- Вот и я тебе говорю, что имеется перспектива. - Сивков почесал волосатую грудь и прикрыл глаза. В сон потянуло товарища капитана.

  - Значит так, - Сергеева откинула одеяло, села на край кровати, - Давай договоримся следующим образом: ты все уточняешь, приводишь показания своего карася в правильный вид и ...

  - Приношу их тебе на рассмотрение! - прервал её любовник.

  - А после рассмотрения и внимательного изучения мы примем правильное решение! Всё, Петя, кончаем канитель. Расходимся. Мне пора.

  Мария Всеволодовна резво вскочила с койки, нашла под кроватью заблудившийся тапок, встряхнула гривой темно-русых волос и, захватив белый пушистый халат, направила своё корпулентное тело в ванную.

  Сивков, помедлив несколько минут, оделся и ушёл не прощаясь, как было принято между ними.

  Сев в машину, он набрал телефон дежурного своего отделения:

  - Капитан Сивков говорит. Как дела у нашего убийцы, который в обезьяннике томится? Ну да, у летописца. Пишет? И много пишет? Много - это хорошо. Дай, Вася, ему ещё бумаги - пусть дальше пишет. Всё. Я скоро буду. Ага, с вызова звоню, у бабульки был, которая на трупный запах из подвала жаловалась. Кошка там издохла. Видать, крысиного яду наелась. Жилконтора у них крыс травила, вот кошка и попробовала вкусняшек. Всё, Вася, до скорого!

  Майор Марья Всеволодовна Сергеева, пока принимала душ, думала над словами любовника. То, что он сказал, могло, в случае правильного расклада, принести ей немалую пользу. Если действительно это хотя бы частично так, то есть не в смысле крысятничества казенных денег руководством государственного учреждения - это везде и повсеместно происходит, а именно размеры злоупотреблений и системность их и если доказательная база окажется не мифической, то еще одну звезду на погоны и повышение в должности ей обеспечены. Её начальнику, как по секрету сообщила подруга Женька, светит повышение и кресло освобождается. Почему бы не занять его ей, Сергеевой Марии Всеволодовне? А при наличии серьёзных злоупотреблений в учреждении, да удачном стечении обстоятельств при проверках, можно и денег подзаработать. "Кто не пьёт - назови!" А уж злоупотребления или, на худой конец, нарушения в любой сфере хозяйственной деятельности крупного предприятия всегда найти можно. Кто ж без греха?

  Через полчаса Мария Всеволодовна, заместитель начальника отдела по расследованию налоговых преступлений подъезжала в своём "лексусе" белого цвета к месту прохождения службы, где заступала на очередное дежурство.

  Матвей Клеймёнов воспитывался мамой и бабушкой в маленьком районном городишке, расположенном за полторы тысячи километров от того места, где в описываемое в этой истории время находился в камере временного содержания.

  Отца Матвей никогда не видел. Ни мать ни бабушка никогда не отвечали на вопросы, кто его папа и где находится. Женщины уходили от ответа. Только в десятом классе школы совершенно случайно в одной из немногочисленных книг, которые были в доме, он обнаружил фотографию цыганистого парня в матросской форме с надписью чернилами фиолетового цвета, уже выцветшей от долголетия, на обратной стороне фотографии "На долгую память Люсе Клеймёновой. Жди меня и я вернусь, только очень жди. Игорь Будников. 14 июля 19... года" На форменке Игоря Будникова можно было рассмотреть значок с цифрой 3 и значок об окончании техникума. Матвей положил фото неизвестного моряка обратно. Через несколько лет он сообразил, что если к этой дате добавить семь месяцев, то будет месяц его рождения. Правда, потом эта фотография ему более не попадалась.

  Мать Матвея работала продавщицей в пивном ларьке. Место хлебное и в доме был достаток. Бабушка Матвея в своё время трудилась учительницей младших классов в школе, где Матвей отучился от первого до последнего звонка. Учился он очень даже неплохо - немного не дотянул до серебряной медали.

  Когда пришло время думать, как жить дальше, мать посоветовала поступать в торговый техникум в областном городе. Матвею было всё равно. В то время он увлекался чтением фантастических повестей и романов - в городской библиотеке перечитал всё, что было на полках с надписью "Приключения и фантастика".

  С нетерпением ждал он появления очередных томиков в серой или красной обложке серии библиотеки современной фантастики, не пропускал ни одного толстого тома книжной серии издательства "Мысль" "На суше и на море", а так же в киоске "Союзпечати" на единственной городской площади всегда покупал появляющиеся время от времени тоненькие книжечки в мягких обложках серии "Подвиг", журналы "Химия и жизнь" и "Смена", где печатались произведения на любимую тему.

  В плацкартном вагоне поезда "Киев-N" он познакомился с одногодком Шуриком, который ехал до конечной станции, то до очень большого города N, где собирался поступать в торговый институт. Шурик, бойкий киевлянин, угостил соседа вином и, непривычный к алкоголю Матвей, услышал соблазнительные речи следующего содержания:

  - Матвей, а на фига ты будешь поступать в техникум в этом самом Засранске? У тебя же шикарный аттестат, ты почти медалист, мать у тебя работает в сфере торговли, как и у меня. Поедем со мной поступать в N-ский интитут торговли! У меня в этом городе брательник в милиции служит - он после армии поступил и уже младший лейтенант. Какая тебе разница, где учится? Всяко высшее образование лучше среднего, да и в армию после этого института не берут - там военная кафедра. Потом выпили ещё и ещё. Матвей забрался на верхнюю полку и заснул. Остановку в областном городе, куда он ехал поступать в торговый техникум, он проспал - поезд проезжал этот город глубокой ночью. Проводница почему-то забыла разбудить этого пассажира. Словом, ничего не оставалось, как ехать дальше с Шуриком, доплатив два рубля проводнице.

  В N-ский институт торговли (тогда еще советской торговли) Матвей поступил почти без проблем. Почти это значило, что военная кафедра в институте торговли отсутствовала (обманул или обманулся Шурик) и по осени будущего года после окончания первого курса предстояла Матвею дальняя дорога для выполнения почётной обязанности каждого советского гражданина, достигшего призывного возраста, отдавать священный долг по защите Родины в славных рядах советской армии.

  Правда, после поступления и до первой повестки из военкомата эта проблема мало заботила Матвея - он погрузился в студенческую жизнь вуза очень крупного города, где жизнь была совершенно иной, чем в его родном районном захолустье.