Все проходящие здесь реабилитацию от зависимости делились на две категории: резиденты и волонтёры. Резиденты или «резики» были низшей кастой в здешней сословной иерархии, они были обязаны неуклонно соблюдать действующие в данном режимном учреждении правила и распорядок дня, исполнять определённые несложные ответственности и беспрекословно выполнять распоряжения волонтёров и консультантов. Любое нарушение правил и распорядка либо невыполнение функций по закреплённой ответственности или распоряжений каралось так называемыми последствиями. Эти самые последствия по форме и содержанию могли быть настолько многообразными, что углубляться в эту тему рассказчик посчитал пока преждевременным. Главное, на что он акцентировал внимание слушающего его и на глазах мрачнеющего новичка, что последствия обязательно будут неприятными.
Подробный, решив то ли немного развлечь, то ли попугать брата привёл несколько примеров каких-то непостижимых наказаний, которые были применены к кому-то и когда-то. Правда, в итоге уточнив для успокоения слушателя, что всех этих людей уже нет в Центре, что в настоящее время подобное не практикуется и что, не нарушая довольно простых требований можно обеспечить себе вполне спокойное существование в этом месте. Далее он продолжил, что резидент, пробывший определённое время в реабилитации и продемонстрировавший за этот период адекватность и вменяемость при исполнении своих ответственностей и написании письменных работ, мог быть переведён в волонтёры по усмотрению руководства. Это повышение местного социального статуса с появлением некоторых привилегий и послаблений в режиме содержания сопровождалось обременением в виде ответственности за каждого резидента в отдельности и всю группу в целом. На каждом доме в группе было от двух до пяти волонтёров являющихся основными помощниками консультантов. На Первом доме, куда «посчастливилось» попасть Доктору, старшим волонтёром был Вампир, а просто волонтёром Боксёр – так именовали полутораметрового полурослика с синяком под глазом. Подробный и Казах готовились к принятию волонтёрских полномочий.
Консультант по вопросам химической зависимости или Консул был самым главным человеком в каждом доме. Именно он полновластно правил вверенной ему группой, в его власти было, и карать и миловать провинившихся. Все они сами в своё время сами прошли курс реабилитации, а некоторые и не по одному разу. Консультант находился здесь на работе и был единственным в доме свободным человеком, позволяющим себе жить и вести себя по своему усмотрению. Работали они, посменно меняя друг друга неделю через неделю. Лысый здоровяк и его не особо запомнившийся Доктору напарник осуществившие захват и транспортировку его бренного тела до районного центра, где оно довольно небрежно было передано на попечение волонтёрам в Центровской «Ниве», как раз и были Консулами Большим и Занозой соответственно.
Глеб являлся старшим консультантом и по совместительству исполнительным директором этого предприятия, знал всех «реабилитян» поименно и каждому из них вселял в душу если и не ужас, то благоговейный трепет уж точно. Он, так же, как и остальные ездил сюда по недельному графику, стоял в табеле о рангах над всеми Консулами и давал им поручения относительно корректировок лечебного плана пациентов и хозяйственных дел. По заверению Подробного Борода или Подснежник, как его здесь звали, был самым жёстким в плане последствий из всех Консулов, но и одновременно с этим самым вменяемым и адекватным из всей консультантской братии. Сам он был уроженцем Алтая, неоднократным «срывником»44 и подчинялся только некоему Хозяину «Северного сияния», о котором Подробный пока ничего не стал уточнять.
Отвечая на вторую часть вопроса, братишка на корню уничтожил все надежды главного героя, сообщив, что покинуть это место легально можно лишь через написание и прочтение требуемых работ либо досрочно по решению тех, кто его сюда отправил ввиду каких-нибудь возникших форс-мажорных обстоятельств. Но такой фарт был явлением исключительным, так как с родственниками работали профессионалы в деле извлечения максимальной прибыли, а реабилитационный центр для тех, кто его создавал, был, прежде всего, бизнесом основанном на получении доходов от родственников содержащихся здесь наркоманов и алкоголиков.
Он так же выразил надежу, что у его подопечного из уважения к собственному возрасту хватит благоразумия не пускаться в бега по болотам, лесам и полям. До города было долгих сто восемьдесят километров, из которых первые пятьдесят представляли собой абсолютно безлюдную и весьма нерасполагающую к пешеходным прогулкам местность. И если беглецов не перехватывали по дороге, то практически всегда возвращали с конечной точки их путешествия при активном содействии отправивших их сюда родственников. С возвращёнными беглецами поступали очень жёстко в наказание за серьёзный проступок и в назидание другим. Какой-либо конкретики брат не привёл, ограничившись лишь многозначительной фразой о том, что пойманные бегунки очень сильно и очень долго сожалеют о своём глупом поступке.
В заключение ознакомительного обзора Подробный обратился к Доктору с убедительной просьбой воздержаться оставшиеся пару дней до конца смены Глеба от разного рода резких телодвижений вроде требований звонка, свободы и тому подобных глупостей.
– Вот приедет в воскресенье вечером Большой, хоть Луну у него с неба требуй! А сейчас, пожалуйста, потерпи, так будет лучше для нас обоих! Тем более у тебя «золотые»45 дни и тебя пока вообще ничего происходящее здесь особо не касается! – уже в третий раз за сегодняшний день он предусмотрительно дал ответ и совет на ещё не успевший слететь с уст Доктора вопрос, но само собой назревший у того по итогам услышанного. Хотя Док и не собирался мириться со своим пленением и заточением в этом Богом забытом месте, но честность и откровенность, продемонстрированные Подробным, породили определённое доверие к нему. Поэтому заверение, что у него самого всё было точно так же по приезду сюда и предостережение, что совершенно неизвестно чем может закончиться любой диалог с Подснежником дошли до адресата.
Доктор, не связывая себя устными обещаниями, принял твёрдое решение завязывать с похмелками и не привлекать к себе лишнего внимания пока хоть немного не придёт в себя и не очухается от синьки, хотя внутри у него начинала зарождаться настоящая буря из гнева и ненависти по отношению ко всему остальному миру…
Золотые дни (последний праздник)
Поклевав на обеде через силу немного еды и сходив на перекур, Доктор устроился на своей шконке, вновь собираясь погрузиться в свои невесёлые мысли тем более, что обстановка к этому располагала поскольку весь дом укладывался на «релакс» или тихий час по расписанию. К удивлению Дока дежурный Конёк оказавшись его соседом после объявления сего достойного мероприятия, улёгся на близстоящий буквой «Г» по отношению к Докторскому шконарь и таким образом их головы находились в непосредственной близости.
– Тебе что, опять наливали?! Как же задолбал твой перегар, дядя! – мальчишка недовольно шёпотом обратился к новому соседу.
– Нет, хорош дурачиться. Это с утрешнего видать ещё воняет. Надо как-то выбираться с этой богадельни и шибко с этим не затягивать! – по примеру собеседника так же шёпотом ответил ему Доктор.
– Ага, хрен ты выберешься отсюда! Я три недели назад сюда приехал, попробовал сдёрнуть вон через форточку, так вернули…Такая дыра поганая, хуже зоны! Ладно, давай спать, после покалякаем, а то я первый раз дежурю, замотался шибко, устал. И это, не забудь, пожалуйста, завтра в бане привести себя в порядок, ну там постричься, побриться, с когтями что-то сделай обязательно! Что бы неприятностей не было ни у тебя, ни у меня.
После этих слов Конёк отвернулся к стенке и очень скоро размеренно засопел во сне. Доктору же было ой как не до сна! Из услышанного от Подробного и собственных впечатлений от увиденного здесь, в его воспалённом воображении формировалось некое представление о том, куда он попал, и чуйка подсказывала ему что это был явно не санаторий. Он мельком видел в новостях о беспределе творящимся в подобных заведениях где-то на Урале с наручниками, побоями и издевательствами, но тема его на тот момент особо не интересовала, поэтому показалась далёкой и нереальной. Он даже в дурном сне не мог предположить, что подобные учреждения могут существовать прямо у него под носом, и он об этом ничего не знал!
