- Ну, посмотрим, как ты обгонишь! - засмеялась она и понеслась на своей маленькой монгольской лошадке навстречу степному ветру. И не догнать ее Оврулу!

  - Да это я сегодня коня загнал! - оправдывал Оврул свое поражение.

  У Тимура с женой не оставалось сомнений, что не необходимости искать жениха для дочери, остается только ждать, когда отец с Оврулом приедет свататься. Шли годы, а свататься Оврул не торопился: думал, еще молоды, торопиться некуда.

  Настало время Наадама, праздника состязаний в борьбе, стрельбе и скачках. И тут Оврул хвалился, что ему не будет равных. Играли монгольские девушки на морин хуур, струнном смычковом музыкальном инструменте мелодию спокойную и мелодичную, как жизнь степей их далекой родины, где время течет неторопливо, мужчины разминают руки и ноги, готовясь к борьбе. Баярма хватилась, нет в гэре Боракчин. Кричала, кричала - нигде нет вокруг.

  - Не уж то на состязания убежала, негодница! Только б все делать, как мужчина! - ругалась она, что некому буде помогать готовить хушууры, монгольские жареные пирожки с бараниной. - Готовить не любит, а уплетать хушууры будет за обе щеки! Вон, какая здоровая вымахала!

  - Не ругайся ты, - успокаивал Тимур. - Она же фарш порубила. Праздник сегодня, пусть отдохнет. Выйдет замуж, отдыхать времени не будет.

  Мужчины выходили на поединки, захватывали противники за ноги или за руки и валили на землю. Проигрывал тот, кто касался земли, а победитель исполнял танец орла. Неожиданно для борцов и толпы зрителей выбежала девушка, одетая в мужскую одежду.

  - А ты кто такая? Тоже хочешь побороться? - пошутил секундант.

  - Да, - твердо ответила Боракчин. Из толпы поднялся смех. Секундант вывел далеко не самого крупного мужика:

  - Только не сильно ее роняй! - снова засмеялся секундант. Но не успел мужик опомниться, как девчонка быстро и ловко подхватила его ноги и повалила на землю. Из толпы поднялся восхищенный крик.

  - Кто следующий? - закричала девушка. Вдруг неожиданно толпа замолчала, и вышел человек, стоявший в окружении нукеров. Кто это был, Боракчин точно не знала, но догадывалась, что кто-то из семьи Джучи. Молодой парень был на вид лет шестнадцати-семнадцати, совсем не богатырского вида, худой с бледным каменным лицом и задумчивым взглядом. Ему так же, как и первому, суждено было пасть на землю. Но, казалось, борьба не занимало мысли этого человека, не вы внимательно оглядывавшего Боракчин с головы до ног. Казалось бы, поражение от девушки должно оскорбить мужчину, но на его лице не отразилось ни капли эмоций.

  - Как твое имя? - тихо и спокойно спросил он.

  - Боракчин...

  -Чья дочь?

  - Тимур-багатура из племени унгират...

  Следующему борцу Боракчин уже проиграла.

  - Ты хоть знаешь, кого повалила на землю? - говорил Оврул.

  - Кто-то из Золотого рода?

  - Сам Бату, сын Джучи. Ты хоть бы для вида проиграла ему.

  - Что? Совсем глуп? Уступить только из-за знатности. Щас!

  Бату выбрали невесту, когда ему было семь лет, как и положено, дочь нойона из племени унгират. Так издавна повелось у Золотого рода Борджигинов брать в жены девушек-унгираток. Но девочка, не успев повзрослеть, заболела и скончалась.

  - Тимур говорил, что воспитал татарскую девочку как свою дочь. Может это она и есть?

  - Но воспитывалась в монгольской семье и в наших обычаях.

  - А кроме красоты, какие у нее достоинства?

  - Крепкая, здоровая, детей родит много, характер сильный, опорой будет.

  - Правильно мыслишь, сын, - похлопал его отец по плечу. - И семья у девушки хорошая. Не говори твоей матушке про татарскую кровь, а то никогда не согласится на этот брак.

  Уки сидела в боктаг у очага, держа спину и голову прямо, головило медленным, спокойным тоном, но в голосе всегда слышалась твердость и уверенность госпожи:

  - Тимур-багатур - не знатных кровей, он не рожден сыном нойона. Достоин ли он того, чтобы породниться с Золотым родом?

  - Он заслужил все почести своей доблестью, а не рождением. Из простых были наши Субедей и Джебе. Это и есть люди длинной воли. Такие люди достойнее нойонов, что в прежние времена сеяли вражду между нашим народом. Уки удалось уговорить, и в стойбище Тимура пожаловали сваты.

  - Для нас это великая честь, - говорил Тимур, но не могу таить. Известно ли Джучи-гуай и его сыну о происхождении нашей дочери, о том, что она не родная , а рожденная татарской женщиной. - Узнайте об этом, и мы дадим ответ.

  После ухода посланников Баярма говорила мужу:

  - Хозяин дома 5, зачем же вы сказали? Теперь они окажут.

  - Я не смею врать и сам хотел подумать.

  - Что тут думать? Отказывать Золотому роду! Гнев хотите на себя навлечь?! Не отказывайте, если передумают, я вас умоляю! - произнесла эти слова жена настойчивым тоном. - Говорят, Бату - самый умный из сыновей, его прочат в наследники. Высоко взлетит наша дочь!

  - Она рождена их кровными врагами. Каково ей придется в их семье?

  - Боракчин хоть раз давала кому-то себя в обиду?

  - Нет, откажутся они.

  - Не откажутся! Потому что Джучи сам... - тихо сказала жена