Генерал Р. Н. Моргунов не имел при себе никаких средств управления, поэтому я предложил ему использовать средства связи нашего штаба. Однако он не захотел воспользоваться нашим предложением и отправился в 15-й мехкорпус. Встретиться с Моргуновым больше не пришлось. Не передал он нам и никаких распоряжений.
Бои с превосходящими силами противника
К исходу дня бригадный комиссар Н. К. Попель доложил, что передовой отряд и 34-я танковая дивизия разгромили тыловые подразделения и танковый полк 11-й танковой дивизии гитлеровцев, которые были внезапно атакованы на марте. Наши танкисты, продвинувшись еще на 30-35 километров, овладели районом Пелча. Разгромив несколько частей 16-й танковой дивизии, они ворвались в Дубно и вышли в тыл 3-го моторизованного корпуса противника. В это время через Ситно проследовал передовой отряд 7-й моторизованной дивизии. На реке Пляшувка он встретил сопротивление немцев. Наши артиллеристы, не мешкая, открыли огонь прямой наводкой. Одновременно устремилась в атаку мотопехота. Вражеский заслон был смят, и передовой отряд, не задерживаясь, продолжал двигаться на Дубно. К сожалению, главные силы 7-й мотодивизии подошли к реке Пляшувка только с наступлением темноты. К этому времени немцы подтянули сюда уцелевшие части 16-й танковой дивизии и заняли оборону по реке. В результате главные силы 7-й моторизованной дивизии продвинуться дальше не смогли.
Офицер связи, возвратившийся из 12-й танковой дивизии, доложил, что комдив генерал Т. А. Мишанин сосредоточил ее за линией обороны 36-го стрелкового корпуса, подтягивает свои тылы, ожидает подхода автозаправщиков с горючим и после заправки боевых машин сразу выступит для выполнения поставленной новой задачи.
Получив все эти донесения, я принял решение штаб корпуса оставить на старом месте, организовав крепкую круговую оборону.
Ночь на 28 июня прошла на редкость спокойно, без грохота разрывов снарядов и автоматной трескотни. Только изредка с высоты доносился гул вражеских бомбардировщиков, летевших на восток. Да над Пляшувкой часто взлетали осветительные ракеты. Фашисты нервничали.
С утра 28-го 7-я моторизованная дивизия вновь попыталась проломить оборону гитлеровцев по реке Пляшувка, но успеха не имела. Когда же часам к 12 подтянулась танковая дивизия генерала Мишанина, я решил прорвать вражескую оборону совместными действиями двух соединений с целью соединиться с подвижной группой Попеля. Однако и эти атаки оказались безрезультатными. Немцы упорно оборонялись, затем сами перешли к активным действиям. В ходе боя мне стало ясно, что силы были слишком неравны. Разведка докладывала о подходе и вступлениихв бой новых неприятельских частей. Напряжение на этом участке усиливалось.
С одной стороны, мы добились своей цели, заставив противника развертывать и вводить в сражение новые соединения. Тем самым мы не давали ему возможности продвигаться в глубь нашей территория. С другой стороны, не могли соединиться с группой Попеля, чтобы спасти ее от разгрома. К исходу дня против двух наших неполных дивизий вражеское командование ввело в бой 75-ю и 111-ю пехотные дивизии, помимо 16-й танковой и 16-й моторизованной, ранее втянувшихся в бой против нас. Кроме того, по данным разведки, в этот район гитлеровцы подтягивали новые силы. Следовательно, в районе Дубно, Броды против войск 8-го мехкорпуса враг развернул четыре-пять дивизий.
Наши части были вынуждены перейти к обороне. После перегруппировки и мощной артиллерийской подготовки противник неоднократно бросал в атаки крупные силы пехоты при поддержке 40-50 танков. Его авиация в это время бомбила наши тылы. Но артиллеристы и танкисты подпускали немецкие танки на короткие расстояния и расстреливали их дружными залпами. Горящие и подбитые вражеские боевые машины обозначили линию фронта.
В ходе боев наши бойцы и командиры дрались по-геройски. Хотелось бы особо выделить воинов 12-го артиллерийского полка, которым командовал майор И. И. Цешковский. В ходе боя майор и его заместитель капитан Н. Ф. Озирный были ранены, но дивизионы под командованием капитана Доброхлеба и старшего лейтенанта Клинка действовали слаженно, уверенно, а весь личный состав мужественно и отважно. Так, огневой взвод 122-мм гаубиц лейтенанта А. Л. Гузенко, выкатив орудия для стрельбы прямой наводкой, уничтожил два вражеских танка. В числе отличившихся была и батарея 152-мм гаубиц старшего лейтенанта Ф. А. Бацко. Когда к ее огневым позициям прорвалось более десяти немецких танков, артиллеристы встретили их огнем прямой наводки. Наводчик орудия ефрейтор А. П. Дудин, подпустив их на близкое расстояние, одного за другим поджег три вражеских танка. Отважно воевал он и в последующих боях. 10 января 1944 года Александру Протальоновичу Дудину было присвоено звание Героя Советского Союза.
Несколько раз немецкие танки вплотную подходили к окопам. За бронированными машинами бежала пехота. Наши пулеметчики отсекали гитлеровцев от боевых машин и уничтожали их. Были случаи, когда фашистские танки все-таки прорывались в глубь нашей обороны. Тогда им навстречу посылались два-три тяжелых танка КВ, которые незамедлительно уничтожали врага.
Наши Т-34 и КВ вступали в бой с фашистскими танками даже при десятикратном превосходстве немцев и каждый раз выходили победителями. Вражеская противотанковая артиллерия оказалась малоэффективной против брони средних танков, а против танков КВ была просто беспомощной.
Мы успешно отражали атаки танков и пехоты врага, но против авиации противника были почти беззащитны. Группы по 40-50 самолетов, волна за волной, налетали на боевые порядки корпуса и подвергали их бомбежке. Нередко до десятка стервятников, построившись замкнутым кругом, пикировали на боевые порядки, сбрасывая бомбы и обстреливая войска из пулеметов. Наша авиация по-прежнему не появлялась. Зенитной же артиллерии у нас было очень мало. Она не могла прикрыть весь боевой порядок корпуса. Фашистские летчики знали это и почти безнаказанно бомбили наши тылы, уничтожали машины с боеприпасами и автозаправщики с горючим.
К исходу дня немцы прекратили атаки. Наступило затишье. Только где-то на северо-востоке гремела артиллерийская канонада. Мы думали, что это приближаются к Дубно наши механизированные корпуса генералов Н. В. Фекленко и К. К. Рокоссовского. Я не терял надежды на то, что в районе Дубно мы обязательно встретимся.
За левым флангом наших дивизий, где должны были действовать части 15-го механизированного корпуса генерал-майора И. И. Карпезо, было спокойно. Каких-либо указаний от генерала Р. Н. Моргунова, который должен был координировать действия 8-го и 15-го механизированных корпусов, мы по-прежнему не получали.
Составив донесение командующему фронтом о результатах боевых действий корпуса за истекший день и о своих главных планах на завтрашний, мы с начальником штаба приступили к подготовке войск для прорыва вражеской обороны и выхода в район Дубно к группе Н. К. Попеля.
Ночь на 29 июня прошла относительно спокойно. Утром же возобновились ожесточенные бои. Подтянув за ночь свежие силы и произведя перегруппировку, немцы установили на позициях артиллерию крупного калибра и с утра перешли к активным действиям. По расположениям наших войск был открыт ураганный артиллерийский и минометный огонь. В небе беспрерывно висели десятки бомбардировщиков с черными крестами. Земля содрогалась от бомбовых ударов. Потом вдруг все стихло, и на наши позиции двинулись большие силы танков и пехоты.
Наши танкисты и пехотинцы не дрогнули. На центральном участке все атаки были отбиты с большими потерями для врага. Но и сами танкисты понесли серьезный урон от огня тяжелой артиллерии. А вот на левом фланге, где мы меньше всего ожидали сильного удара, так как надеялись на соседа (15-й мехкорпус), противник овладел инициативой. Дело в том, что 15-го мехкорпуса там не оказалось, и мне очень дорого обошелся этот просчет. К счастью, наши стрелки, хотя и понесли серьезные потери, отбили атаку фашистской пехоты. Танки же немцев (до 40 машин) прорвались в глубь нашей обороны. Они с ходу раздавили одну нашу батарею и ринулись к командному пункту 12-й танковой дивизии. Положение сложилось серьезное. Генерал Т. А. Мишанин быстро выделил из своего резерва три танка КВ, четыре танка Т-34 и приказал танкистам уничтожить прорвавшегося врага. На помощь этой семерке я направил три танка КВ, находившиеся на командном пункте корпуса. В тылу нашей обороны завязался танковый бой. Я наблюдал, как фашистские танки с черными крестами метались между нашими громадными КВ, ища спасения. Они пытались маневрировать, чтобы получить возможность стрелять в слабую боковую броню. Но и это не помогло: КВ и Т-84 сноровисто расстреливали из своих 76-мм пушек вражеские танки.
