Держи курс, Киппи. Веди ровнее!

Ладно, Хок. С рапортом не затягивай.

Полегче! У меня шутиху клинит. Какой идиот приказал вылетать без ремонта?

Ладно вам, девочки. Хоть сегодня давайте поласковей.

Эй, Копыто, тебя как запускать, по высокой или низкой?

По низкой. Жестко и быстро.

Как слышно?

Отчитываться не забывай, красавчик.

В главном динамике Тарик сказал:

– Охотник догнал добычу…

Красная и голубая точки на экране замигали. Сзади подошли Калли, Рон и Моллья.

– Что тут тво… – начал было Калли, но Ридра жестом его оборвала:

– Красная точка – корабль захватчиков. Скоро нападаем. Наши – вот эти желтые.

Этим объяснением она решила ограничиться.

– Удачи, наши, – сухо сказала Моллья.

Через пять минут голубой точки не осталось. За это время к компании, прогрохотав по ступеням, присоединился Коготь.

Снова голос Тарика:

– Охотник стал добычей. Маньяки, распсиховаться!

Левая группа желтых огоньков выдвинулась вперед и начала рассосредотачиваться.

Захватчик здоровый, зараза. А, Хок?

Ничего.

Придется повозиться.

Черт, не люблю вкалывать!

Рапорт мой получил? Добро.

Копыто, вали оттуда. Перекрываешь луч Букашке!

Ладно, ладно, ладно!

Кто-нибудь проверял тягачи девять и десять?

Вот сейчас самое время, да?

Просто спросил.

Красивые спиральки, а?

И снова Тарик:

– Невротики, включить манию величия. Наполеон Бонапарт, ты первый. Иисус Христос, идешь последним.

Корабли справа выстроились ромбовидным строем.

– Симулируем тяжелую депрессию. Необщительность. Подавленная враждебность.

Позади послышались молодые голоса: Капрал вел по лестнице взвод. Вблизи исполинского ночного экрана ребята притихли. Комментариями о ходе сражения обменивались уже шепотом.

– Начинаем первый психоз.

Желтые огоньки побежали вперед в черноту.

Видимо, захватчики наконец их заметили, потому что корабль начал ускоряться. Но убежать от катеров такая махина не могла, а чтобы перескочить на другое течение, не хватало свободного пространства. Три группы желтых точек – одна в боевом порядке, другая бесформенная, третья рассосредоточенная – нагоняли. Через три минуты захватчики решили принять бой. На экране вдруг появилась россыпь красных огней: вражеские «пауки», которые тоже разделились на три стандартные атакующие группы.

– Смысл жизни рассеялся, – объявил Тарик. – Не впадать в уныние!

Пусть эти сосунки только сунутся!

Давай, Киппи: низко, жестко и быстро!

Если сдрейфят и нападут первыми, им крышка!

Тарик:

– Приготовиться к преодолению враждебных защитных механизмов. Так. Выписать успокоительное!

Но катера захватчиков построились не в наступательном порядке. Одна треть рассеялась веером в горизонтальной плоскости; вторая группа курсировала в плоскости, смещенной относительно первых на шестьдесят градусов; третья отклонилась еще на шестьдесят. Таким образом, головной корабль оказался в трехсегментной защитной решетке. «Пауки» доходили до конца своей траектории и двигались в обратном направлении, насыщая оборону, плетя вокруг корабля что-то вроде паутины.

– Осторожно. Противник усилил защитные механизмы.

Что за строй такой?

Ладно, пробьемся. Боишься?..

По одному каналу вдруг зашипели помехи.

Твою мать! Попали в Копыто!

Киппи, выводи нас. Вот так. Копыто, слышишь меня?

Как они его? Уходим.

– Применить активную терапию на правом фланге! Усилить внушение! По центру – принцип удовольствия. Левый фланг – к чертям.

Ридра неотрывно следила за тем, как желтые огоньки пытаются пробить гипнотически пульсирующую красную решетку, паутину, сеть…

Сеть! Картинка в ее уме вдруг перевернулась, и в таком ракурсе появились все недостающие штрихи. Эта решетка по строению была идентична той трехточечной сетке, которую она пару часов назад разорвала над гамаком. Только добавилась еще переменная времени. Вместо нитей были траектории кораблей, но принцип был тот же. Она схватила с пульта микрофон:

– Тарик!

По сравнению со звуками, которые сейчас плясали у нее в сознании, эта последовательность переднеязычного взрывного, дрожащего и велярного тянулась целую вечность.

– Калли, Моллья, Рон! – рявкнула она. – Координаты зоны боя, живо!

– А? – удивился Калли. – Хорошо.

И начал настраивать на ладони циферблат космометра. Как медленно, подумала она. Как медленно они все движутся. Она знала, что́ нужно, необходимо сделать, и теперь наблюдала за развитием событий.

– Ридра Вон, Тарик занят, – раздался суровый голос Мясника.

– Координаты: три-Б, сорок один-Ф и девять-К, – вынырнул Калли из-за ее левого плеча. – Быстро мы, а?

Ридре показалось, что запросила она их час назад.

– Мясник, записал координаты? Так, через… двадцать семь секунд катер пройдет через точку… – Она назвала три координаты. – Пусть ближайшие невротики по нему ударят.

Пока ждала ответа, сообразила, куда надо бить дальше.

– Через сорок секунд от этого – три, два, один – момента через точку… – она назвала другие координаты, – пройдет другой катер. Весь огонь по нему. Первый вывели из строя?

– Да, капитан Вон.

Колоссальное изумление и облегчение. По крайней мере, Мясник прислушался. Она назвала координаты еще трех кораблей в сети.

– Теперь избавьтесь от них, и все развалится!

Раздался голос Тарика:

– Приготовиться к групповой терапии!

Желтые «пауки» вновь рванулись в ночь. На месте, где должны были быть катера захватчиков, теперь зияли дыры; там, откуда должно было прийти подкрепление, теперь царил хаос. Сперва один, потом другой красный огонек отступил с позиции.

Желтые пробились за оборонительный кордон. Красную точку головного корабля встряхнуло от виброудара.

Держась за плечи Карлоса и Флопа, Ратт запрыгал верх-вниз.

– Ура, мы победили! – заорал маленький инженер-реконверсионщик. – Мы победили!

Взвод начал перешептываться, а Ридре показалось, будто она где-то далеко-далеко. Они все говорят так медленно, тратят такую уйму времени, чтобы выразить вещи, которые укладываются в несколько простых…

– Ты как, ка’итан? – Коготь положил желтую лапу ей на плечо.

Она попыталась ответить, но из губ вырвался только низкий всхлип. Она повисла на его руке.

Подошел Капрал:

– Как себя чувствуешь?

– Т-т-т-т… – начала она и поняла, что не знает, как это будет на Вавилоне-17, – тошнит. Черт, меня тошнит.

Стоило ей это выговорить, головокружение прошло.

– Может, тебе прилечь? – спросил Капрал.

Она отрицательно мотнула головой. Напряжение в плечах и спине, тошнота отступали.

– Да нет, все нормально. Перевозбудилась, наверное.

– ’рисядь, – сказал Коготь, предлагая ей опереться на пульт.

Но она выпрямилась:

– Не надо. Мне правда полегчало. – Она глубоко вдохнула. – Видите? – Высвободилась из-под руки пилота. – Прогуляюсь. Приду в себя.

И Ридра, все еще пошатываясь, зашагала по галерее. Она чувствовала, что остальные опасаются ее отпускать, но ей вдруг захотелось оказаться в другом месте.

Когда добралась до верхних уровней, дыхание нормализовалось. От перекрестка расходились шесть коридоров с пандусами и спускались на другие уровни. Она остановилась, соображая, куда дальше, затем обернулась на звук.

По коридору шли несколько человек из экипажа «Джебеля», в том числе Мясник. Он облокотился на закраину шлюзового проема, ухмыльнулся Ридре и, видя ее замешательство, указал вправо. Говорить не хотелось, так что она просто улыбнулась в ответ и отдала ему честь. Пока она шла к правому пандусу, до нее дошел смысл его ухмылки. Да, в ней сквозила гордость их общей победой (благодаря чему можно было обойтись и без слов) и непосредственное удовлетворение тем, что он оказался ей полезен. Но и всё. Не хватало вполне ожидаемой иронии по адресу заблудившегося человека. Эта ирония ее бы не обидела, но ее отсутствие приятно удивляло. Впрочем, оно хорошо согласовывалось с полученными ранее впечатлениями о нем: жесткость, брутальность и в то же время невероятная животная пластика.