брук начала стонать. Громче и громче. Пока Колин не получил свой ошеломляющей силы оргазм.
После этого парень расположился у нее между ног и, глядя пристально ей в глаза, прикоснулся своим языком к клитору. Брук начала испытывать другое ощущение – сладостная истома, которая начала сводить ее с ума. Горячие волны накатывали на нее все больше и больше, пока Брук не почувствовала, как в ней вспыхивает фейерверк и она рассыпается медленно на части…
Это было самое чудесное воспоминания Брук, которое она тщательно берегла в закоулках своей памяти. Сидя в своей комнате и ностальгируя по сексу с Колином, она вскрикнула от наслаждения, которое заставило ее расплакаться. Слезы текли и текли по щекам, и она уткнулась в подушку. Больше так хорошо с ним не будет, ведь она его отвергла. Больше Колин не будет властен над нею.
Спустя несколько дней она получила свой денежный гонорар в размере тридцати пяти тысяч долларов – в него входили приз за победу в конкурсе и выплаты за съемки различного рода, проводившиеся до конкурса и после него.
Девушка держала эти деньги в руках и не верила своим глазам. Несмотря на то, что ее отец зарабатывал много, достаточно для того, чтобы мать не работала и была домохозяйкой, Брук очень собой гордилась, потому что это были ЕЕ собственные деньги.
Первые небольшие деньги она начала зарабатывать еще в детстве – она с мамой продавала домашний лимонад у себя во дворе. В течение жизни девушке периодически выпадали небольшие подработки. Но такую сумму за раз она, конечно же, никогда не зарабатывала!
Однажды отец во время ланча спросил у Брук, что она собирается делать с деньгами, на что она ответила, что будет их тратить в свое удовольствие. Ответ дочери его не устроил – он планировал помочь ей преумножить эти деньги. Хотел научить правильно вкладывать и распоряжаться финансами.
Слово за слово – и между ними разгорелась нешуточная ссора. Брук кричала на отца и упрекала его в жадности. Отец в ответ критиковал девушку за ее глупость.
– Я отказываюсь верить, что эта истеричная глупая особа – моя дочь! – проорал он, и это подстегнуло Брук. Она выпрямилась, в ее глазах горел огонь, хотя лицо было равнодушно и улыбка была таинственной.
– Не переживай, отец. У тебя нет дочери.
В поздний час, когда все легли спать, Брук вылезла из окна своей комнаты (слава Богу, она была на первом этаже!) и, подобрав свой упавший чемоданчик, направилась к Лиз.
– Брук? Какого черта? – зевая, сонно спросила Лиз, когда увидела на пороге своего дома подругу.
– Лиз! Пожалуйста, помоги мне! – взмолилась Брук. – Мне негде жить!
Лиз пропустила ее внутрь, бормоча себе под нос ругательства.
– Выкладывай. Во что вляпалась? Почему ты не пошла к своему молодому человеку?
Брук покраснела.
– Дело в том, что мы расстались.
– Что? – губы Лиз сложились в идеальную букву "О". – Впрочем… ладно. Видимо, были причины. Неважно. Хочешь остаться у меня? Но ведь твои родители в первую очередь будут искать здесь.
– Может, у тебя есть какие-то родственники или друзья в других городах?
Лиз медленно покачала головой.
– У меня нет родственников, – спокойно произнесла подруга, окончательно проснувшись. – А вот у тебя есть.
Лиз расхохоталась от удивленного взгляда Брук.
– Ну же, детка! Вспомни! У тебя есть кое-кто близкий. Дам подсказку: город Джексон.
– Нет! – выдохнула девушка, округлив свои глаза. – Ты предлагаешь мне поехать к моей тете?! Ты с ума сошла?
– Прежде чем так кричать, подумай, Брук. Идея-то неплохая. Сама тетя тебя любит.
Брук сразу же взяла себя в руки и погрузилась в размышления.
Действительно, идея была не лишена смысла. Тетя Джесс приходилась сводной сестрой матери, но они разорвали всякое общение довольно давно. Они терпеть не могли друг друга и всегда ссорились, в чем-то будто соревнуясь.
Обе чертовски красивы, но разной красотой: Джесс отличалась от матери Брук тем, что была ей противоположностью во всем. Она внешне напоминала Мэрилин Монро, и окружающие знали ее как легкомысленную даму с деньгами и без детей.
Ни один мужчина не задерживался рядом с ней более, чем на месяц. Свою единственную племянницу она, как ни странно, любила нежной тетушкиной любовью, как и полагается, но вот беда: мать Брук была категорично против их общения.
Когда они в последний раз поссорились, тетя Джесс успела написать племяннице письмо о том, что она переехала в город Джексон. Никто в семье, кроме Брук, об этом не знал.
– Мои родители не догадаются, куда я поехала… а если и догадаются, то не узнают, куда, – прищурилась Брук и улыбнулась. – А тетя Джесс мне только обрадуется. Осталось утром сесть на автобус и уехать. Лиз! Ты чудо!
Брук бросилась обнимать подругу.
Самостоятельная жизнь
На следующий день Брук приехала в Джексон и, изучив карту города, направилась к дому тети Джесс.
Дверь долго никто не открывал. Брук начала переживать о том, что, возможно, тетя сменила адрес, как тут дверь резко распахнулась.
– Брук! – звонко воскликнула высокая красивая блондинка, открыв рот от удивления. Ее сочные губы были накрашены яркой красной помадой и выделялись на лице, а зеленый шелковый халат едва прикрывал ее прелести. – Господи Иисусе, это правда ты? Я не путаю?
– Да, тетя, это я, – довольно улыбнулась девушка, после чего оказалась немедленно заключенной в жаркие объятия.
– Я так рада тебя видеть, малышка! А уж какая ты красавица стала! – тут тетя отстранилась и оценивающим взглядом прошлась по Брук. – Ты, кстати, намного краше своей матери будешь.
– Джесси, с кем ты там разговариваешь? – из глубины дома вышел полуголый мужчина. Брук обратила внимание на его красивый торс. То, что было ниже, прикрывалось полотенцем.
– Ах, Шон, не мог бы ты нас оставить? Это моя племянница, – взмахнула рукой тетя Джесс. – Мы с ней очень редко видимся.
Мужчина кивнул и задержался взглядом на Брук. Девушка почувствовала себя будто обнаженной, настолько его глаза были бесстыдны, исследуя каждый сантиметр ее тела.
– Шон! – грозно прикрикнула тетя. – Она еще ребенок!
Наконец они остались вдвоем и могли отдаться разговорам друг с другом. Брук поведала ей о всех своих удачах и неудачах и попросила тетю о помощи.
– Я чертовски тобой горжусь, моя девочка, – удовлетворенно кивнула тетя. – У тебя большой потенциал. Я уверена, ты выиграешь конкурс красоты и будешь самой красивой в нашем штате, а потом и во всей Америке. Что касается родителей и всего остального… Брук, думаю, ты можешь пожить у меня какое-то время, но пообещай все же родителям дать знать, где ты.
– Но тетя! – воскликнула Брук, после чего была остановлена властным жестом руки.
– Разумеется, не сообщай им мой адрес – им достаточно знать, у кого ты, – спокойно продолжила тетя. – И, Бога ради, зови меня просто Джесс!
Уже на следующий день Брук решила все-таки позвонить родителям. Отец, конечно, был совсем не рад, что его дочь живет у врага матери, но она убедила его, что так будет лучше для всех и что она вернется домой через какое-то время. Девушка удивилась тому, что родители спокойно отпустили ситуацию. Может, они поняли, что не нужно на нее давить?
Начались беззаботные дни. Брук с каждым днем ощущала себя все счастливее и счастливее – ей очень нравилось в Джексоне. Она могла заниматься чем угодно.
Через какое-то время Джесс помогла ей снять красивую квартиру. Брук съехала от нее, желая поскорее ощутить вкус взрослой жизни. Она постоянно посещала дорогие магазины, в которые давно мечтала зайти, совершала множество покупок, посещала рестораны, театры, светские мероприятия, где ей компанию составляли Джесс и Шон. Она тратила каждый день много денег. Девушка испытывала опьяняющее ощущение власти над своей жизнью. Она осознавала, что стала мудрее и старше точно года на три.