Я начала сбиваться и сама на себя за это злилась. Малознакомый парень пытался меня приобнять, и это сильно смущало. Хотя взгляд Джейсона притягивал. Возможно, я начинала понимать, почему с ним соглашались на «ночь любви». И старалась не смотреть ему в глаза лишний раз.

– Ты права, Урсула, – не теряя уверенности, сказал Джейсон. – Мы ещё мало знакомы. Тим завтра закатывает вечеринку. Мы можем пойти вместе. Куда за тобой заехать?

– Это вряд ли, – потупившись, ответила я. И добавила: – Дел много.

– Само собой, – кивнул Джейсон и протянул мне визитку. – Тут адрес. Передумаешь – добро пожаловать!

Его слова прозвучали так, как будто он вообще не сомневался в том, что я передумаю. Он удалился своей лёгкой, быстрой походкой. Я смотрела ему вслед, сжимая в руках глянцевую карточку. Конечно, я была не особо уверенной в себе особой. Да и вообще, вряд ли удастся продемонстрировать пример уверенности, если сказать, что дел много, а визитку сразу же взять. Ведь это – почти что принять приглашение.

Конечно, я не стала ему звонить и соглашаться. Хотя, наверное, появиться на вечеринке с самым завидным парнем универа – это было бы круто. Так и представляю, как все бы уставились на серую мышь – новенькую, которая выкинула бы такой финт. Да я бы сгорела от смущения.

Нет, я пошла на вечеринку с Моникой.

Шум мы с Моникой услышали ещё раньше, чем увидели уйму припаркованных машин перед входом.

Дверь открыл не хозяин вечеринки, а кто-то из его друзей – уже не очень трезвый, с коктейлем в руке. Войдя, я сразу поняла, куда попала. Та самая атмосфера, от которой предостерегали родители, собирая меня в путь. Всюду мелькали восторженные, беззаботные лица. В соседней комнате, похоже, танцевали. По лестнице кто-то пробежал друг за другом.

В воздухе витал аромат алкоголя. Ещё пахло чем-то вроде палёной ткани. Я принюхалась и вопросительно взглянула на Монику. Спрашивать, перекрикивая музыку и голоса, было бессмысленно. Подруга рассмеялась и показала пальцами жест, как будто изображала дудку или свисток. Так вот оно что…

Голос совести в моей голове предложил уйти сразу. Я его не послушала. Может, зря. А может… не знаю.

Джейсона я увидела мельком, всего пару раз. Он ходил в сопровождении нескольких друзей и подруг, сжимая в руках бутылку пива, из которой попивал сам и подливал всем желающим.

Вскоре Моника немного расслабилась, хотя и с меня глаз не спускала. Через пару кружек, видя, как я держусь в стороне от общего веселья, подруга решительно заявила, что надо и меня чем-нибудь угостить. Я отказывалась, но спорить с Моникой невозможно. Сначала она влила в меня одну кружку пива, потом наполнила следующую.

Появились какие-то ребята, стали знакомиться со мной. Смущение слегка подтаяло, но не до конца. Меня подбадривали. Говорили, что от пива «ничего не будет». Поверив, я легко выпила и вторую кружку. Мне налили третью, и тут я осознала, что уже не могу наступать твёрдо, как прежде. Мир слегка поплыл вместе с изображениями и звуками.

Моника внимательно взглянула на меня и посоветовала выйти на воздух.

– Проветрись, полегчает, – предложила она, наклонившись к моему уху.

Планировка коттеджа не была сложной, но я умудрилась заблудиться. И вдруг передо мной, как по волшебству, возник Джейсон. На этот раз – в гавайской рубашке и длинных шортах.

– О, привет, кошечка, – улыбнулся он с лёгкой иронией. – А говорила, дела.

Я почувствовала, что становится душно. Ещё чуть-чуть – и грохнусь в обморок. Вот уж чего не хотелось бы.

– Мне бы на воздух, – прошептала я. Джейсон, кажется, прочёл по губам.

– Проветриться? – переспросил он. – Это запросто! Пойдём.

Легко подхватив меня под локоть, он провёл меня по коридору, свернул, небрежным движением колена распахнул дверь – и вот мы оказались на заднем дворе. В дальнем конце стояли кружком и курили несколько гостей. Я думала, Джейсон пойдёт к ним, но он свернул в сторону и привёл меня под раскидистое дерево.

Усевшись на газоне, предложил садиться рядом. Я хотела отказаться, но согласилась: ноги подкашивались, как после тяжёлого дня.

– Ну, согласись ведь, так лучше? – участливо поинтересовался Джейсон, глядя на меня.

От свежего вечернего воздуха и правда стало лучше. Музыка и шум теперь звучали где-то далеко, а здесь было тихо и мирно. На меня вдруг накатила волна какой-то безбрежной благодарности, доброты и нежности. Моника говорила мне про Джейсона гадости, а он увидел, что мне нехорошо, и не бросил в беде. Привёл, усадил…

– Не мог же я тебя бросить, – как будто подслушав мои мысли, сказал он. – Лучше не глушить сразу много. По чуть-чуть. Знаешь, чтобы стало малость легче жить, а не чтобы завалиться и проспать самое интересное.

Я согласно кивнула. Джейсон подвинулся чуть ближе.

– Люблю это место, – мечтательно сказал он и поднял взгляд. Его голубые глаза мягко отражали вечерний свет. – Спокойно здесь, тихо…

Подвинувшись ещё немного, он сделал мягкое движение рукой и приобнял меня. Его ладонь легла на моё плечо. Надо было сразу её скинуть, начать сопротивляться. Сказать что-нибудь гневное. Но мне не хотелось. Я сидела на мягком газоне, под раскидистым деревом, в свете вечерних фонарей и звёзд. И всё было настолько хорошо, настолько мирно, что не хотелось ничем нарушать очарование момента.

Всего через несколько секунд, плавно направляя меня, Джейсон оказался намного ближе. Я увидела прямо перед собой и его голубые глаза, и воротник гавайской рубашки. Он улыбался – до того открыто и ласково, что я не поверила бы никаким предупреждениям Моники, повтори она их хоть сто раз.

– Кошечка, – полушёпотом проговорил Джейсон, – ты здорово тогда перепугалась, наверное.

От его приглушённого голоса мурашки побежали по коже. Газон по-прежнему оставался тёплым и мягким. Да и мурашки были совсем не такими, как от холода. Несмотря на лёгкую дымку в голове, я ощутила всем телом, насколько это притягательный парень, сколько в нём очарования и внутренней силы. Может быть, мы и не зря встретились таким странным образом? Иначе почему бы меня тянуло к нему, будто мы знакомы уже не первый месяц?

Приблизившись вплотную, он коснулся моих губ своими. От этого прикосновения будто вспыхнула искра. Губы загорелись, тут же замерло сердце в груди, волна жара накрыла всё тело. Точно эхо, отозвалось тепло внизу живота.

Джейсон сделал паузу – буквально на полсекунды. Потом обнял меня уже крепче и, закрыв глаза, поцеловал меня опять. Снова пламя! Снова взрыв! Я тоже прикрыла веки и отдалась этому всепоглощающему, яркому, неизведанному ощущению. Огонь как будто заструился по моим венам. Я чувствовала горячие губы Джейсона – страстные, волнующие, слегка влажные.

Конечно, я не умела целоваться. С чего бы? Смущение попыталось по этому поводу прорваться сквозь лёгкий туман в голове. Но Джейсон до того уверенно двигался, чередуя мягкие и нежные поцелуи с решительными, почти что яростными! Это было словно танец, и он вёл меня, направлял. Показывал, как двигаться.

Я раскрывала свои губы навстречу его губам. Мы сливались в единое целое, будто и правда были знакомы уже много месяцев, а не пару дней. Настороженность, смущение – всё отступало на второй план, тонуло в дымке. Хотелось даже не сидеть, а лежать на этом газоне. Расслабиться и ни о чём не думать.

Джейсон будто опять услышал мои мысли. Не выпуская меня из объятий, он помог мягко откинуться назад и устроился рядом.

Я чувствовала ласковые прикосновения травы к своей коже, видела сверху раскидистые ветви и вечерние звёзды. Губы Джейсона ещё раз накрыли мои, заставляя сердце учащённо биться. Затем я почувствовала, как его руки от плеч спускаются ниже: по груди, по животу…

Надо ли сейчас сопротивляться? Я не знала. Кто-нибудь наверняка сказал бы, что это неприлично. Мы ведь так недавно знакомы! Но здесь никого не было, кроме нас. А его пальцы двигались так нежно, так чутко, так плавно, что хотелось раствориться в этих прикосновениях.